Девушка из его прошлого - Трейси Гарвис Грейвс

Он погладил меня по волосам. Тогда я узнала о Джонатане еще кое-что. Не существовало ни одного его прикосновения, которое мне бы не нравилось, и они успокаивали меня так же, как, я надеялась, мои успокаивали Чарли. Мы лежали на диване, и он обнимал меня, пока солнце поднималось и наполняло комнату светом.

– Я скучаю по Чарли.

Джонатан поцеловал меня в макушку.

– Я знаю.

Иллинойсский университет в Урбане-Шампейне

1991

Я была родом из городка под названием Даунерс-Гроув, а Джонатан жил в Уокигане, примерно в пятидесяти милях к северу. На следующий день после нашего последнего экзамена Джонатан поехал домой на зимние каникулы и подвез меня. Накануне вечером мы отпраздновали окончание семестра – отправились с Дженис и Джо на пиццу с пивом. Все прошло лучше, чем я ожидала. Пиццерия, которую предложила Дженис, была расположена за пределами кампуса и обслуживала в основном семьи с маленькими детьми. Я сочла, что это гораздо лучше по сравнению с шумными, заполненными студентами заведениями, находившимися ближе к кампусу. Джонатан и Джо очень хорошо поладили, что, по словам Дженис, скорее всего, объяснялось способностью Джонатана находить контакт с кем угодно, а также количеством выпитого Джо пива.

– Иди сюда, – позвал Джонатан, выехав на шоссе I-57 в начале двухчасовой поездки домой.

В пикапе было просторное сиденье спереди, и все произошло точно так же, как в фильмах, которые я видела, где парень хотел, чтобы его девушка перебралась на середину, чтобы он мог обнять ее. Это и сделал Джонатан после того, как сказал мне пристегнуть ремень безопасности. Я положила голову ему на плечо, и время от времени он слегка прижимал меня к себе. Я не знала, почему он любит меня, что он видит во мне такого, чего не видят другие. Но я была счастлива и благодарна ему за это.

Когда мы подъехали к дому моих родителей, они стояли на улице, закутавшись в пальто, и ждали нас. Увидев их, я радостно захлопала в ладоши и выпрыгнула из пикапа, как только Джонатан припарковался.

– Анника! – радостно воскликнула мама.

Она обняла меня, и я почувствовала себя так, как бывало всегда, когда мама была рядом: покой, надежность, безопасность. А еще я не могла дышать, так сильно она меня сжала.

Мы с отцом неловко обнялись. Он редко бурно проявлял свои чувства, но я никогда не сомневалась в его любви ко мне. С тех пор как я стала достаточно взрослой, чтобы понимать значение этого слова, мама постоянно говорила мне, как сильно папа меня любит. Он был системным инженером и, когда бывал дома, либо читал, либо мастерил что-то для Уилла или меня в гараже. Папа провел целое лето, строя нам домик на дереве в ветвях высокого дуба на заднем дворе. В конце концов Уиллу это надоело, и он убежал кататься на велосипедах со своими соседскими друзьями, а мы с папой часами лежали на гладком сосновом полу и читали. Мы были родственными душами, по крайней мере, так говорили о нас всю мою жизнь.

– Привет, – сказала мама, протягивая руку Джонатану. – Я Линда.

Я совсем забыла рассказать про существование Джонатана. Папа, должно быть, тоже ничего не заметил, но, когда мама сказала:

– Рон, ты не хочешь поздороваться с другом Анники? – папа протянул ему руку.

– Привет.

После этого он зашаркал в дом.

– Надеюсь, ты сможешь провести с нами какое-то время, прежде чем вы двое отправитесь на турнир, – сказала мама.

Шахматная команда пробилась в Панамериканский межвузовский чемпионат, который должен был состояться в Чикаго и начаться через пару дней после Рождества. Предполагалось, что в нем будет шесть раундов, в которых будут играть команды с постоянным составом из четырех основных игроков и двух на замену. Мне предстояло выступить как раз в роли замены, поэтому высока вероятность, что вообще не придется играть, разве только с одним из основных игроков случится что-то катастрофическое.

– Я могу приехать на следующий день после Рождества, – сказал Джонатан. – И еще я подумал, что по дороге в отель в Чикаго завезу Аннику к своим и познакомлю с моей мамой.

– Это было бы чудесно. Может быть, пообедаешь тогда с нами? Брат Анники тоже приедет.

– Буду ждать с нетерпением.

– Не хочешь войти?

– Конечно.

Джонатан взял мой чемодан, и мы последовали за мамой в дом. Оказавшись внутри, я плюхнулась на пол гостиной, чтобы поиграть со своим котом, Мистером Боджэнглзом, по которому ужасно скучала, и втянулась в нашу любимую игру. Она состояла в том, что он бил по мячу, внутри которого был колокольчик, вот только я заранее его вынула, потому что звон резал мне уши. Уилл сказал, что колокольчик, вероятно, был любимой частью игрушки Мистера Боджэнглза, но я просто не могла выносить звон. Джонатан и моя мама стояли рядом и разговаривали. Меня поразило, что они так легко общаются, ведь они только что познакомились.

– Ну мне, пожалуй, пора, – сказал Джонатан. – Меня мама ждет.

– Почему бы тебе не проводить Джонатана, Анника?

– О’кей.

Я толкнула мяч к Мистеру Боджэнглзу, и он погнал его по полу. Как только Джонатан уйдет, я вернусь к коту и, вероятно, проведу следующий час, играя с ним.

– Я тебе позвоню, – сказал Джонатан, когда мы подошли к его пикапу.

Я не слишком любила разговаривать по телефону, но это был единственный способ для нас с Джонатаном оставаться на связи во время каникул.

– О’кей.

Он забрался в кузов пикапа, приподнял брезент, которым были прикрыты наши чемоданы, и достал что-то из своего.

– Я купил это для тебя. Но ты должна пообещать, что не откроешь подарок до Рождества.

Это была маленькая прямоугольная коробочка, завернутая в красную бумагу и перевязанная золотой лентой.

Я вспомнила, как несколько недель назад Дженис напомнила мне купить Джонатану подарок, и я сказала ей, что куплю ему свитер, потому что я видела темно-синий в торговом центре и подумала, что Джонатану очень пойдет синий. В тот день я забыла дома бумажник, поэтому велела себе вернуться и купить свитер позднее, но потом совершенно об этом забыла.

– Я тебе ничего не приготовила.

– Все в порядке. Это просто мелочь, кое-что, что тебе может понравиться.

Я все еще чувствовала себя глупо, но потом Джонатан поцеловал меня, и казалось, он не в обиде, что я забыла.

– Веселого Рождества.

– Веселого Рождества.

Он посмотрел в сторону дома и снова меня поцеловал. Мы спали вместе почти каждый день с тех пор, как впервые занялись сексом, и мне было трудно описать те чувства, которые я сейчас испытывала к нему. Я все время думала о нем. Я обнаружила, что мне действительно нравится обниматься с Джонатаном, когда я привыкла к этому, и что я никогда не устану от его объятий. Я чувствовала тревогу, когда его не было рядом, и умиротворение, когда был. Мы говорили об этом с Дженис, и она сказала, что я влюбляюсь в Джонатана. Мне пришлось поверить ей на слово, потому что у меня не было для этого никакой системы координат и мне не с чем было сравнивать.