Заклинатель четырёх стихий - Дмитрий Шатров

– Едучий случай! – неожиданно вспомнилось, что недоорки ещё и людоеды.

Оказаться в качестве главного блюда у мерзких нелюдей совершенно не хотелось. Разыгравшееся воображение тут же подсунуло трёхмерную картинку, на которой Эдика жарят на вертеле над костром. Причём ещё живого. Изображение немного повернулось, и удалось отчётливо рассмотреть, куда этот вертел ему забили. Во всех подробностях. Вот тут стало очень страшно. Это и помогло. Надпочечники влили в кровь повышенную дозу адреналина. Страх превратился в гнев. Гнев в ярость.

– А-а-а-а, гады!

От гормонального всплеска сил прибавилось многократно. Эдик выдрал руки из захвата, рывком поднялся на четвереньки. Недоорки посыпались в стороны. Ему не понадобилось и секунды, чтобы сорвать с себя путы. Каменные шары улетели в толпу. Судя по сдавленному воплю, кого-то получилось прилично зацепить. Эдик вскочил на ноги. У него сейчас было единственное стремление. Убивать. Убивать, чтобы самому выжить.

Недомерки крутились вокруг парня, как собаки вокруг медведя. От зубов шарахались, а сзади норовили укусить. Ударом кулака Эдик отправил в нокаут одного, свернул шею набок второму, третьего схватил и швырнул его в набегающих сзади. Если он сейчас потеряет темп, его снова скрутят. Вон уже четверо коротышек растягивают ловчие сети. В этот момент хрипящий вой рога выдал местоположение командира отряда.

– Ну, уж тебя я точно угандошу! – Эдик нашёл взглядом комеса и рванул к нему. – Стоять, подлюка!

Расшвыривая попадающихся под ноги противников, он в три прыжка настиг главного недоорка и подмял его под себя. Эдик замахнулся, концентрируя в руке всю свою злость. От желания вбить череп этого урода в землю, у него аж скулы свело. Удар! В самый последний момент недомерок умудрился каким-то чудом извернуться. Кулак врезался рядом с головой, и произошло немыслимое. Каменистая почва дрогнула и разошлась концентрическими волнами метра на три в стороны, сбивая с ног всех без разбору. Боль в разбитых костяшках взъярила парня ещё больше. Хотя уже, казалось, и некуда было. Кровавое безумие заволокло глаза, и он ударил снова. Ещё сильней. Ещё яростнее. Удар проломил коротышке грудину и сломал позвоночник. Неизрасходованная энергия, бушующая внутри Эдика, нашла себе выход и устремилась наружу. Земля вздыбилась гранитными клыками, и вокруг воцарился каменный ад. Оглушающий треск и грохот смешался с душераздирающими воплями гибнущих под обломками недоорков.

Когда пыль осела, уютной лощины больше не было. То во что она превратилась, даже каменоломней трудно было назвать. Вокруг царил хаос, разрушение и смерть. Портал перестал существовать. Его расплескало серебристыми кляксами по каменным глыбам. Вперемешку с красными пятнами. Тяжёлый запах крови и размозжённых внутренностей не позволял ошибиться в их происхождении. Рейдовый отряд чёрных недоорков погиб в полном составе. Воинственных коротышек буквально размазало по обломкам. И в центре этого безумия сидел Эдик. Ошарашенный до крайней степени. И совершенно опустошённый. И хотя сил не было никаких, вопросов было много. И все к одному человеку. А если точнее – к учителю.

Аларок как раз осторожно пробирался между валунов, покинув уютное седло на спине шипохвоста. Он протянул ученику, подобранные по пути, топоры и хотел было что-то сказать, но не успел. Эдик начал первым.

– Ты, когда в следующий раз меня прикончить захочешь, то заранее предупреди, – негодованию парня не было предела. – Я тогда сразу со скалы сигану, чтобы ноги не топтать зря.

– Не злись, – магистр выглядел довольным и виноватым одновременно. – Произошло недоразумение.

