Замок последней розы. Книга 2 - Анна Снегова

Оба босиком. Ноги женщины были все в мелком белом песке.

От них веяло морем, солнцем и свободой.

Меня вдруг взяла отчаянная зависть. Уж не знаю, какой ценой они купили своё теперешнее счастье, но я тоже так хочу. Надоело страдать, тосковать и спасать миры. А судя по всему, мои мытарства ещё только начинаются.

Бывший король Генрих, а это, судя по всему, был именно он, небрежно сгрузил рыбу прямо на кремовый ковёр. Они с женой удивительно быстро переключились с легкомысленного настроения и внимательно выслушали наш рассказ. Тиэлин в который раз за сегодня повторила основное.

Старший Генрих подошёл к младшему и подцепил пальцем корону с трона.

— Я почему от чужих людей узнаю, что в Арвеноре такие проблемы?

В воздухе запахло грозой.

Младший опасливо покосился на острогу, которую его папочка всё ещё держал в руке и небрежно ею поигрывал.

— Пап… ты бы положил эту штуку на пол, что ли?

— А ты мне сначала ответь…сын.

И он с таким усердием прихлопнул младшего Генриха короной по голове, что тот ойкнул и был, кажется, готов спрятаться под трон.

— Ну я, это… Какие проблемы? У нас тут особо плесени этой и нету пока… так, по мелочи… всех кого надо изолировали, ситуация под контролем. Случаи единичны…

— Это пока! — мрачно проговорил Орвик.

— Я и решил, что сам справлюсь. Вы с мамой заслужили отдых.

Кажется, его отец немного смягчился.

А Тиэлин тем временем подошла к королеве, которая нежно её обняла. Судя по всему, они были отлично знакомы.

— Эмбер, ты завершила свой эксперимент?

— С маяками?

— Да.

— Сколько нужно?

— Всё, что есть, милая. Всё, что есть.

— Всё настолько плохо? — королева нахмурила изящные брови.

Тиэлин промолчала.

— Подарок, принеси! — велела королева лисёнку, который сидел у её ног и внимательно прислушивался, склонив ушастую голову к плечу. Он тут же метнулся куда-то и вернулся с небольшим холщовым мешочком.

— Ричи, дорогой, возьми это!

Ричард поспешил к женщине.

— Родители в порядке? — тихо спросила она.

— Передали бы вам привет, если б знали, что буду здесь, тётя. — Сдержанно ответил он.

— Ясно. Замок ледяной розы?

— Болеет.

Она вздохнула.

— Ясно. Если я чем-то могу помочь…

— Мы делаем всё, что нужно. Вы и так очень помогаете, — с чувством ответил он.

Я вдруг увидела Ричарда Винтерстоуна с немного другой стороны. Кажется, этот надменный сухарь умел быть другим с людьми, которые ему по-настоящему близки.

— Эй, Ричи, что там? — спросил Орвик, которому как всегда не хватало терпения.

— Для тебя — дядя Ричард, болтун! — в который раз машинально поправил он, развязывая завязки мешочка и запуская туда руку. Когда он вытащил её, на его ладони оказалась горсть крохотных круглых янтарных бусин.

Он аккуратно высыпал содержимое мешочка себе в нагрудный карман и плотно застегнул на пуговицу.

— Если я правильно помню, тётя Эмбер трудилась над созданием автономного маяка перехода, который не зависит от ветора сил использующего его мага… — Он запнулся. — Повторяю ещё раз простыми словами для альтернативно одарённых. Эти камушки позволяют перемещаться на дальние расстояния. Даже тем магам, которые не владеют портальной магией. Достаточно лёгкого магического импульса для активации. И примерного мыслеобраза конечной цели. Тётя закапсулировала туда частицы своего дара.

— Это потрясающе! — восхитилась я.

Королева неожиданно обернулась в мою сторону.

— А эта милая девушка у нас…

— Моя невеста. Шиана, без пяти минут Эрвингейр, — представил меня Орвик, и женщина улыбнулась мне, как родной.

— Ну вот. А мы от нашего оболтуса внуков наверное до конца света не дождёмся, — пожаловался старший Генрих.

— Конец света может наступить раньше, чем вы думаете, — неожиданно строго оборвала его Тиэлин. — Так что нам бы поторопиться.

Как же мне не хотелось уходить. Здесь я вдруг впервые почувствовала себя частью большой и дружной семьи. Полноправной её частью. Незнакомое, удивительное чувство.

Я хочу вернуться сюда ещё раз.

Эта мысль придавала мне сил, когда я с тоской думала о том, что нам ещё предстоит.

Когда мы покидали солнечный Арвенор, на моей цепочке горел янтарным огнём четвёртый бутон.

А моё сердце билось особенно быстро, потому что следующей остановкой нашего путешествия должно было стать одно особенное для меня место.

Кажется, я очень скоро познакомлюсь со своим собственным дальним родственником. И по совместительству, коллегой по пепельной магии.

— Значит, это из-за неё было столько шуму, что ты мне чуть весь Замок заново не разобрал по камушку…

Темноволосый сероглазый маг, внушающий невольный трепет герцогской осанкой и ощущением невероятной мощи, скрытой за скупыми движениями и спокойством речи, рассматривал меня внимательно, потирая подбородок.

Орвик смущённо улыбнулся.

Именно здесь, в подземельях Замка пепельной розы, находился портал в мой мир, который обрушили мои соплеменники, чтобы Орвик и другие маги Королевства Ледяных Островов больше никогда не могли вернуться туда. Значит, он пытался пробиться ко мне? Я почувствовала, что ужасно тронута.

— И она — дочь элара Томера? — серые глаза прищурились. Я оробела и покрепче вцепилась в руку Орвика.

— Дети не отвечают за преступления родителей! — торопливо вклинился он.

— Без сопливых знаю! — отмахнулся герцог.

При чём тут мой отец? Появилось нехорошее чувство, что я чего-то не понимаю.

— И как же поживает твой любезный папаша? — на породистом лице хозяина Замка пепельной розы появилась неуловимая улыбка, смысла которой я по-прежнему не могла понять. — Вспоминает ещё пепельный дождь в Чертогах Памяти? Признаться, я на это весьма рассчитываю.

О… ой.

У меня аж сердце в пятки провалилось. Божечки… как же хорошо, что сейчас я на одной стороне с этим магом! Как хорошо, что он, судя по всему, настроен вполне дружелюбно. Иначе вряд ли осторожный Орвик меня сюда притащил.

Да это же тот самый!!

Который двадцать пять лет назад превратил Чертоги Памяти в пепельную пустыню. После визита которого в наш мир осталась чёрная пустошь, и её теперь называют Пустыней Памяти. Как раз перед тем, как Орвик сумасшедшим ураганом вторгся в мою жизнь, я совершила паломничество туда — как и положено всякому, кто отметил восемнадцатилетие.