Синдром опустевшего гнезда. Как пережить боль отчуждения и отпустить повзрослевшего ребенка - Шери Макгрегор

Такого рода заявления могут заставить родителей чувствовать себя одинокими или виноватыми.

Вскоре после отчуждения Дэна я узнала, что, когда кто-то высказывает одно из вышеприведенных утверждений, целесообразно просто благодарить. Иногда люди говорят обидные вещи, сами того не желая. Благодарность свидетельствует о добрых намерениях человека (как правило, так оно и есть) и позволяет нам перейти к чему-то другому.

Всякий раз, когда я чувствовала, что меня осуждают, я вспоминала, что до отчуждения Дэна я и представить себе не могла, что это когда-нибудь случится со мной. В муках отчаяния, когда сталкиваешься с невежеством людей или безразличными словами, нелегко быть такой рациональной. И мне не всегда это удавалось. В те тяжелые моменты помогала безмолвная молитва о силе и терпении. Вы также можете сделать вдох, представить, что выдыхаете раздражение, и вежливо сменить тему. Реальность такова, что некоторые люди быстро делают негативные выводы о вас.

Будучи зрелыми людьми, большинство из нас оказывалось в ситуациях, когда нам приходилось преодолевать раздражение или непонимание других. Извлекайте уроки из этого опыта. Смиритесь с неловкостью, которая иногда может вас окружать. Примите также, что ваши чувства и чувствительность могут усугубляться глубиной вашей потери. Вам может не нравиться находиться в такой ситуации, но серьезно отнеситесь к тому, чтобы принять ее и работать с ней. Это поможет вам прогрессировать. Спокойное поведение также способно подавить негативные предположения людей.

Мэг больше не рассказывает о своем сыне, если ее прямо не спросят. «Большинство людей более чем счастливы не замечать ваши проблемы, даже если иногда это огромная горилла у вас в комнате! – Мэг смеется. – Горилла уменьшается в размерах. По мере того как отчуждение продолжается, она теряет вес». Может быть, однажды большая горилла станет маленькой обезьянкой.

Новые друзья

Социальные связи полезны для нас, но знакомство с новыми людьми может быть неприятным для брошенных матерей. У Мэг есть несколько готовых ответов: «Если люди спрашивают о моей семье, я говорю им, что у меня есть сын и внучка, а затем снова перевожу разговор на них. Они не лезут не в свое дело. Семейные вопросы в любом случае часто являются лишь началом разговора».

Люди любят говорить о себе. Задавайте вопросы. Вы можете быть удивлены, насколько легко бывает сменить тему.

Некоторые матери для удобства выбирают ложь во спасение. Одна рассказала, что, когда она легла на операцию, ее спросили, есть ли у нее дети. Простой ответ «нет» помог ей почувствовать себя сильной. Не было ни сына, ни дочери, которые могли бы отвезти ее домой, так зачем вводить медсестру в заблуждение и объясняться?

Вот еще одна ситуация. Эстер и ее муж вышли на пенсию и уехали во Флориду, к тому времени они не общались с сыном уже девять лет. Через несколько недель после переезда муж Эстер умер. Все, с кем женщина там встречалась, были для нее чужими. Притворяться, что у нее нет детей, казалось проще всего. «Как я могла объяснить что-то настолько унизительное людям, которые ничего не знали обо мне? – спрашивает Эстер. – Я знаю, что была хорошей матерью, и, когда Джордж умер, я связалась со своим сыном, но он не был настроен разговаривать, и я снова засомневалась в реальности происходящего».

Неразрешенный конфликт может породить необоснованное чувство вины. Это, в свою очередь, приводит к стыду, из-за которого трудно рассказывать новым людям о чем-то личном. Данная концепция рассматривается в статье в журнале Journal of Applied Philosophy[24]. Эмоционально страдая и не будучи виновными, жертвы могут чувствовать вину, которая возникает из-за самого конфликта.

Брошенные родители слишком хорошо знают постоянный характер страданий. Печаль, гнев или другие эмоции могут сохраняться надолго или возникать тогда, когда мы меньше всего их ожидаем. То, что мы воспринимаем как вину, может быть естественной эмоциональной реакцией на неразрешенный конфликт.

Когда Эстер связалась со своим сыном и снова получила от него отпор, ее чувство вины вновь пробудилось. Она думала, что с этим покончено, но снова начала вспоминать его детство и сосредоточиваться на каждой маленькой ошибке. Эстер объясняет: «Если я сама все еще задавалась вопросом, что сделала не так, как я могла ожидать, что новые друзья не зададутся тем же вопросом».

Нежелание откровенничать о своем сыне в конечном итоге привело к неприятным последствиям. По мере того как завязывалась новая дружба, Эстер чувствовала себя обязанной рассказать всю правду. Обман иногда мешал отношениям. Некоторые предполагали, что она умолчала об отвержении, потому что сама была виновата.

С тех пор у Эстер появилось много новых друзей. Теперь она выбирает честность: «У меня действительно есть сын. К сожалению, он предпочитает, чтобы меня не было в его жизни, – объясняет она сейчас. – Правдивость позволяет людям приблизиться ко мне настоящей. Честность требует доверия, но разве не в этом суть дружбы?»

В вопросе Эстер есть смысл: если мы недостаточно доверяем людям, чтобы быть с ними откровенными, мы не даем им возможности показать свое сочувствие. Короче говоря, мы не позволяем им быть друзьями и они не могут оказать нам дружескую поддержку. Некоторые приближаются – другие могут отвернуться. Но мы не можем дать их поведению омрачить наше мировоззрение.

Как и Пэм, Эстер познакомилась с другими отверженными родителями. Женщина чувствует, что может помочь, поэтому спешит поделиться своим пониманием и сказать доброе слово. «У нас может быть счастливая жизнь», – говорит она.

Как и эти женщины, я приняла сознательное решение открыто поделиться своей ситуацией. Для меня это стало настоящим прорывом и было похоже на превращение из «жертвы» в «победителя». Я поняла, что есть другой выбор. Я выбрала нечто лучшее – и вы тоже сможете.

Я знала, что быть открытым не всегда приятно, поэтому попыталась поставить себя на место других, чтобы подготовиться к любой негативной реакции. Поскольку разговор часто заходит о семье и детях, возможности быстро представились сами собой.

На профессиональной встрече, когда я поделилась своей историей с женщиной, с которой только что познакомилась, та сразу же отвела взгляд и скрестила руки на груди.

«Я знаю, – продолжила я, наклоняясь немного ближе. – Это, должно быть, звучит так, будто я тиран. Но, проводя исследования, я обнаружила, что число взрослых детей, уходящих из любящих семей, неуклонно растет».

К моему удивлению, моя новая знакомая развела руками. «Об этом, должно быть, трудно говорить», – сказала она.

Ее комментарий заставил меня рассмеяться. «Раньше так и было», – сказала я. Таким образом, знание правды приносило освобождение. Преодоление первоначального суждения этой женщины бросило вызов моему страху быть непонятой.