Эволюционирующая Бездна - Питер Гамильтон

– Коды доступа к интел-центру твоей яхты.

– Что?

– Это не обсуждается, – отрезал Экспедитор и активировал несколько боевых систем.

Паула Мио не могла припомнить такого потрясения. Эмоциональный удар вскоре сказался на физическом состоянии, отозвавшись сильным сердцебиением и дрожью в руках, словно она была одной из женщин-Натуралов. У Паулы так ослабели ноги, что ей пришлось сесть прямо на пол каюты «Алексиса Денкена». В экзо-зрении осталось только одно изображение: бесконечная черная поверхность, увиденная с борта «Кабула», корабля класса «Столица», сканирующего барьер вокруг Солнечной системы с наружной стороны. Ее статус позволял напрямую связаться с Пентагоном-2 по секретному каналу. Но она ничего не могла предложить, ничем не могла помочь. Она оставалась пассивным наблюдателем величайшего несчастья Содружества, произошедшего после падения силового поля у Пары Дайсона. Воспоминания дали пищу для размышлений.

– Вы засекли пространственные координаты компонентов Стаи, когда они материализовались? – спросила она у адмирала Хульяки, заместителя Казимира, а сейчас фактически командующего Флотом Содружества. – В Темной Крепости имелось отверстие, благодаря которому и стало возможным отключение.

«Увы, – ответил Хульяка. – Это было первое, что попытался отыскать „Кабул“. На поверхности барьера нет никаких различимых выступов, а в осмотре участвуют уже одиннадцать кораблей, не считая гражданских судов. Стена абсолютно гладкая, по крайней мере вокруг тех компонентов, что мы исследовали».

– Да, конечно, – пробормотала Паула.

«Нет хуже дурака, чем старый дурак. Не стоило и надеяться, что все так просто».

Она тряхнула головой и дала приказ биононикам стабилизировать капризничающее тело. Но мысли все еще оставались вялыми, как будто пробивались сквозь лед. «А я-то думала, что после перестройки ДНК избавилась от этой чепухи». В то же время где-то в глубине души Паула упрекала себя за излишнюю самокритичность. Однако колоссальное достижение Ускорителей стало не менее колоссальным провалом в работе разведки, собирающей и анализирующей информацию для АНС, а Паула в немалой степени несла за это ответственность. Такая грандиозная диверсия – а иначе произошедшее назвать было нельзя – расстроила бы любого.

– И можно с уверенностью сказать, что флотилия устрашения заперта внутри? – спросила Паула.

«Боюсь, что так, – подтвердил Хульяка. – От Казимира до сих пор не было никаких сигналов. Если бы он мог с нами связаться, он бы это сделал. А поскольку он командовал флотилией, значит, флотилия осталась внутри барьера».

Паула, следившая за юридической коллегией АНС, понимала, что адмирал прав. Но…

– Вся флотилия? Маловероятно. Должны же остаться какие-то резервные корабли.

«Минутку», – попросил адмирал.

В экзо-зрении Паулы вспыхнула иконка вызова. На монотонной поверхности барьера, демонстрируемой «Кабулом», она выглядела почти празднично. Паула узнала символ и передвинула принимаемое изображение в область периферийного зрения.

– Мистер президент, – официально приветствовала она собеседника.

«Следователь Мио, – откликнулся президент Алкамо. – Я рад, что связь с вами еще доступна. Откровенно говоря, мне сейчас необходим разумный совет. Без АНС у нас плачевно мало надежной информации».

– Да, конечно, все что в моих силах, – сказала Паула. – Я собиралась предложить адмиралу отыскать резервы флотилии устрашения и направить их к барьеру вокруг Солнечной системы. Может, им удастся сквозь него пробиться.

«В том-то и проблема, – заговорил адмирал Хульяка. – У меня нет никакой информации о флотилии устрашения. Нет даже контактного кода. А сеть Флота признала мои полномочия в качестве командующего».

– Но должны же они были с вами связаться? – изумленно воскликнула Паула.

«Пока не связывались».

– Понятно.

Она начала что-то понимать. И это ее не обрадовало.

«Паула, вам известно хоть что-то о флотилии устрашения?» – спросил президент Алкамо.

– К сожалению, ничего, сэр, кроме того, что АНС и Казимир очень не хотели ее запускать. Это наводит меня на мысль, что флотилией как таковой ее считать не стоит.

«Единственный корабль?» – предположил Хульяка.

– Это объясняет сложившуюся ситуацию. Перед такой угрозой оставшиеся корабли, если бы они имелись, обязательно установили бы с вами контакт. Так что вполне логично допустить, что корабль был всего один и он сейчас в Солнечной системе вместе с АНС.

«Вы хотите сказать, что мы беззащитны?» – спросил президент Алкамо.

«Нет, сэр, – ответил ему адмирал. – Флотилия окайзенов вместе с их союзниками праймами была обезврежена еще до установки барьера. Другой внешней угрозы не существует, а эскадрильи кораблей классов „Столица“ и „Река“ способны справиться с нападением любой известной нам расы. Флотилия устрашения всегда считалась средством защиты от угроз на постфизическом уровне».

– Внешней угрозы у нас нет, – сказала Паула. – Это Иланта и ее проклятое инверсионное ядро, чем бы оно ни было.

«Вам не приходилось раньше о нем слышать?» – спросил президент.

– Нет, сэр. Нам известно лишь то, что Ускорители мечтали осуществить слияние с Ядром Бездны, чтобы перейти к постфизическому состоянию. – Она сделала глубокий вдох и попыталась оценить ситуацию и предугадать следующий ход Иланты. – Остался еще один критический фактор, над которым никому не удалось установить контроль.

«Араминта», – догадался адмирал.

– Верно, – подтвердила Паула. – Единственная, кто может помочь Иланте и Воплощенному Сну проникнуть в Бездну. И как только они ее найдут, они заставят ее это сделать.

«Вы сумеете отыскать ее раньше?» – спросил президент.

– Сейчас она на Чобамбе, и похоже, что она уже заключила сделку с какой-то из фракций.

«С какой?»

– Я не знаю. Но чьи-то агенты помогли ей выбраться с Виотии. И утрата связи с АНС их безусловно так же шокировала, как и нас. Это может заставить их пойти на сделку, предоставить нам шанс.

«Вы справитесь?» – спросил президент.

– Я вскоре доберусь до Чобамбы, – сказала Паула.

В душе она ощущала разочарование. До Виотии «Алексису Денкену» оставался час пути, а до Чобамбы ей надо было преодолеть пятьсот десять световых лет. «В последнее время я только и делаю, что мечусь от одной критической точки к другой и каждый раз опаздываю. Так не может продолжаться, ставки слишком высоки. Я должна перестроить свою игру и вырваться вперед».

«Благодарю вас, – сказал президент. – Как только она отыщется, поместите ее в камеру. Никаких упрашиваний. Нам сейчас не до этого. Она должна оставаться с вами, и нельзя допустить никаких побочных союзов. Вы меня поняли?»

– Прекрасно поняла, мистер президент. Если я не сумею ее схватить, нельзя допустить, чтобы ее схватил кто-то другой. Я позабочусь.