Я тебе объявляю развод, майор! - Ульяна Романова

– Ты так долго к этому шла, Рыжик. Один шаг – и твоя мечта исполнится, – хрипло пробормотал Яр.

В моей голове снова возникли ассоциации, которые совершенно не касались юриспруденции.

– Да, – прошептала я, отводя взгляд.

– Не злись, но на экзамене тебя будут спрашивать еще строже, и ты должна быть готова, – продолжал шептать Яр, пряча руки в карманы.

– Угу… – только и смогла выдавить я.

Шведов ни на секунду не отрывал от меня глаз, но и не шевелился. Просто гипнотизировал взглядом, давая мне возможность решать самой. А я не знала, что делать...

Сглотнула вязкую слюну, смотря на Шведова снизу вверх, и сжала подоконник так сильно, что пальцы свело судорогой. Мы стояли в полной тишине, слышно было только наше прерывистое дыхание. Щелчок чайника показался оглушительным...

Мы оба вздрогнули, сбрасывая оцепенение, и разорвали зрительный контакт. Я попыталась Ярослава обойти, но, как это часто бывало, запуталась в собственных ногах и упала прямо в заботливо раскрытые объятия супруга, уткнувшись носом в его грудь.

– Ой…

– Ох уж эта гравитация... – показательно тяжело вздохнул Яр, скрывая улыбку.

Вцепившись пальцами в его футболку и вперив взгляд в пол, я промолчала. Почувствовала, как ладонь Яра скользит по моей спине, вызывая стаю мурашек и крошечные электрические разряды. Нежно массирует шею, зарывается в волосы... И не могла пошевелиться, наслаждаясь этим крохотным моментом такой нужной и желанной близости, забыв в эти секунды о своих обидах и подозрениях.

Шведов громко выдохнул сквозь зубы, сильнее сжал ладонь на моей шее и первым сделал шаг в сторону, придерживая меня, чтобы я могла сохранить равновесие и не встретиться носом с полом.

– Чай… – приказала я себе и закусила губу. – Сладкий чай…

Я честно пыталась налить нам обоим чаю. Закусив губу, дрожащими руками достала две кружки. Поставила их на столешницу – и они обе вдруг завалились на пузатые бока. Нахмурилась, помогла кружкам принять правильное положение и потянулась за заварником. И если бы не отменная реакция Ярослава – то быть чаю разлитым на полу! Предательские конечности меня просто не слушались!

– Сядь, я сам налью, – неодобрительно покачав головой, велел дражайший супруг.

– Нет, – зачем-то уперлась я, горя желанием довести дело до конца. Как самое легкое. Потому что сопротивляться собственным чувствам было мучительно сложно.

С тоской посмотрев, как Ярослав твердой рукой разливает заварку, потянулась за чайником – и была награждена крайне недовольным взглядом.

Шведов чайник отобрал, разлил чай и в мою кружку от души бухнул молока и сахара. «Чтобы не горячий, а то ошпаришься. И послаще, для работы мозга, да…»

Треклятый чай застрял в горле, стоило только сделать первый глоток, но я мужественно давилась, дабы не показать Ярославу, насколько мне в тот момент было плохо, томно и нервно!

Супруг тоже не горел желанием продолжать вечернее чаепитие. Отставил кружку в сторону и рассматривал меня. И взгляд был... как ожог! Я его каждой клеточкой чувствовала! Отчего все тело вибрировало, а бедра сами собой сжимались покрепче.

– Когда заканчивается твой отпуск? – спросила, старательно отводя глаза.

– Уже закончился.

– А… Ты ведь должен был до следующей недели еще гулять!

– Непредвиденные обстоятельства, – отговорился Шведов стандартной фразой.

Я прекрасно знала правила. Братья и отец тоже никогда не говорили дома о работе. Когда Арсений уже начал служить в полиции, они с отцом запирались в кабинете, чтобы что-то обсудить. Потом к ним стали присоединяться двое из ларца, но только после того, как закончили университет.

После слов Ярослава в груди что-то сжалось, и новой волной накатила грусть. Действительно ли он вышел на работу или…

Я могла подключить папу. Могла сказать ему о своих подозрениях – и на следующий же день у меня на столе был бы подробный график рабочих смех и «непредвиденных обстоятельств» моего мужа, а сам он имел бы очень серьезный разговор с тестем. Но делать что-то подобное я тоже считала ниже своего достоинства.

Словно я пользуюсь даже не своим положением, а отцовским, и настолько не уверена в себе, что с помощью отца контролирую жизнь своего мужа. А я привыкла сама решать собственные проблемы!

– Продолжим? – уточнил Яр, явно отвлекая меня от упаднических мыслей.

– Нет, – испугалась я, пресекая на корню педагогические замашки Шведова.

Ярослав весело хмыкнул, и только в тот момент я заметила, что его стул стоит как-то слишком близко к моему, и дистанция между нами стремительно сокращается!

Когда успел-то?! А главное – как?

Я не успела ничего уточнить у супруга, потому что зазвонил мой мобильный. Вздрогнула и взглянула на дисплей – Марк.

– Что тебе надобно, старче? – хмыкнула в трубку.

В ответ Марк громко заржал. Да так заразительно, что и я не смогла сдержать улыбку.

– Ой, не могуууу... – провыл старший из ларца. – Фаня, ты обязана это увидеть!

– Что увидеть?

– Приезжай, – Марк никак не мог успокоиться и снова засмеялся, – на дачу.

– Ладно, – пообещала я, глядя на часы.

В принципе, успевала туда и обратно, а сон – он для слабаков. Ни один нормальный студент не спит перед экзаменом. Работа тоже не требовала героических умственных подвигов. Ездить по судам смог бы и первокурсник.

– Поехали, – согласился Яр на мой вопросительный взгляд.

Это было много лучше, чем оставаться наедине в четырех стенах. В первую очередь для моей нервной системы, и так расшатанной последними событиями и предстоящим экзаменом.

Пока Ярослав заботливо насыпал в миску кота корм, я быстро собралась. Проверила все окна, чтобы интеллигенция не сбежала, и спустя десять минут уже топталась на пороге в ожидании, когда дражайший супруг наденет обувь.

Открыла дверь, пританцовывая от любопытства. Интересно, что так развеселило Марка?

Ярослав молча протянул мне джинсовку, ибо ночью все-таки было прохладно, отобрал у меня ключи, запер квартиру, очень естественно взял меня за руку и повел на улицу.

– Ты знаешь, где бабушкина дача находится? – полюбопытствовала я на ходу.

Руку решила не отбирать.

– Написал Марку, он скинет геолокацию, – кивнул Яр, и в подтверждение его слов тут же пиликнул мобильный. – Теперь знаю.

Ехать нужно было около сорока минут. Откинувшись на сиденье, я наблюдала, как расслабленно и уверенно мой муж ведет машину одной рукой. Вся его поза говорила о нерушимой уверенности в себе и внутренней силе.

Я вспомнила, как первое время после начала отношений дико его ревновала к чужим женским взглядам и вполне серьезно интересовалась, не продают ли где-то паранджу шестидесятого размера. Потому что он – мой! И нечего всяким смотреть…