Ночь сумасшедшего экстаза - Рейчел Бейли

Когда они впервые занимались любовью – это была жаркая страсть. Ей не нужно было никакого оправдания.

Но прошлой ночью у них было много времени, чтобы обдумать свое решение – и все же никто из них не передумал. Это было даже лучше, чем в первый раз. Они занимались любовью ночью и еще раз утром.

Но что будет теперь?

Лиам взял ящик с рассадой и принялся за работу. Он просто не мог расстаться с Дженной. Только не после того, как были вместе прошлой ночью. Что-то привлекло его внимание. Дверь в теплицу открылась и закрылась. Между рядами орхидей и фиалок к нему шла Дженна. На ней было потрясающее оранжевое летнее платье, в котором она казалась ему самым прекрасным цветком. На ее лице отражалась глубокая печаль.

– Дженна, что я могу сделать для тебя?

Она вытянула руки перед собой и сплела пальцы:

– Если у тебя есть свободная минутка, я бы хотела поговорить.

– Конечно. – Он встал с колен и отряхнул руки от земли. – Что такое?

– Я уезжаю. Сегодня.

– Что? Но как же Бонни?

Ее лицо исказили боль и сожаление.

– Извини, что не смогу остаться и провести собеседование с новой няней. Я уже договорилась обо всем с твоей мамой. Она присмотрит за Бонни, пока вы кого-нибудь подыщете.

– Ты же обещала, что сообщишь об этом заранее.

– Пожалуй, тебе придется смириться с этим. Я не бросаю Бонни. За ней будет ухаживать родная бабушка. Есть обстоятельства, которые от меня не зависят.

Он начал паниковать:

– Что, если я попрошу тебя остаться? Ты же счастлива здесь!

– Лиам, так не может продолжаться.

– Но если ты останешься со мной не как няня? Дженна, выходи за меня!

Он не планировал делать ей предложение сейчас, но в сложившихся обстоятельствах чувствовал себя загнанным в угол. Да, она будет прекрасной матерью для Бонни. Они будут засыпать и просыпаться вместе каждое утро. Ему следовало сделать это раньше.

– И я буду дальше жить под именем Дженны Петерс?

– Нет! – Он выпрямился. – Дженны Хоук.

– Но я не могу прожить свою жизнь во лжи. – Она прижала руку к шее. – Мне придется скрываться до конца своих дней, бояться выехать за продуктами. Вдруг меня кто-нибудь увидит? А как же моя семья? Они так никогда и не узнают, где я. К тому же я уверена, что рано или поздно отец обнаружит меня.

– Но я не смогу быть с тобой, если ты вернешься.

– Я знаю. – Она вздохнула и опустила глаза. – Ты уже сказал мне, что не хочешь иметь дело с людьми, родившимися с серебряной ложкой во рту.

– Дженна, я не думаю так о тебе…

– Но так ты думаешь о моей семье, о моей настоящей жизни. И мне очень жаль, что это так. Тебе не повезло, ты ходил в дрянную школу, но у меня столько друзей, которые не имеют ничего общего с твоими стереотипами.

– Меня вырастили с этими ценностями, так я хочу воспитать и Бонни.

– То есть не с теми, которые есть у меня.

– Я не хочу, чтобы Бонни росла при дворце. Ты сама бежала от той жизни. Неужели ты думаешь, что я подвергну мою дочь такому испытанию?

– Вот мы и зашли в тупик. – Она кивнула, словно ничуть не сомневалась в таком исходе. – Я не могу остаться, и, когда я вернусь домой, родители решат мое будущее. И тебе не быть его частью.

У него заболела голова. Он прижал руки к вискам:

– Что, если они захотят, чтобы ты снова уехала? Ты можешь жить инкогнито здесь. Возвращайся!

– То есть ты хочешь быть со мной только при этих обстоятельствах? – Она не сводила с него глаз. – Знаешь что, Лиам? Может быть, я и солгала тебе, но я увидела тебя настоящего. В том, что мы разделили, не было ни капли лжи.

Ее слова потрясли его. Его потрясла правда. Она действительно была первой женщиной, которой был интересен он сам.

– Я понимаю. Я тоже знаю, какая ты на самом деле.

– Да, знаешь. – Ее губы задрожали. – Но если я вернусь к мужчине, который хочет быть со мной лишь на определенных условиях, что можно будет сказать о таких отношениях? – Она смахнула слезу со щеки. – Это буду не я. Тебе нужна лишь часть меня.

Лиам не понимал, чего она хотела. Он позвал ее замуж, он просил не возвращаться в Ларсландию. Предлагал вернуться к нему… Что еще он мог сделать? Какой отец променяет счастье дочери на свое?

– Я могу дать тебе лишь то, о чем сказал.

– Но я не могу согласиться. – Она потерла глаза и посмотрела на дом позади. – Я уже связалась со своей подругой Кристен. Она поможет мне вернуться.

На его плечи обрушилась вся тяжесть мира. Она уезжает. Дженна покидает его, и он не может сделать ничего, чтобы остановить ее.

– Мы будем скучать по вам с Бонни. Если я вдруг понадоблюсь, я оставила на твоем прикроватном столике номер Кристен. Она сможет передать мне сообщение, где бы я ни находилась.

Лиам подался вперед, чтобы поцеловать ее в щеку, но не сдержался и прильнул к губам. Господи, почему они не могли остаться здесь, в теплице? Это была нейтральная территория!

Он отстранился, пока еще мог.

– Тебе помочь с багажом?

– Нет. – Она скрестила руки на груди. – Я собрала чемодан, остальное обещала прислать Катерина.

– Боже, Катерина, – вздохнул он. – Она убьет меня. Наверняка отравит еду. Она так восхищается тобой.

Дженна улыбнулась, но на дне ее глаз притаилась печаль.

– Мне пора идти. Твоя мама наверняка уже приехала.

– Я провожу тебя.

– Пожалуйста, не нужно. – Она захлебывалась слезами. – У меня не получится попрощаться с тобой еще раз.

– Прощай, Дженна.

– Прощай, Лиам.

– Честно сказать, на тебя без слез не взглянешь. Лиам улыбнулся брату.

Со дня отъезда Дженны прошло две недели. Лиам чувствовал себя опустошенным. Бонни была его единственным утешением. Он ни с кем не виделся, едва здоровался с коллегами в лаборатории. Сегодня, в субботу, когда он проводил время с Бонни, ему в последнюю очередь хотелось принимать гостей.

Как это делать, если сердце разорвано пополам?

Он решительно взял Бонни на руки:

– В следующий раз я скажу Катерине не впускать вас. Что это значит?

Адам переглянулся с Диланом:

– Теперь понятно, что ты имел в виду.

– Что? – У Лиама не было никакого желания разгадывать значение их вздохов и взглядов.

Дилан нахмурился:

– Ну, для начала давай поругаемся.

Адам подался вперед и взял Бонни на руки: