Миграционный потоп. Закат Европы и будущее России - Андрей Савельев

Корреспондент KM.RU попросил оценить нынешнюю иммиграционную политику России доктора политических наук Андрея Савельева:

— Изначально программа возвращения соотечественников предусматривала очень серьезные меры поддержки тех, кто хочет возвратиться в Россию. Однако программу спустили в регионы, и она никак не повлияла на структуру иммиграционных потоков, большая часть которых остается нелегальной. До сих пор на законодательном уровне не определен статус «соотечественника», поэтому и переселять в соответствии с этой программой некого. В результате чиновник сам решал, кого считать соотечественником, а кого — нет.

Среди соотечественников наиболее востребована эта программа у людей, которые жили в СССР и хотели бы уйти на пенсию на родине. Но большинство желающих приехать к нам иммигрантов — это молодые люди, в основном — из Средней Азии и Закавказья. Они не привязаны к русской культуре, не имеют на территории России никаких родственных связей. Так что эти два иммиграционных потока совершенно неравнозначны.

Нам надо переселять родственников граждан России и тех, кто принадлежат к коренным народам России. Эти меры отсекают нежелательную иммиграцию. К сожалению, Федеральная миграционная служба не пользуется такими критериями. Проходит год за годом, миграционное положение России остается неблагоприятным, но ситуация не меняется. Не те люди занимаются этими процессами: они не могут разработать стратегию, не могут реально спрогнозировать, к чему ведет нынешняя ситуация.

Ранее в ближнем зарубежье было 25 млн. русских или русскоязычных людей. Был расчет на то, что мы свои демографические потери на какой-то период компенсируем этими переселенцами. Но реально от этого потенциала сейчас ничего не осталось. Те, кто мог переселиться, преодолев все чиновничьи издевательства, уже переселились.

А вот те люди, которые к нашей стране не привязаны ни родством, ни культурой, приезжают сюда в надежде, что им повезет, потому что в своих странах жить уже невозможно. Например, из Таджикистана ежегодно приезжают на заработки 800 тысяч человек. При этом большинство из них не владеют ни русским языком, ни какой-то специальностью, и превращаются здесь в рабов.

Завлечь же к нам серьезное количество желательных мигрантов вряд ли удастся. Нужно разрабатывать программы для переселения образованной молодежи в Россию, но у нас фактически действует программа по выселению образованной молодежи из России. Такие люди уезжают за границу на многие годы или даже навсегда. В результате к нам приезжают крайне необразованные люди, которые не способны влиться в гражданское общество, а уезжают — самые образованные, самые дееспособные. Здравая иммиграционная политика должна развернуть ситуацию.

KM.RU, 21.04.2008

Война бюрократии против коренных москвичей объявлена давно. Еще с тех давних лет, когда началась повальная приватизация квартир. Тогда в Москве пытались отдать квартиры не так, как выгодно было бюрократии (кто где живет, тот тем и владеет), а в соответствии со сроком проживания.

Предлагалось, чтобы коренные москвичи получали квартиры в собственность бесплатно (например, проживая в городе непрерывно более 10 лет). Бюрократия, мечтавшая захватить служебные квартиры, переступила через интересы москвичей. Масса чиновников получила возможность укорениться в столице. Москва с тех пор распухает как раковая опухоль. Сюда до недавнего времени текли грязные капиталы, которые бюрократия «отмывала», продавая все более дорогие квартиры по все более фантастическим ценам. Чтобы все это строить и обслуживать из бывших союзных республик свозилась молодежь, не говорящая по-русски и готовая выживать в статусе рабов. Москва превратилась в новый Вавилон, где рыщут этнические банды и по подвалам прячется «живой товар».

Организованный бюрократией конфликт между коренным населением столицы и миллионами (именно так!) легальных и нелегальных гастарбайтеров потребовал вмешательства правоохранительной системы. Резкий рост этнической преступности, которая долгое время скрывалась от учета, невозможно было игнорировать. Правоохранители обнаружили, что приезжие из азиатских республик и Закавказья совершают в отношении москвичей значительно больше преступлений, чем терпят от преступности сами. Но кому-то на самом высоком властном «верху» надо было перевернуть ситуацию и обвинить в росте преступности не преступников, а их жертв.

Генеральный прокурор Юрий Чайка, всегда с огромным пиететом относившийся к русофобам-правозащитниками и еще в давние годы (в свой первый срок на посту главы органов прокуратуры России) ставший инициатором борьбы с «русским фашизмом», чутко уловил политический заказ. В конце февраля 2009 года он заявил, что кризис может усугубить «бытовую ксенофобию». В очередной раз Генпрокурор использовал понятие, которого нет в законодательстве. Тем самым он транслировал неофициальный политический заказ на месте, где и без того рьяно искали и находили «русских экстремистов» и судили «за ксенофобию» вплоть до реальных сроков лишения свободы.

В столице традиционным рупором русофобского политического заказа является не прокуратура, а ГУВД. Глава столичного ГУВД Владимир Пронин с солдафонской простоватостью то и дело роняет фразы, которые слышал в высоких кабинетах, где его регулярно наставляют. А там говорят на языке все тех же русофобов-правозащитников. В начале 2009 года Пронин вновь высказал озабоченность тем, что уличная преступность гастарбайтеров вызовет ответную волну насилия со стороны москвичей. И даже привел данные, что в 2008 году москвичи совершили более 90 нападений на граждан неславянской внешности, а общий рост подобных преступлений по сравнению с 2007 годом составил 300 %. Иными словами, Пронин осудил реакцию граждан, пытающихся обороняться от этнических банд, показать, что незваным гостям пора отправляться восвояси.

При всей очевидности крайне тяжелой криминальной обстановки в Москве, связанной с массами нерусских гастарбайтеров, власть заботит больше всего «русский ответ». И на этот «ответ» власть поручает реагировать прокурорам и милиционерам. «Русский ответ» искореняется всеми возможными силами и средствами, а этническая преступность считается естественной и обусловленной кризисом. Власти считают, что если кризис скоро кончится, то и с этническими бандами нечего бороться: они сойдут как весенний снег, который московские дворники (те же гастарбайтеры) предпочитают не убирать, рассчитывая на оттепель.

Созданная московскими властями во главе с Лужковым криминальная ситуация нестерпима для большинства москвичей. Поэтому власти придумывают средства для отвода глаз от их непосредственной причастности к криминализации столицы и материальной заинтересованности в завозе «живого товара», а то и к прямой связи с этнобандами.

Именно в связи с этим московская мэрия решила пообещать горожанам веселые картинки — постоянно обновляемую карту межэтнической напряженности, на которой будут отмечены районы, где наиболее часто происходят конфликты на национальной почве. Сами чиновники, распределяя рейтинги муниципальных районов по степени конфликтности, сразу же почувствуют, как статистика отреагирует: цифры покажут явное улучшение ситуации. Потому что теперь выгодно будет демонстрировать «позитивную динамику», что легко решается путем прямого инструктажа милицейского начальства соответствующего уровня. И граждане тоже должны будут удовлетвориться замечательным средством борьбы с межэтническими конфликтами. А кто не удовлетворится, будет обвинен в «ксенофобии» и либо утихомирен административными мерами, либо посажен на скамью подсудимых, где никто себя уютно не чувствует. Как будто в театре абсурда, московские власти планируют меры, которые не ослабят, а усилят этнобандитизм. Ранее они активно способствовали формированию организаций диаспор, теперь — собираются создавать студенческие землячества. Якобы, землячества помогут оценивать конфликтную обстановку в вузах. На самом деле любой студент знает больше, чем все правительство Москвы вместе взятое, о том, что как раз неформальные «землячества» в студенческой среде и есть те самые банды, которые терроризируют столичную молодежь. Когда же русские студенты пытаются дать отпор, они тут же превращаются в «скинхедов» и «ксенофобов». Именно так представляют ситуацию московские власти и послушные им милиционеры и прокуроры.