Блондинка в черном парике - Кэтрин Коултер

Пятки проваливаются в землю довольно глубоко, что означает, что мужчина – не из маленьких, вероятно, его рост – примерно шесть футов, а вес – фунтов сто восемьдесят или около того. Квинлан пригляделся внимательнее, измеряя глубину следов пальцами. Оказалось, что один отпечаток глубже другого. Он, что, хромой? Трудно сказать. Возможно, но не обязательно. Может быть, это просто индивидуальные особенности походки.

– Ну, Квинлан, и что вы раскопали? – Это был Дэвид Маунтбэнк. Он был в форме и выглядел отглаженным, отлично выбритым и, как ни странно, хорошо отдохнувшим. А ведь было еще только шесть тридцать утра. – Подумываете о тайном побеге с Салли Брэндон?

«Ладно, погоди у меня», – подумал Квинлан, медленно поднимаясь с земли. Вслух же он совершенно непринужденно произнес:

– На самом деле прошлой ночью кто-то пытался проникнуть в дом и здорово перепугал Салли. Отвечаю также, если вас это интересует, – да, Салли в эту минуту должна все еще спать в башенном номере гостиницы Тельмы, в моей постели.

– Была попытка взлома?

– Да, что-то в этом роде. Она проснулась ночью и увидела в окне лицо какого-то мужчины. Это напугало седо полусмерти. Она завизжала так, что это, в свою очередь, напугало до полусмерти и того типа тоже, потому-то он и убрался.

Дэвиид Маунтбэнк исследовал стену коттеджа Амабель. Такое впечатление, что ее покрасили заново не больше, чем полгода назад. Темно-зеленые наличники окон тоже сияли свежестью.

– Все-таки, что за чертовщина тут творится на самом деле, Квинлан? Джеймс вздохнул:

– Не могу вам объяснить. Не имею права. Можете называть это вопросом национальной безопасности, Дэвид.

– Я бы предпочел называть это дерьмом собачьим!

– Не могу вам рассказать, – снова повторил Квинлан. Встретившись взглядом с шерифом, он не шелохнулся. Дэвид мог бы направить на него дуло пистолета, и он бы не дрогнул.

– Ну хорошо, – сказал в конце концов Дэвид. – Пусть будет по-вашему, по крайней мере до поры до времени. Но вы уверены, что это не имеет никакого отношения к двум убийствам?

– Не имеет. Чем больше я размышляю над этим делом, тем сильнее начинаю подозревать, что убийство той женщины каким-то образом связано с исчезновением Харви и Мардж Дженсен три года назад, хотя только вчера я говорил вам, что не могу себе это представить. Не знаю, как и почему, но я просто чувствую, что в деле, которым вы занялись, что-то нечисто. И уж если говорить откровенно, дело, которым занялся я, просто перевернет мне все внутренности. Так подсказывает моя интуиция. Уже много лет назад я понял, что ее никогда нельзя игнорировать. Эти вещи как-то связаны между собой, только я не имею понятия как или почему. Или я просто думаю не в том направлении. Что же касается Салли, Дэвид, то пусть все идет своим чередом. Думаю; я буду вам очень обязан, если вы просто оставите все как есть.

– Убийств было два, Квинлан.

– Доктор Спайвер?

– Да, мне только что звонили из Портленда, из отдела медицинской экспертизы, – женщина, которая прошла курс подготовки в Сан-Франциско и по-настоящему знает свое дело. Хорошо бы везде были такие медэксперты, которые знают, что делают. Я доставил ей тело вчера поздно ночью, и она, благослови ее Бог, согласилась произвести вскрытие немедленно. Она абсолютно уверена, что Спайвер никоим образом не мог усесться в кресло-качалку, засунуть в рот дуло и спустить курок. ' – Это опровергает версию, что доктор Спайвер убил женщину, а потом его так замучило чувство вины, что он пустил себе пулю в лоб.

– Отметает ко всем чертям.

– Знаете, на что это, по-моему, смахивает? Убийца, по-видимому, серьезно верил, что все будут считать смерть доктора Спайвера самоубийством. Возможно, это пожилой человек, который понятия не имеет о том, как много может установить хороший судмедэксперт. В конце концов ваш специалист, Понсер, этого тоже не знает. Можно сказать, вам просто повезло, что в Портленде оказался такой квалифицированный специалист.

– Думаю, вы правы, – вздохнул шериф. – Мы имеем убийцу, разгуливающего на свободе. И, страшно признаться, не знаю, что предпринять. Я и мои люди допросили в этом милом маленьком городке буквально каждого, а результат – точно такой же, как в случае с Лаурой Стратер. Никто ни черта не знает! Я все еще не могу поверить, что в этом деле замешан кто-то из местных.

– Но один из них замешан, Дэвид, и от этого Никуда не денешься.

– Хотите, чтобы я снял с этих следов гипсовые слепки?

– Не трудитесь, не стоит. Но я хочу, чтобы вы обратили внимание: вам не кажется, что один след глубже, чем другой? Вы когда-нибудь видели что-либо подобное?

Дэвид встал на четвереньки и принялся внимательно изучать следы. Кончиком пальца он измерил глубину отпечатка – так же, как делал до него Квинлан.

– Странно. Понятия не имею, в чем тут дело.

– Сначала я подумал, что этот парень хромает, но, пожалуй, тогда следы выглядели бы по-другому. Тогда был.бы большой скос в одну сторону, но этого нет.

– Ну, Квинлан, вы меня достали! – Дэвид поднялся, отряхнул землю с ладоней и посмотрел в сторону океана. – Денек обещает быть прекрасным. Бывало, я не меньше двух раз в неделю привозил сюда своих детей за этим «Лучшим в мире мороженым». После первого убийства я не хочу их даже близко подпускать к Коуву.

А кроме убийцы, Квинлан знал это точно, в городе есть еще и человек, который из кожи вон лезет, только бы заставить Салли поверить, что она сумасшедшая. Вероятнее всего, это ее муж, Скотт Брэйнерд.

Квинлан отряхнул руки о свои темно-коричневые вельветовые брюки.

– Ну, Дэвид, так кто из них добрался до вас первым?

– Что?..

– Какая их ваших дочерей первой сумела обнять вас за шею?

Дэвид рассмеялся.

– Самая младшая. Она, как обезьянка, взбирается прямо вверх по моей ноге. Ее зовут Дейдра.

Джеймс оставил Дэвида Маунтбэнка и вернулся в «Ночлег и завтрак» Тельмы.

Когда он открыл дверь в свой номер, Салли стояла в дверях ванной. Ее мокрые волосы липли к голове, отдельные пряди упали на плечи. В левой руке она держала полотенце. Когда Квинлан вошел, она уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Она была абсолютно голой.

Господи, какая же она тоненькая и какая безупречно совершенная, – Квинлан осознал это за долю секунды до того, как она быстро прикрылась полотенцем.

– Куда вы уходили? – спросила она, все еще не двигаясь с места. Она просто стояла и смотрела, мокрая после душа, худенькая, беззащитная, прекрасная и прикрытая одним лишь белым полотенцем.

– Он носит ботинки размера одиннадцать с половиной.

Салли потуже затянула полотенце, закрутив его выше груди. Она смотрела на него, не понимая.

– Тот человек, который изображает из себя вашего отца, – пояснил Квинлан, пристально ее разглядывая.