Зимний вечер в проруби - Дарья Калинина

— Орехи! — прохрипел Роман. — Отек!

И в самом деле его физиономия краснела и становилась все пухлей и пухлей.

— У него же аллергия на грецкие орехи! — закричала Галина Александровна. — Кто положил в этот салат орехи?

— В этом салате нет орехов! — решительно произнесла Танина мама. — Я сама его готовила. И я прекрасно знаю, что у Ромы на них аллергия. Сами попробуйте, нету в нем никаких орехов!

Галина Александровна взяла в рот ложку салата и пожевала.

— Орехов нет, но тем не менее запах чувствуется, — сказала она. — Может быть, ты полила салат ореховым маслом?

— Интересно, где бы я его взяла? — пробурчала Танина мать.

— На рынке могла купить, — объяснила ей Галина Александровна.

— Да что вы спорите, смотрите, он сейчас дышать не сможет! — закричала Мариша, указывая на Рому, который стал толстым и красным, как синьор Помидор, и напрочь утратил возможность говорить.

— Ему нужно дать таблетку супрастина! — воскликнула Ленка. — У кого есть?

Супрастина не было ни у кого. В конце концов в дальней части аптечки нашлась упаковка тавегила — средства, тоже снимающего аллергические реакции. Рома с трудом проглотил, а верней, пропихнул в себя три или четыре таблетки, все облегченно перевели дух и выжидательно уставились на Рому. Но время шло, а положительной динамики у Ромы во внешности не наблюдалось. То есть румянец и пухлость, на взгляд Мариши, даже придавали ему привлекательности, но все же нельзя было при этом не признать, что опух он как-то уж слишком.

— Придется везти его в больницу! — первой подала рациональную мысль Оля.

Все тут же засуетились и забегали. Таня собирала вещи первой необходимости, Галина Александровна складывала провизию, а Никита Михайлович отправился греть машину. Но вскоре примчался назад.

— Не заводится! — разведя руками, заявил он. — Должно быть, мороз слишком сильный.

— А моя машина до сих пор в сугробе торчит! — укоризненно воскликнула Оля.

Все посмотрели на Маришу. Та охотно поднялась, но тут выпитое за здоровье именинницы и ее гостей сказалось, Мариша пошатнулась и, глупо хихикая, вынуждена была схватиться за стул.

— Она не может ехать! — воскликнула Танина мать. — Это совершенно ясно. Она сама убьется и всех убьет!

— Так отвезите Рому на его собственной машине! — неожиданно подала голос одна из Таниных бабушек — баба Гафа.

Все с благодарностью посмотрели на старушку. И тут же поспешили в гараж. Это была крепкая постройка из бруса, к тому же, как и баня, тоже пристроенная к стене дома. Поэтому тут было относительно тепло. Во всяком случае, «Пассат» Ромы завелся с первого же оборота. Выход был найден очень вовремя. Потому что к этому времени Рома уже почти потерял сознание. Во всяком случае, глаза у него заплыли, и вряд ли он понимал, куда его тащат. За руль сел его отец, а Таня хотела пристроиться рядом с мужем.

— Ой! — странным голосом произнесла баба Дуся, падая прямо под колеса «Пассата».

— Уберите старуху! — высунувшись из окна, закричал Борис Андреевич.

Бабу Дусю кинулись поднимать.

— Помогите! — шептала та. — Умираю!

Таня не знала, что и делать. То ли ехать с мужем и свекром, то ли приводить в чувство бабу Дусю. В конце концов старушку тоже запихнули в машину, чтобы и ее отвезти в больницу. «Пассат» уехал, а все оставшиеся кинулись вызволять из снегового плена Ольгину «Ауди». Примерно через полчаса это удалось сделать. Мариша первой уселась в салон и отказывалась выйти. Оля села за руль. Ленка и Кира забрались на заднее сиденье. А впереди еще осталось место для Юльки.

Подруги спешили поддержать Таню в больнице.

— Кто знает, куда Ромку и бабушку повезли? — спросила Оля, обращаясь преимущественно к Ленке и Кире, как к старожилкам. — В какую больницу?

— Тут пока только одна дорога, — сказала Кира. — Сейчас в горку, потом километров пять прямо через поля, а потом с горки и на шоссе.

Минут десять или пятнадцать ехали молча. Дорога была плохая. От Мариши здорово несло перегаром, поэтому окна пришлось открыть. Внезапно Оля удивленно принюхалась и сказала:

— Чувствуете? Где-то что-то горит!

— Мы горим! — заорала Мариша, не разобравшись в ситуации.

Но в это время подруги увидели, как из-за горы, за которой должно быть шоссе, поднимаются столбы дыма. Томимые дурным предчувствием, они мысленно подгоняли «Ауди». И наконец их взгляду предстала ужасная картина. Внизу, у самого шоссе, ярко полыхал «Пассат» Ромы. Возле, заламывая руки, носилась Танька. А отец Ромы пытался закидать пламя снегом.

— Бегите! — высунувшись из окна, заорала Ольга. — Сейчас рванет!

И через несколько секунд и в самом деле рвануло. Таня и Борис Андреевич упали в снег, где их уже безмятежно поджидала баба Дуся, а Кира, закусив до крови пальцы, страшно закричала.

Подруги выскочили из «Ауди» и кинулись бежать с горки.

— Таня! — тормошила подругу протрезвевшая от страха Мариша. — Ты жива?

Таня открыла глаза, слабо кивнула и заплакала. Борис Андреевич и баба Дуся тоже поднялись с помощью подруг.

— Ой, а где же Рома? — спохватилась Юлька. — Он вроде бы ведь с вами в машине был?

В ответ Таня зарыдала еще громче и рухнула обратно в снег. Ответ был ясен без слов. Рома остался в погибшей машине.

— Что тут у вас вообще случилось? — обратилась к Борису Андреевичу Юля, пока Мариша с Леной поднимали Таню и терли ей лицо снегом. — Как произошла авария?

— Машина… Тормоза отказали… А тут спуск… — начал бессвязно бормотать мужчина.

Но Юля больше не расспрашивала. И так все было ясно. Рядом суетились подруги, вызывая милицию, МЧС, пожарных и «Скорую». А Юля молча смотрела на догорающие останки «Пассата», ее горло сводила судорога. Когда Борис Андреевич пришел в себя, то сумел более или менее внятно изложить, что произошло. Съезжая с горки, он внезапно понял, что тормоза у машины не действуют. А из этого следовало, что сейчас они все убьются или как минимум покалечатся. Поэтому он направил машину в сугроб и, крикнув, чтобы спасались, кто как может, выпрыгнул. Баба Дуся и Танька тоже успели сориентироваться. И при прыжке в мягкие сугробы даже синяков себе не посадили.

Но вот Рома… Увы, Рома был слишком тяжелым, а самостоятельно он двигаться уже не мог, находясь к этому времени в полубессознательном состоянии. Может быть, ничего ужасного и не произошло бы, увязни «Пассат» в снегу, как и рассчитывал Борис Андреевич. К сожалению, он немного не рассчитал, направляя машину на обочину. Вместо того чтобы врезаться в сугроб, машина забрала вправо и со всего маху врезалась в толстое старое дерево, на беду, растущее у дороги.

— Надеюсь, что Рома так и не понял, что с ним произошло, — потерянно повторяла Таня. — Удар был очень сильный, машина вся сплющилась. И вспыхнула буквально сразу. Мы ничего не могли поделать. А потом все разом взорвалось.