Явление - Александр Степанович Попков

— Я, Апока, себя на пенсию ещё в молодости отправил, — мрачно пошутил Геннадас, — после того скандала с водой меня больше не выбрали в Совет урбаюнита, и моим мнением никто больше не интересовался, только однажды через десять лет после скандала меня вспомнил член Высшего Совета Кластера Петард002, который приехал в наш урбаюнит по делам. Петард002 подробно расспрашивал меня про причину моего разочарования в идеях равенства, и я открылся ему, назвав свободу более важным для меня проявлением бытия, чем принцип равенства, он же возразил мне такими словами: «Дорогой Геннадас, человечество много веков грезило колонизацией других планет и мало кто догадывался, что в будущем мы будем колонизировать собственную планету Земля, что мы будем вынуждены оставить свои жилища и начать жизнь заново в других местах, а наша прошлая цивилизация исчезнет под многометровыми пластами снега и льда. Существует, правда, Руния, которая выбрала путь акклиматизации в снегах и возвращения к своим древним традициям, в третий раз отрекшись от христианства. Но наше общество находится в развитии, и мы специально дали урбаюнитам свободу выбора общественного устройства, чтобы оценить возможности разных общественных систем. Благодаря твоей активности ваш урбаюнит выбрал равенство и мне странно, что ты теперь разочаровался в этой идее. Изначально никто не хочет возможностей, всем подавай только равенство и свободу, а если бы мы поставили на голосование: бессмертие или возможности, то многие бы выбрали бессмертие. Но потом, после выбора, люди начинают сомневаться в казавшимся им таким очевидным выборе. А ты, Геннадас, по-настоящему готов к свободе выбора? Если я предложу твоему сыну место в лучшей школе сциентифического урбаюнита, то подаришь ли ты ему эту возможность?». Всю ночь я не спал после такого предложения, а утром побежал сказать своё «согласен». Недавно я видел в коммуне новости про древнеегипетские пирамиды, которые поросли лесом. Высший Совет решает, нужно ли очищать пирамиды от леса или это естественный процесс, который уже сам стал частью всемирной истории. И рядом с Петардом002 я увидел своего сына. Я знал, что мой сын стал большим учёным, он присылал мне ссылку на свою книгу о философии вечности, но я не ожидал, что Петард002 так приблизил его к себе и стал для него почти как отец. Вот так Апока, я не стал счастлив ни от равенства, ни от свободного выбора для моего сына. Может зря я смеялся над вежами и никогда их не посещал? В чём счастье, Апока? Прошу тебя, разберись с этим обязательно, это даже важнее бессмертия. А Петард002, как мне показалось, стал выглядеть ещё моложе.

После некоторого перерыва я вновь продолжаю писать мой дневник. Вчера меня пригласили в Совет урбаюнита. Председатель рассказал мне, что наконец-то подошла очередь дублировать функции нашего урбаюнита. Многие важные отрасли Кластера001, например, программирование, уже давно разнесены по разным урбаюнитами в целях выживаемости при чрезвычайных обстоятельствах. Грубо говоря, если в один из урбаюнитов программирования попадёт, например, метеорит, то другой урбаюнит всё равно останется жизнеспособным. Но Совет нашего сырного урбаюнита кроме очевидной пользы увидел в таком решении и опасность конкуренции. После небольшого потепления климата на северном побережье Средиземного моря стало возможным сельскохозяйственное производство, хотя зима там была ещё довольно холодной. И в глобальных заказах на продовольствие Совет урбаюнита обнаружил заявки на настоящий козий сыр с северного побережья. Там живут народы, которые не подчиняются Совету Кластера, и которых у нас принято считать одичавшими. Чтобы новый сырный урбаюнит не перехватил новую тенденцию, наш Совет решил отправить группу сыроделов за море для установления контактов с северными сыроделами и меня предложили включить в неё как самого молодого сыродела. Я всё-таки увижу море! А вчера нас начали обучать пользоваться личными кошельками в макросети и латентными переводчиками на «тарабарский» язык одичалых. Переводчик представляет собой ошейник и если говорить текст «про себя», то ошейник начинает громко переводить его, при этом даже тембр голоса он подстраивает под голос хозяина, правда вначале переводчик должен адаптироваться к выговору хозяина. А что касается личного кошелька, то в чужой стороне мы будем должны за всё платить — это очень странное ощущение.

День первый.

Сегодня наша экспедиция, а это руководитель Оран201, биолог Майкл325212 и я в качестве технолога, погрузились вместе с оборудованием в серебристую транспортную капсулу, которая перенесла нас в терминал Главного урбаюнита. Когда мы вышли в зал трансфера терминала, то нас встретила тележка с надписью «В добрый путь, Оран201», на неё мы погрузили наш скарб, и тележка повела нас к желтой капсуле. Буквально через полчаса полёта в трубе мы оказались уже в настоящей гавани, и я наконец-то увидел тёмно-серый бескрайний простор моря с белыми кусочками пены, взбирающимися на вершины волн. Дул очень прохладный ветер, и мы одели тёплые куртки с подогревом. Для меня эти ощущения были столь новыми, что я даже не понимал, нравится ли мне всё происходящее или нет. Оран показал нам рукой в сторону площадки с квадрокоптерами и на одном из них замигал маячок — это был наш аппарат. Я много раз «летал» над землёй с помощью своей коммуны, но сегодня мне предстояло впервые подняться в воздух в реале. Почти бесшумно закрутились лопасти квадрокоптера, он поднялся над землёй на высоту самого высокого дома в нашем урбаюните и, наклонившись чуть вперёд, полетел на север. Это было уже не столь быстрое путешествие как в капсуле по трубопроводу, меня даже начало подташнивать, но когда через несколько часов на воде стали появляться отдельные льдинки, и тогда Оран разбудил уснувшего Майкла. Я понял, что скоро будет встреча с терра инкогнита и, действительно, впереди показались горы с белоснежными вершинами, поросшие редким лесом. Наш аппарат залетел в небольшую бухту, где у берега стояло несколько рыболовецких судёношек, и аккуратно приземлился на земляную площадку. К нам подошла группа людей в грубых куртках, капюшоны которых были отточены мехом. Они поприветствовали нас на «хорошем» языке Кластера и забрали из-под сидений несколько ящиков, которые понесли в Таможню. С нами остался только один из них, который представился Филиппом и сказал, что будет нашим проводником. Он провёл нас в Таможню, где мы прошли биометрию, кроме того у нас взяли мазки из зева, а Оран ещё и заплатил за неделю пребывание на Территории Д132 из расчёта по одной полезной единице за один день пребывания. Я вспомнил, что мой трудодень на сырном производстве оценивается в 530 полезных единиц. Оран сказал, что де-юре эта земля