Фотография с прицелом - Виктор Пронин

– А что вы хотите от меня услышать, Павел Николаевич? Признательные показания? Раскаяние в содеянном?

– Ничего этого не будет?

– Тут недавно прозвучало слово «гений». Дескать, и у гения случаются промашки, оговорки, конфузы. Не знаю, с гениями встречаться не доводилось. Но если это слово прозвучало, то скажу так. Случилась не оговорка гения, а злая шутка. Я подсказала Шаланде идею с колодцем, а он, простая душа, и клюнул.

– А молоток? – не понял Пафнутьев.

– Да какой это молоток, Павел Николаевич! Господь с вами. Отмоют ребята и посмеются. Деревяшка. А сам молоток сапожный. У него обух круглый. А на трупе Мастакова, того самого, который убил мою единственную дочь Свету, остались следы от квадратного молотка.

– Евдокия Ивановна!.. – Пафнутьев помолчал, разглядывая яблоки, свисавшие с ветвей над самым столиком. – А откуда вам известно, какие следы остались на трупе бедного Мастакова?

Женщина усмехнулась, легко передернула плечиком и заявила:

– Вы такие смешные вопросы задаете, что я просто теряюсь, не знаю, как вам ответить.

– Да ответьте уж хоть как-нибудь. Я пойму.

– Хорошо. Самый простой ответ будет таков: не знаю. Подвернулись слова о квадратном сечении молотка, я их и произнесла, нисколько не задумываясь над их значением. Считайте, что это еще одна шутка гения.

– А откуда вам известно, что у молотка, который ребята достали из колодца, круглое сечение обуха?

– Понятия не имею! – сказала женщина и с вызовом вскинула подбородок.

Пафнутьев глубокомысленно хмыкнул и заявил:

– Объяснение не самое правдоподобное, но меня оно вполне устраивает. Боюсь только, что в нем усомнится Шаланда.

– Жора прекрасный парень! С ним-то я уж как-нибудь договорюсь! – с веселой уверенностью заявила женщина.

– Ну-ну, – с недоверием проговорил Пафнутьев. – Желаю успеха.

Обыск в доме Евдокии Ивановны закончился совершенно безрезультатно. Ничего предосудительного не было обнаружено ни на чердаке, ни в подвале, ни в колодце.

Собрались и уехали оперативники. Церемонно попрощался с хозяйкой Шаланда и отбыл на своей личной машине. Правда, напоследок он жестом спросил у Пафнутьева, не поедет ли тот с ним.

Павел ответил движением руки, которое можно было расшифровать примерно так: «Езжайте без меня с Худолеем, накрывайте столик всем необходимым. Обо мне не беспокойтесь. Я подъеду чуть попозже. Хочу Евдокии Ивановне задать несколько деликатных вопросов, которые тебе неинтересны. К тому же они не имеют к делу никакого отношения».

Легкое шевеление тяжелой ладони Шаланды тоже расшифровывалось несколько многословно: «Все понял. Счастливо оставаться. Веди себя прилично. Ждем с нетерпением, сам знаешь, где именно».

Пафнутьев подождал, когда за Шаландой закроется калитка, повернулся к женщине и спросил:

– Скажите, Евдокия Ивановна, а какие у вас сейчас отношения со Светой?

– О! – обрадовалась вопросу женщина. – Прекрасные. Она весела и хороша собой. Мы с ней проболтали всю ночь и в конце концов договорились до того, что скоро увидимся.

– А вы не торопитесь?

– Нет, не тороплюсь. Я дождусь окончания нашей с вами работы. И потом, знаете ли, у нас здесь и у них там, у Светы, слова «скоро увидимся» имеют различные значения.

– Когда вы говорите об окончании нашей с вами работы, имеете в виду третьего фигуранта дела?

– Его, сердешного.

– А что вы приготовили для него?

– А что получится. Мне это безразлично. Я уже сыта, если вы позволите так выразиться.

– Позволяю. Расстояние вас не смущает?

– Вы же знаете, Павел Николаевич, что расстояния в нашем с вами деле не имеют ровно никакого значения. Город Запорожье, остров Пасхи, Огненная Земля, планета Марс. Какая разница? Все это так относительно.

– Другими словами, если вы узнаете, что третий наш фигурант по фамилии Ющенко находится не в Запорожье, а на Марсе…

– То завтра я буду там.

Пафнутьев посмотрел на плотно сжатые губы Евдокии Ивановны, на чуть дрогнувшие бугорки возле ушей. Он понял – женщина не шутит. Если понадобится, завтра она будет на острове Пасхи, на Огненной Земле, на Марсе.

– У вас, видимо, надежные помощники?

– Да, хорошие ребята. Они мне достались от Светы. Это ее друзья. Они помогли мне выжить в это страшное десятилетие. Но сейчас я им поставила условие. Один фигурант мой.

– Они приняли ваше условие?

– Как видите.

Пафнутьев дернулся было переспросить, уточнить, ужаснуться. Но сдержал себя, по лицу женщины понял – не надо. Она была благодарна ему за это недолгое молчание.

– Скажите, Евдокия Ивановна, а эти убийцы могли вымолить у вас прощение?

– Могли. Они должны были прийти ко мне и покаяться. Не прощения попросить, нет, только покаяться. И больше ничего.

– Что вы им сказали бы?

– Я бы сказала так. Уходите и живите как сможете. Эти слова уже были во мне, я уже хотела их произнести. Но они не пришли. Убийцы обрадовались, когда закон снял с них вину и выпустил на свободу. Они почувствовали себя чистыми. Вот после этого для них пути назад уже не было. Ах, вы чистые?! Тогда получайте. По полной программе. Есть один закон, по которому должны жить люди. Око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь, смерть за смерть. Других законов нет. Да они и не нужны. Этих вполне достаточно.

– Значит, третий может выжить? – спросил Пафнутьев.

– Мне бы не хотелось. Нарушится чистота эксперимента. Но я сказала ребятам, как получится. Пусть наверху решают. – Евдокия Ивановна подняла руку, указала на звездное небо.

В этот момент ее ладонь наткнулась на яблоко. Она сорвала его и всмотрелась при свете фонаря. Яблоко оказалось надкушенным.

– А вы знаете, кто его надкусил? – спросила женщина с улыбкой.

Пафнутьев ответил словом, которого секунду назад не было ни в его сознании, ни в душе.

– Света, – проговорил он.

– Правильно, – ничуть не удивилась Евдокия Ивановна. – Света любит этот сад. Она частенько заглядывала сюда все эти годы. Но когда дочка видит меня, тут же исчезает. Видимо, не разрешается им общаться с живыми людьми. Вот во сне – это пожалуйста, а в реальной обстановке – упаси боже!

Месяц назад Шаланда получил служебную телеграмму из Запорожья. «На ваш запрос отвечаем: гражданин Ющенко на прошлой неделе попал в автомобильную аварию, хотя, по данным дорожной службы, трасса была свободной и он шел на зеленый свет. Пострадавший выжил, но находится в реанимации – лишился обеих ног. Лихача установить не удалось, но наша дорожная служба не теряет надежды».

Шаланда не поленился позвонить в Запорожье. Там ему сказали, что Ющенко жив, но до сих пор находится в реанимации.