Инопланетный князь - Алексей Калинин

двери с причудливыми вензелями. Мы прошли почти до самого конца коридора, где у тупика стояла большая стеклянная колба. Из этой колбы на нас уставилось какое-то невообразимое создание, состоящее из человеческих рук, ног, голов. Всё это выглядело так отвратительно, что девушки сморщили носики.

Сама колба была высотой с два человеческих роста и заполнена какой-то зеленоватой жидкостью. Эта жидкость светилась сама по себе, словно содержала внутри фосфорные элементы. От этого освещения создание выглядело ещё более жутким.

— Это гомункулус. Одно из кошмарных существ, возникших на поле битвы после неудачного заклинания боевых некромантов, — проговорил преподаватель. — Он оставлен здесь для напоминания о фатальных ошибках, которые могут совершить некроманты. Так, молодые люди по двое расходитесь в эти комнаты. Девушки, ваша комната вон та… Ваши вещи уже внутри.

— Это что? Мы будем ночевать возле гомункулуса? — спросила девушка, которую я недавно спас от смерти. — Да я же не усну тогда.

— Хм, думаю, что после падения вам уже ничего не страшно, — скривил в ухмылке рот Геннадий Сергеевич. — И к тому же… Обучение ожидается у вас не настолько расслабляющим, чтобы вы заботились о гомункулусе. Думаю, что в скором времени вы будете воспринимать его как друга.

— Да уж, с такими друзьями и враги не нужны, — проговорила Нина. — А что по поводу столовой? Где она находится?

— Она находится на седьмом этаже, — проговорил преподаватель. — Завтрак происходит в семь утра, до начала учебы. Если опоздаете, то это будет исключительно ваши проблемы. Обед в час дня, а ужин в семь вечера. То, что я говорил про опоздания, в той же мере касаются обедов и ужинов.

— А если я не ем после шести? — спросила Нина. — Если я фигуру берегу?

Преподаватель смерил грудастую и фигуристую Нину взглядом и проговорил:

— Думаю, что с этим у вас проблем не возникнет. А если будете хорошо обучаться зельеварению, то создадите себе такую фигуру, какую захотите сами.

— Да? Это неплохо. А когда мы сможем оживлять мертвецов и разговаривать с ними? — задала Нина главный вопрос, ради которого она поступила в Академию.

— Это будет на третьем курсе, — пожал плечами Геннадий Сергеевич.

— А раньше никак?

— Спешка приводит к ошибкам, а ошибки… — при этих словах он кивнул на гомункулуса.

— Ой, он шевелится! — взвизгнула стоящая рядом с Ниной девушка.

Все сразу уставились на комок из человеческих органов. Я увидел, что один из глаз на мертвой голове повернулся ко мне и дружески подмигнул. А может быть просто сморгнул так. В любом случае я подмигнул в ответ.

Владыку Сорока Галактик не напугать подобным существом. За свою долгую жизнь я такого навидался, что это существо будет невинным одуванчиком в стройных рядах чертополоха.

— Ну да, — хмыкнул преподаватель. — Он же живой в конце концов. А все живые имеют привычку шевелиться, пока не помрут…

— Я теперь точно не усну, — проговорила девушка.

— Все так говорят. А стоит только голове коснуться подушки, как отрубаются без задних ног. Что же, жду вас всех в семь часов в столовой. Будет небольшая речь ректора, поэтому прошу не опаздывать, если не хотите неприятностей с руководством.

После этого Геннадий Сергеевич развернулся и двинулся в сторону выхода.

Ребята растерянно переглянулись. Что же, пришла пора брать ответственность за группу в свои руки. Сделать это раньше Нины, которая уже набрала в грудь воздуха.

— Давайте знакомиться? — предложил я. — Меня Аркаша Иванов зовут. Моего брата Миша Иванов. Мы простолюдины, принадлежащие роду Минайловых. Это вот Нина Георгадзе, дочь князя, а как зовут вас?

— Женя Кашников, простолюдин, принадлежу роду Самсоновых, — сказал толстячок со светлыми волосами.

— Рахим Гацуев, прасталюдин, тожи… У меня мама с папа бай Джамшидов-ака служит, — проговорил черноволосый худощавый парень с небольшой щетиной на скулах.

— Алёна Комолова, простолюдинка, принадлежу роду Романовых, — проговорила девушка, которую я спас. — И это… Спасибо, что не дали разбиться.

— Ой, а ведь и правда. Аркаша, я так разнервничался… Спасибо огромное, брат. Снова ты меня спас… — улыбнулся Мишка.

— Да пустяки, — отмахнулся я. — Мы же теперь в одной связке. Должны друг другу помогать. Мы же теперь связаны кровью, как сказал Геннадий Сергеевич.

— Это «Мистическое право» связано кровью, — хмыкнула Нина. — Это они совершили убийство и теперь у них действует круговая порука. Так замечено издавна, что если никто в группе новичков не возмутился и не потребовал прекратить, то все были заодно. А смерть… она сближает. Это только кажется, что она разлучница.

Гомункулус в колбе дернулся так, что Алёна взвизгнула и отскочила к двери своей комнаты.

— Ну и как же ты собираешься с мертвыми-то дело иметь, если живых боишься? — спросил я насмешливо и подошел к колбе. — Привет, меня зовут Аркаша. А как тебя? Чего молчишь? Нет имени? Тогда я буду называть тебя Шарик. Ну, ты же похож на шарик, правда? Ребята, он моргнул в ответ. Похоже, что он согласен. Алёна, теперь уже не так страшно?

Девушка чуточку помолчала, а потом сказала:

— Ну, всё равно страшно, но меньше…

— Страшно ведь только то, что не названо. А как получит имя, так уже часть страха уходит, — произнес я.

— Ладно, господа студенты, нам ещё нужно привести себя в порядок, — произнесла Нина. — Алёна, пойдем?

— Да, Нина, пойдем, конечно, — закивала девушка.

Они двинулись к указанной двери и вскоре скрылись за ней. Перед гомункулусом осталось четверо человек.

— Миша, за мной, — скомандовал я и двинулся в ту комнату, что находилась справа.

— А мы? — спросил Женя.

— А вы не за мной, — ответил я. — Вам достается вон та комната.

— До встречи, ребята… — помахал им Мишка.

Я толкнул дверь и очутился в узкой, как пенал, комнате. Эта комната скорее походила на камеру узника, чем на место отдыха.

Комната была небольшой и темной. В ней было только самое необходимое: кровать из грубых досок, два стола с лампой и два стула. На стенах висели штандарты факультета и картинки с изображением мертвецов различной степени разложения. Под потолком плавал горящий шар, дающий достаточно света для обозрения пространства.

Возле отверстия вентиляции стоял шкаф с потрепанными книгами. Единственным украшением комнаты был большой сундук, который служил хранилищем для личных вещей. Этот сундук был разделен на два отделения. В этих самых отделениях и лежали те самые скудные пожитки, которые у нас отобрали на входе в Академию Золотого Сечения.

— А тут что? — я взглянул на небольшую дверь рядом со входом.

Толкнув её, я увидел кабинку душа, унитаз, раковину под треснутым зеркалом. Всё это было покрыто таким слоем пыли, словно этих вещей никогда не касалась человеческая рука.

— Мда, это не Рио-де-Жанейро, — протянул Мишка.

— Ну, вообще-то мы в России, — ответил я. — В самой лучшей академии…

— В месте обиталища простолюдинов, — закончил