Она - новенькая - Эля Пылаева

— Ребра целые?

— Целые…

Медсестричка выходит, охранник выключает нам свет. Окно не открывается, только форточка. За окном темно. Окна выходят на высокий забор и вид из окна здесь не радует. Сдвигаю фрамугу вбок.

Сидя на подоконнике, вырываю из учебника первую пустую страничку и делаю тюльпанчик-оригами. Как-то долго летели в самолете. Маруська скучала. Я делал ей по книжке разные оригами. Вот, тюльпанчик запомнился…

Слышу тихие голоса.

— Ян!

— Антон?..

— Да. Ты опять заблудилась?

— Нет, я… гуляю. Мне разрешили. Это изолятор?

Мышка! Ты откуда здесь?! Спрыгивая с подоконника, прижимаюсь лбом к стеклу, чтобы увидеть ее. Но слишком темно. «Камера» Стоцкого ближе к крыльцу, и фонарям, а моя дальше. И свет совсем не достает сюда.

— Это изолятор, — отвечает он ей.

— Вы подрались с Максимом? Из-за чего?

— Ты с Шагаловым? — резко.

— Нет! — поспешно. — Мы даже не общаемся. С чего ты взял?

Меня цепляет. Я понимаю, что Янка просто играет по правилам в нашу игру. Но когда она говорит это Стоцкому… Я, мать его, начинаю забывать эти правила!

Но она права, Стоцкий это последний человек, которому стоит знать, что мы вместе. Он — враг. И Янка правильно все говорит. Однако, это не мешает мне агонизировать и исходить ревностью от ее слов.

— Ян. Сходи со мной куда-нибудь?

Их плохо слышно. Но я не ослышался, нет.

От горячей удушающей волны у меня перехватывает дыхание. Она откажет! Ты же откажешь, Мышка?!

— Я не могу, Антон. Извини. Но спасибо тебе за приглашение.

— Почему?

— Мне нравится другой парень, — сдаваясь, признается она.

Улыбаюсь, хватаясь за разбитую губу.

— Мм! Фак… — цежу тихо.

— Шагалов тебе нравится? Хреновый, выбор.

Его голос набирает силу. И в нем тоже ревнивые ноты.

— Почему — хреновый?

— Потому что Шагалов — «друг всех подруг». И клеет всех из спортивного интереса. А поимев, идет дальше. И вокруг тебя он вертится, только потому, что ты забавный трофей, необычный. Будет о чем рассказать… в наших мужских чатах.

Мразь!

— Ну, это же неправда, — подрагивает Янкин голос.

— Это, как раз таки, правда. Все, кто дают, ему уже дали. Назови любую, и вероятностью пятьдесят процентов, она уже кувыркалась с ним.

Самая задница, что это чистая правда. Да. Я прошелся здесь по девкам.

— Спроси, Ян! У Марики спроси. Да все в курсе. Пополнишь список?

— Ладно, Антон, — рассерженно. — Я пойду…

— Стой. Если я окажусь прав, и он дешевка, ты сходишь со мной?

Не выдержав, луплю ладонью по окну. Янка, не отвечая, идет в мою сторону, я вижу ее темный силуэт. Ну как она сюда забрела, дурочка??

— Мышка… — шепчу я, тихо стуча в окно.

Вздрагивает, поднимает голову. Подходит близко-близко. Словно тоже может видеть мой силуэт.

— Привет, — кладет руку на стекло, растопыривая пальцы.

— Яночка… — кладу ладонь, через стекло прижимаясь к ее руке.

На лице в темноте различаю ее темные очки.

— Ты зачем здесь?

— Тебя искала… — тихо-тихо.

Меня бомбит от того, что она расстроена. Ведь повода нет! Мне никто не нужен кроме нее!

— Янка!

— Макс…

Одновременно шепчем мы.

— Янка, я сказать тебе хотел, — дыхание перехватывает и обдает жаром.

Хочу сказать ей это! Потому что после слов Стоцкого больше ничего реанимирующего, кроме этого, я ей сказать не могу. Все будет пустое. Но это, капец, как непросто, оказывается! Язык прилипает к небу.

— Янка, я… очень скучаю, — в последний момент изменяю я фразу.

— Ты прости за папу. Как ты?

— Снова — некрасивый мальчик, с разбитой мордой.

— Я хочу, чтобы ты был «красивый», — гаснет ее шепот.

Я знаю, что она опять не про внешность.

— Я буду. Обещаю.

Ее телефон вибрирует. Сбрасывает вызов.

— Мне надо идти.

— Ян… Ян!

В глаза хочется такое говорить. Или хотя бы на ушко! Но…

Ну, давай, Шагалов! Говори! Через друзей это стремно передавать! Когда вам еще поговорить удастся?!

— Янка… Люблю тебя! — выстреливаю я.

В глазах искрит от того, как это прошивает насквозь. Меня бросает в жар.

Она неожиданно стягивает очки. Всматриваюсь внимательнее в темноту. Что-то не так! Нет накладок?! Точно! Они светлые, а я вижу темные тени на их месте.

— Ян?! Глаза твои…

Включите свет, я хочу видеть!

— Шагалов? Ты с кем там? — голос охранника.

Черт! Разворачиваюсь, закрывая собой окно.

— Показалось Вам.

— От окна отойди.

Но я стою, не двигаясь. Поднимает к лицу рацию.

— Ребята, пройдитесь вокруг административного, у нас тут беглецы, видимо.

Ай! Улетай, Мышка!

Разворачиваюсь к окну. Янки нет. Падаю на кровать. Улыбаюсь как идиот, прижимая костяшками порванную губу. В руках кручу бумажный тюльпанчик. Люблю…

ЯНА

— Ян, я здесь!

Миша встречает меня в холле салона.

— Ну? Прикольно?

Поворачиваюсь вокруг своей оси. Ощупываю пальцами тоненькие афрокосички с бордовыми нитями, заплетенные от лба к затылку.

— Класс! Красотка!

Сегодня сбежала со школы к врачу, а заодно и в салон перед маскарадом. Поправляю одежду, разглаживая ее руками. Хотелось вообще надеть юбку. Но юбка — это глупая идея для слепой девочки. Потому что загреметь ненароком никто не отменял. И лучше, когда оно происходит в штанах.

Но мне хочется выглядеть на день своего рождения привлекательно. Поэтому на мне стильная белая блузка с бордовым карсетом под грудь и угольные юбка-брюки из очень приятной на ощупь тяжелой ткани. Стилист из мультибренда уверял, что это выглядит охрененно. Миша оценил тоже.

— Кофе попьем? А то мне еще рано на смену.

— Давай, кофе с собой? У меня важное дело. Отвези меня, в парфюмерный бутик, пожалуйста.

Я долго думала какой подарок могу выбрать для Макса сама. А не просто полагаясь на вкус друзей. И единственное, что я могу выбрать по своему вкусу — это парфюм.