Запомни: ты моя - Барбара Воллес

– Она обвинила меня в том, что я управляю ее жизнью. Но это не так, – поспешил добавить Нико, поскольку Марианна выразительно подняла брови.

– Во всяком случае, не намеренно, – пробормотала сестра.

– Луиза то же самое сказала.

Сестра засмеялась:

– Бедняга Нико, – и свободной рукой похлопала его по колену. – Ты не виноват. У тебя такой характер. Ты бросаешься на помощь и хочешь всем руководить. Ты пытался сделать это со мной и Райаном, когда я забеременела.

– Ничего себе пример. А теперь ты считаешь, что я пытаюсь контролировать и ее жизнь.

– Не будь дураком. Я к тебе привыкла и давно научилась не обращать внимания на твои приказы. Но Луиза не я. Могу представить, насколько твое вмешательство ее угнетало. Она чувствовала себя бессильной. Особенно если ты держал в секрете свои действия. Почему ты ей не сказал?

– Потому что я… – Потому что он знал: она скажет «нет». – Я пытался помочь, – закончил он, полный уверенности, что его намерения оправдывали его действия. – Я не стал бы разговаривать с Домиником, если бы не верил в ее силы.

– Охотно верю, но посуди сам: как кто-то в ситуации Луизы посмотрел бы на это? Она все увидела в другом свете.

Марианна права. Тот, кто провел не один год в клетке, видит все по-иному. Нико потер лицо.

– Выходит, я не лучше ее бывшего мужа?

– С намерениями у тебя все в порядке.

Слабое утешение, когда почва уходит из-под ног. Он расстался бы с добрыми намерениями, лишь бы вернуть Луизу.

Тут Розабелла начала извиваться своим крошечным тельцем.

– Готова поклясться, – сказала сестра, – что эта малышка частично произошла от угря. Почти все время извивается. Розабелла, ты угорь? – Марианна уткнулась носом в кудрявую детскую головку. – Ты не подержишь ее? Может, у дяди Нико она успокоится?

Сомнительно. Он сам-то едва в состоянии успокоиться.

– Марианна, не стоит… – Но было уже поздно. Сестра всучила ему в руки племянницу, и Нико увидел у себя под носом большие карие глаза Розы.

– Она такая маленькая. – Он осмелился погладить пальцем щечку Розы. Девочка в ответ сонно заморгала.

– Ты ей понравился, – сделала вывод Марианна.

Он посмотрел на сестру и еле слышно произнес:

– Я люблю Луизу.

– Я знаю.

– Я хотел объясниться, но она не стала меня слушать, а сейчас не отвечает на мои звонки. Я бы пошел к ней в палаццо, но боюсь, что она откажется ко мне выйти. – Или отошлет его вон. И то и другое пугало его, лишало воли. – Скажи, Марианна, что мне делать?

– Не думаю, что тебе понравится мой ответ.

– Скажешь, что я ничего не смогу сделать? Но есть же какой-то выход. – Не будет же он сидеть, ничего не делая, в то время, когда любовь ускользает от него. – Если бы только я смог поговорить с ней.

– Чтобы уговорить ее простить тебя?

– Разве это такой уж плохой план?

– Не знаю. Интересно, а такая тактика срабатывала у ее бывшего мужа?

– Я – не он.

– Тогда докажи ей это.

– Как? Как мне заставить ее понять, что я не хочу ею управлять?

– Дай ей возможность самой распоряжаться своими делами. Она обратится к тебе за помощью, когда сочтет нужным, когда поймет, что твоя помощь ей необходима.

– Что, если она никогда ко мне не придет?

Он не заметил, что у него от волнения дергается колено. Марианна положила руку ему на ногу.

– Бедный Нико. Ты привык брать на себя ответственность. Неужели ты до сих пор не понял, что любовь не то, чем управляет разум? Будь это так, наши родители никогда не соединились бы.

Их родители… Несмотря на тоску, он не мог не улыбнуться.

– На свете не было двух людей менее подходящих друг другу, – сказал он.

– Или более предназначенных друг для друга, – ответила Марианна, сжав ему колено. – Я думаю, что ты и Луиза тоже предназначены друг для друга, но тебе надо проявить терпение.

– Не знаю, смогу ли. – Каждый день, проведенный без Луизы, без их разговоров, усугублял пустоту у него в душе.

– Конечно, ты сможешь, мистер Виноградарь. Считай, что это такая же работа, как сбор урожая. Ты не сорвешь гроздь, не проверив уровня сахара, правда?

Нико улыбнулся, глядя на свою красавицу младшую сестренку – взрослую женщину, сияющую счастьем материнства.

– С каких это пор ты так поумнела?

– О, я всегда была умной. Ты просто не спрашивал у меня совета. Признайся, милый братец, что там, где дело касается любви, тебе многому предстоит научиться.

Да, Марианна права. Он научится, лишь бы Луиза была рядом.

Если ей необходима свобода действий, чтобы отыскать путь к нему, то эту свободу он ей дает.

Сегодня королевская семья Галенсии подтвердила, что принц Антонио и принцесса Кристина ждут своего первого ребенка. Появление королевского наследника ожидается в начале следующей весны…

На телеэкране – фотография Антонио и Кристины, танцующих на своей свадьбе. Луиза выключила телевизор и бросила пульт на подушки. За королевскую чету она рада. Искренне.

Удивительно, но у большинства людей, кого она узнала в Монте-Каланетти, явно работает изречение «Любви подвластно все». Жаль, что к ней оно не относится. Наверное, сама виновата. Ситуация не станет другой лишь потому, что она любит…

Боже! Она что, готова признать, что она любит Нико?

Луиза проверила сообщения в телефоне. Ничего. После шести голосовых Нико прекратил звонить. Наверное, все понял. Или потерял интерес.

«Луиза, решайся. Чего ты хочешь?» – спросила себя она.

«Нико», – стучало в голове. И перестать чувствовать боль в груди. Что бы она ни делала, боль не проходила. Каждый день она занималась уборкой дома, доводя себя до полного изнеможения. Не осталось ни сантиметра на мебели, который она не отполировала бы, или сорняка в саду, который она не выполола бы.

Ночью она проваливалась в глубокий сон, но утром, когда просыпалась, в душе была все та же боль.

В дверь позвонили.

– Уходите! – крикнула она.

– Луиза! – раздался зычный голос из-за двери. – Открой. Мне надо с тобой поговорить.

Злость в его голосе означала только одно: он узнал о риелторе.

Он снова заколотил в дверь.

– Луиза! Впусти меня сейчас же, или я вышибу дверь.

Ее охватил гнев, и она тут же перестала себя жалеть, но к ручке двери все же потянулась.

О боже! Куда подевался цветущий Нико? Человек, стоящий на пороге, выглядел измученным, бледным и больным. Глаза злые, безжизненные.