Фолиант смерти - Юрий Бурносов

И вроде бы стоит успокоиться, забыть о Бойзе, о мертвеце, о случившемся в конюшне и заняться поисками художника… но гарр не любил раньше, чем должно, ставить точку в предложении. Пусть пока будет запятая, этакая насечка, на память, а там уж разберемся, попозже.

Надо при случае спросить Ублюдка об этой троице. Если эти трое из его знакомых, обязательно что-то узнает.

Ну а если нет, то это будет уже немного интересней.

Но вернемся к нашим баранам…

Узнать, на кого напал таинственный парень в черной накидке, Жагру не удалось. Как не удалось узнать и личность этого парня – с этим, правда, ему должен еще помочь Дас, так что, может, вскорости узнает.

Кофе остывал как-то слишком уж быстро.

Или это гарр так много времени тратил на размышления?

Черт его знает…

Жагру почему-то вспомнилось детство. Беспечное, оно проходило на болотах, среди родных и близких.

А потом… потом ему захотелось приключений.

И повезло ведь, что не загребли, подобно брату, в рабы. Повезло, что встретил того мужчину…

Джеймса.

Тот был настоящим фанатиком во всем, что касалось книг. Именно он научил Жагра читать и привил любовь к этому интересному и полезному занятию.

Благодаря Джеймсу у гарра родилась идея стать сыщиком и переехать в столицу в поисках лучшей жизни.

Болото – оно, пусть родное, но болото и есть. Скукота – изо дня в день одно и то же.

Город же сначала шокировал маленького Жагра. Город жил, город полнился множеством голосов, звуков и запахов. Он очаровывал и будто просил остаться, стать одним из этих людей, что спешат каждое утро по своим делам.

Но именно Джеймс тогда подсказал гарру, чем следует заниматься, чтобы жить безбедно и почетно. Может, насчет «безбедно» он чуток преувеличивал, но вот с «почетно» попал в точку.

Дело в том, что заниматься частным сыском официально Зрячие гарру не дали. В столице, как быстро понял, Жагр, нелюдей вообще старались как-то оградить от нормальных граждан.

Именно тогда в голову будущего сыщика пришла идея работать подпольно. Заказы брать только от таких же, как он сам, нелюдей – дворфов, гоблинов, гарров… даже троллей, если таковые каким-то непостижимым образом вдруг появятся в столице.

Но – не от нормальных граждан.

И стоило конторе открыться, как заказы посыпались один за другим. Жагр даже не предполагал, что в Сартоне так много нелюдей и что у них так много проблем.

Позже, со временем, он обзавелся знакомыми в Ордене, что позволило ему в особо щекотливых ситуациях стравливать Зрячих с преступниками вместо того, чтобы разбираться с последними лично.

А еще позже завелись приятели по ту сторону закона.

Дас Ублюдок, например.

В общем, устроился гарр совсем неплохо. Можно было работать и зарабатывать.

Хотя, конечно, игра в прятки успела порядком наскучить. Вдобавок Жагр был несколько тщеславен и считал, что уже раскрытые им дела могли бы принести ему чуть ли не мировую известность, если бы он действовал официально.

Если бы…

Как часто люди ссылаются на то, что было бы, если бы. Зачастую они скрывают за этими словами собственную некомпетентность и лень. Люди не берутся за сложное дело – потому что всегда легче рассуждать о том, что они могли бы сделать все красиво и правильно, чем действительно взяться.

Паттерсон не был исключением. Правда, он по большей части держал в себе подобные мысли – можно сказать, мечтал.

И вправду ничего ведь плохого нет в том, чтобы посидеть у камина, покурить трубку и прикинуть, какой могла бы быть жизнь при определенном стечении обстоятельств.

Попробуйте – наверняка это подарит вам несколько приятных минут, если вы, конечно, не обделены фантазией.

Тем временем с кофе было покончено. Последние глотки давались тяжело – напиток уже остыл, а Жагр терпеть не мог холодный.

Но, перешагнув через себя, он все же допил, после чего вымыл чашку и поставил ее на полку, к другой посуде. Затем Паттерсон вернулся на прежнее место – севши в кресло, гарр стал обдумывать план дальнейших действий.

Стоило обратиться к Зрячим. Приятель гоблина вполне мог попасть к ним. Жив он или мертв – вопрос другой. В любом случае следует расспросить Мортимера о пропавшем художнике.

Мортимер Джонс был старшим сержантом, в распоряжении его находился взвод из восемнадцати юных Зрячих, еще не получивших право носить панцири. Он бил их на патрули и следил, чтобы стражники не филонили.

Джонс был хорошим руководителем, преданным короне, в то же время обладал большим сердцем и не раз прощал горожанам мелкие провинности. В верхах его недолюбливали, и потому выше старшего сержанта он так и не поднялся, но за неимением провинностей понизить и выгнать Мортимера из Ордена так и не смогли.

В то же время парни из его взвода души в Джонсе не чаяли – настолько чуток он был по отношению к ним. Мортимер руководил не стражниками, а людьми, и за каждым именем для него был в первую очередь человек со своей историей, а не «половина патруля», отчего-то именуемая в списках «Смитом» или, скажем, «Бойкинсом».

В общем, Джонс был вполне славным малым. Именно поэтому Паттерсону удалось подружиться с ним.

К слову, Мортимер иногда захаживал в гости к сыщику, они пили кофе, порой – вино и беседовали о жизни. Иногда Джонс спрашивал у гарра совета, и они весь вечер обсуждали возможные варианты, но такое случалось редко. Чаще, конечно, помощь требовалась именно Жагру, и тогда уже он брел по ночному городу до самого здания Ордена, где и встречался с сержантом.

На карауле обычно стояли как раз парни Джонса, и внутрь сыщик попадал безо всякого труда.

Этим вечером следовало поступить точно так же.

А вот чем занять себя днем, гарр решительно не знал.

Поднявшись из уютного кресла, он подошел к окну.

Снаружи, как всегда, было спокойно. Кто-то, возможно, удивился бы: как это, утро в столице – и спокойно?

Но гарр жил в Костях, где жизнь кипела ночью, а не днем. Обитатели этого квартала в светлое время суток предпочитали спать, пробуждались только ближе к вечеру, ибо, как говорится, добрые дела ночью не делаются.

А уж в добрых делах местных обвинить никто бы не решился.

Нет, разумеется, тут жили не только шулеры, воры да проститутки. Тот же гарр не относился ни к первым, ни ко вторым и тем более – упаси боже! – ни к третьим. Жагр лично был знаком с дворфом Нумом с улицы Шороха, у которого молот в кузне стучал с рассвета до заката. А ведь была еще премилая Элиза, что торговала цветами на углу Мейской и Праздной…

Но таких в квартале обитало очень и очень мало. И потому ничего удивительного в спокойной улице за окном не было.