– И какое, постесняюсь спросить? – Эдик слизнул кровь с разбитых костяшек правой кисти и сплюнул солёной слюной.

– Портал должен был принести этих существ, – Аларок протянул ученику вырванную из книги страницу и смущённо добавил, – по моим расчётам.

– Кротовые камнерезки? – удивлённо прочитал парень, не веря своим глазам.

На бумаге было изображено животное, вобравшее в себя черты таксы, крота и с зубами, как у бобра. Из описания было понятно, что эти животные передвигаются стаями по двадцать-двадцать пять особей и могут прогрызть даже гранит. Не хищники, но тому, кто очутится на их пути мало не покажется. Эти создания могли вызывать оползни и обвалы в горах, проделывая тоннели, в процессе своего неостановимого движения.

– Я надеялся, что встреча с многочисленным противником, спровоцирует магический прорыв, – развёл руками Аларок. – Так собственно и вышло.

– Ни хрена себе, недоразумение! – Эдик обвиняюще потряс в воздухе скомканным листком. – Вместо стайки милых зубастиков – полурота злобных вонючек. Да они нас бы упаковали в шесть секунд. И сожрали потом. Запечёнными на углях. С лучком и морковкой. Вот тогда бы и поулыбался.

– Ну не упаковали же, – улыбнулся магистр и погрозил ученику пальцем. – И не нужно обо мне так плохо думать. Не считаешь же ты на самом деле, что я спокойно бы смотрел, как изводят моего собственного ученика. Для чего я тебя тогда спасал? Чтобы вот так бездарно потерять?

– И то верно. Ладно, замнём для ясности, – Эдик вяло отмахнулся. – Всё хорошо, что хорошо кончается.

Он продолжал бездумно сидеть на заднице и отдыхал. Сказывался адреналиновый откат и последствия перенапряжения сил. Шутка ли – выйти победителем из схватки с настолько превосходящим противником. Первая, по-настоящему смертельная, битва в его жизни. Один на один с врагом, незнающим жалости. Но даже это меркнет, по сравнению с вызванным каменным шквалом.

– Кстати, ты ничего не чувствуешь? – как бы, между прочим, поинтересовался Аларок.

Эдик набрал воздуха в грудь. У него было что рассказать учителю. Причём в самых цветистых и сочных выражениях. Что он устал как собака. Что у него дико болит разбитая рука, и сломано как минимум два ребра. Что он в гробу видел такие приключения. Но ничего из того, что хотелось бы сказать, не сказал. Эдик вдруг почувствовал, что мироощущение на самом деле изменилось. Стало богаче. Как-то глубже, что ли. Как будто окружение насытилось новыми красками и приобрело объёмность. Может быть, воспалённый мозг взбунтовался и это просто глюк, но словно и воздух гуще стал, и вода в роднике журчала по-иному, а камни перестали восприниматься неживыми объектами. Конечно, не как люди или животные, но как растения точно. Гневная тирада застряла в горле, а лицо парня приобрело удивлённое выражение.

– Вот и чу́дно, – Алароку ответ не потребовался, – значит, всё получилось.

Эдик молчал и продолжил осваиваться с новыми чувствами. Получается, не ошибся учитель, рассказывая про стихийную магию. Но ведь одно дело слушать рассказы, подсознательно воспринимая их как чудесные истории, и совсем другое испытать это непосредственно на себе. Было необычно и немного щекотно, но без откровенно неприятных ощущений. Наверное, именно это имеют в виду, когда говорят, что третий глаз открылся.

Произошедшее настолько поразило Эдика, что он полностью выпал из течения жизни. Только и смотрел по сторонам с открытым ртом, как деревенский дурачок на ярмарке. Разве что слюни не пускал. Он так бы и просидел среди каменных обломков неизвестно, сколько времени, если не Аларок. Учитель посадил своего ученика в седло, устроил его понадёжней, и они отправились обратно. Дорога домой заняла гораздо больше времени. Шипохвост шёл потихоньку, а магистр придерживал парня, чтобы он никуда ненароком не свалился.