Фарфоровые куколки - Лиза Си

осталась дома, Джо взял меня на дневной сеанс, чтобы посмотреть фильм, который я видела когда-то давно. И перед сеансом как раз показали наш сюжет в хронике. В этот момент я почувствовала то, что чувствовали зрители, когда мы остались в одних купальниках. Мы превратились из чуждых азиаток в привычных американских девчонок с необычными чертами лица.

— Это твой шанс, — сказал Джо. — Скоро ты станешь настоящей кинозвездой!

Правда же, такие развлечения были гораздо интереснее, чем рассматривание электрической бритвы или телевизора?

Джо подарил мне веер из Китайской деревни. Там были изображены горы, павильоны и пагоды со смотрящими вверх скосами крыш. А на ручках веера были нарисованы гнущиеся от ветра деревья. Каждый вечер, перед тем как лечь спать, я доставала этот веер из ящика комода, в котором хранила все его подарочки: смешной значок с выставки товаров «Хайнц», алюминиевые монетки с выставки железной дороги «Юнион Пасифик» и очки для стереокино. Конечно, все это была рекламная продукция, кроме веера и моей первой драгоценной пары нейлоновых чулок, но каждый раз, открывая веер, я думала о Джо.

Когда у меня не было выступлений, я целыми днями пропадала на выставке, пока там работал Джо, чтобы побыть с ним во время его перерывов.

— Грейс, ты все еще ребенок, — заметил он мимоходом как-то днем, когда мы шли к ресторану «Белый тунец», чтобы пообедать горячими пирожками с тунцом и замороженным зеленым горошком — писком гастрономической моды. — Ты для меня слишком юна, а я для тебя слишком стар. Может быть, лет через десять…

Даже когда я приезжала без договоренности, казалось, он был рад меня видеть.

— А, ты опять? Здорово!

Иногда мы сидели возле торгового порта, наблюдая за тем, как садились и взлетали гидросамолеты «Чайна Клипер», который первым предлагал коммерческие рейсы между Америкой и Азией.

— Если плыть на океанском лайнере, то, чтобы попасть отсюда в Гонконг, понадобится три недели, — сказал он мне. — А «Чайна Клипер» сократил этот срок до пары дней.

Это казалось удивительным, и я не могла этого себе представить. Мне никогда не доводилось бывать на борту океанского лайнера, не говоря уже о самолете.

— Может быть, когда-нибудь я смогу управлять таким самолетом, — произнес он тогда.

Только как он собирался этого достичь, если готовился к поступлению на юридический?

Джо учил меня пить коктейль «Куба либре», который сам и готовил, доливая ром в наши бутылки с кока-колой. Он говорил, что предпочитает сам научить меня правильно пить и не позволит мне приобрести этот навык с мужчинами в клубе, где я могу не справиться с собой.

В августе, через пять месяцев после того, как Джо подошел к нам с Элен на выставке, он повел меня на фильм «Волшебник страны Оз». Хоть фильм был детский, но летающие обезьяны напугали меня до чертиков. Когда я смотрела, как тетушка Эм и дядюшка Генри искали Дороти, мне вспомнились мои родители. Как там мама, скучает ли без меня? Как папа? Думают ли они обо мне, о том, как я устроилась и все ли у меня в порядке?

Но все это мигом вылетело у меня из головы, стоило Джо прошептать мне на ухо:

— Правда страна Оз напоминает остров Сокровищ?

Звук его голоса мгновенно избавлял меня от самых страшных мыслей.

В одну из суббот в начале сентября я сидела в саду Цветов и ждала Джо. Однако стоило ему появиться, как я догадалась, что он был жутко зол. Внутри меня все сжалось в тугую пружину в предчувствии неприятностей.

— За весь день у меня был только один клиент, — пожаловался он. — Да и тот меня надул.

От Джо исходило то же напряжение, как от моего отца. Он встал, и я пошла за ним. Джо прокладывал себе путь через толпу, отталкивая всех, кто стоял у него на дороге. Разумеется, ему не пришлось долго искать неприятностей: Джо задел того, кто ему это не спустил.

— Эй, пацан! — крикнул ему мужчина, когда Джо не остановился, чтобы извиниться. — Нарываешься?

Джо ответил ему, моментально развернувшись и толкнув говорившего в грудь. Тогда мужчина опустил голову и бросился на Джо, которого от толчка выкинуло в толпу.

Люди стали расступаться, освобождая место для незапланированного шоу. Джо выпрямился и сжал кулаки.

— Джо, не надо! — закричала я.

Он бросился вперед. Противник тоже был готов к схватке. Надо было это остановить. Я бросилась вперед и схватила Джо за плечо:

— Джо…

Он резко развернулся и занес руку для удара. Я закрыла глаза и сжалась, ожидая боли. Но боли не было. Открыв глаза, я увидела полные ужаса глаза Джо.

— Я же мог тебя ударить!

Его голос дрожал, но кулаки все еще были сжаты. Прохожие оттащили в сторону второго участника стычки. Место вокруг нас быстро заполнилось людьми, вернувшимися к своим делам, но мы с Джо так и остались стоять на месте. Не отводя взгляда от его глаз, я медленно выпрямилась. Напряжение понемногу покидало Джо, его кулаки разжимались, постепенно расслабились руки, затем плечи.

— Не понимаю, что произошло, — произнес он. — Мне так жаль, Грейс.

Я прикрыла рот рукой и бросилась сквозь толпу к ближайшей урне. Добежав до нее, я согнулась над ней, и меня вырвало.

Меня все еще корчило, когда пальцы Джо коснулись моего лба, убирая с него волосы. Я нахмурилась, и он тут же убрал руку. Меня снова стало выворачивать наизнанку, и тогда он положил руку мне на спину. Меня трясло от пережитого страха.

— Прости меня! — приговаривал он. — Прости меня! Прости…

Обычно после наших встреч Джо отправлялся в Беркли, а я в город, но в тот вечер он проводила меня до Сан-Франциско на пароме. Он все еще нервничал после недавнего происшествия, я тоже. Я не ощущала этого чувства уже почти год, с того случая, когда отец избил меня до полусмерти. Мне было никак не унять дрожь.

Джо накинул пиджак мне на плечи и повел поесть в «Фостер» на Джонс-стрит. Он старался меня разговорить, но что я могла ему сказать? Мне было слишком стыдно признаться в том, что отец избивал меня всю жизнь и что на одно ужасное мгновение Джо стал очень на него похож. Я никогда бы не позволила себе так задеть его чувства, особенно учитывая то, что он меня все-таки не ударил.

— Ты славная, — сказал он в знак примирения. — Маме и папе ты бы очень понравилась.

И прилив чистейшей радости смыл с меня остатки страха.

Мы по-прежнему не целовались, но я никуда не