История Франции. С древнейших времен до Версальского договора - Уильям Стирнс Дэвис

Людовик XI умер в 1483 г. В 1453 г. турки захватили Константинополь. Почти в это же время Гутенберг в Майнце выпустил первую печатную книгу. Колумб открыл Америку в 1492 г. Лютер прибил свои тезисы к церковной двери и этим начал протестантскую Реформацию в 1517 г. Ясно видно, что Европа, и вместе с ней, разумеется, Франция, была в те дни накануне той великой перемены в деятельности людей и в их идеях, которую мы называем началом современной эпохи.

В этом первом «современном» движении Франция не была впереди всех стран. Для этого было несколько причин. Она вполне восстановилась после Столетней войны в том смысле, что сожженные деревни и города были отстроены заново, но ее культурное развитие затормозилось. Французские архитекторы, поэты, скульпторы, трубадуры, философы и служители церкви больше не были образцом художественной и интеллектуальной культуры для Европы, как в XIII в.

Другой причиной было то, что на Европейском континенте возникла еще одна великая монархия. Сначала она не угрожала открыто уничтожить Францию, как это делала Англия, но, несомненно, она долгое время затмевала Францию, унижала ее и самым гибельным для Франции образом вмешивалась в ее дела. Этим государством была Испания. Долгое время на ее месте было скопление беспокойных маленьких королевств, теперь же они наконец объединились в одно мощное военизированное монархическое государство под властью знаменитых короля Фердинанда и королевы Изабеллы, которое позже (после 1516 г.) оказалось под властью австрийской династии Габсбургов. А Габсбурги к тому времени завладели наследством прежней Бургундии – Нидерландами и австрийскими землями в Германии, кроме того, они уже давно носили корону Священной Римской империи. Со времен Гуго Капета у Франции не было такого опасного внешнего соперника на юге и востоке. Все это, разумеется, означало, что будущее Франции – туманное и мрачное, пока не ослабнет испано-габсбургская угроза.

Кроме того, автор должен еще раз напомнить читателям тот очевидный факт, что при настоящей монархии в опасной степени зависит от личных качеств монарха. Карл VII в конце своего правления и Людовик XI были очень умелыми королями, и их страна пожинала плоды их мастерства. Но с 1483 по 1589 г. все стало иначе. Можно без преувеличения сказать, никто из монархов, которые правили Францией в этот период, не заслуживает большего, чем одна короткая фраза, а большинство из них достойны лишь осуждения как слабые люди или тираны. Королевство платило полную цену за бездарность каждого короля, и такие несчастья, разумеется, одна из характерных черт самодержавия.

Годы с 1483 до 1610 очень четко выделяются во французской истории как отдельный период. В начале этой эпохи Франция залечила свои раны, избавившись от опасностей Столетней войны, но вряд ли уже была достаточно сильна, чтобы пускаться в рискованные предприятия ради господства над Европой. В конце же этого времени угроз со стороны Испании слабела, и, если бы у Франции были великие короли или великие министры, она, несомненно, вполне могла бы стать первой среди государств западной цивилизации. Этот долгий период так же четко делится на части: 1) годы с 1483 по 1559, время так называемых Итальянских войн, когда французские короли напрасно и глупо пытались наконец присоединить к своему королевству большой кусок Италии; 2) годы с 1559 по 1589, когда всю Францию терзали Религиозные войны между католиками и протестантами; и 3) годы с 1589 по 1610, когда великий король Генрих IV (знаменитый Генрих Наваррский) прекратил Религиозные войны, отразил испанское вторжение, излечил Францию от ее бед и снова вывел свое королевство на путь, ведущий к процветанию.

Если не считать этого короля, все французские монархи этого периода были посредственностями или еще хуже. Часто нет необходимости долго говорить об их «царствованиях», потому что обычно король был лишь орудием в руках сил более могучих, чем он. Лучше подробно рассказать о различных событиях этого времени, не удекляя слишком много внимания тем, кто играл роль короля.

Людовик XI оставил после себя полную казну, послушное королевство и сильную армию. Желать, чтобы его преемники при таких условиях спокойно сидели дома, совершенствуя свою страну и не пытаясь ловить рыбу в мутной воде тогдашней международной политики, – значило бы требовать от них слишком много. А Италия в конце XV в. все время словно сама напрашивалась на то, чтобы ее завоевал чужеземец.

Итальянский народ тогда наслаждался наивысшим расцветом своего чудесного Ренессанса – эпохи возрождения греко-римской литературы, науки и искусства, которая началась немного позже 1300 г. Флоренция, Милан, Рим, Венеция, Перуджа, Сиена и десятки менее крупных городов стали центрами новых прогрессивных направлений в живописи, архитектуре и скульптуре, а также во всех родах литературы и отраслях знания. Франция не могла сравниться с ними в этом отношении. К тому же южный полуостров был очень богат. Итальянские ремесленники были самыми искусными мастерами в мире. Города, где они жили, были полны изящества и роскоши, неизвестных к северу от Альп. Но, к великому сожалению, при всем этом великолепии в Италии не было политического единства. В Милане был свой правитель, вернее, «деспот». Венеция была аристократической республикой. Флоренция называлась республикой, но находилась под контролем великой семьи Медичи. В Центральной Италии господствовали римские папы, которые управляли ею как мирские государи. Югом полуострова владел король Неаполитанский. Кроме этих, в Италии было еще много других государств, меньших по размеру и более слабых. Эти крошечные государства постоянно воевали между собой и были вполне готовы позвать чужеземца, чтобы он помог им раздавить недружелюбных соседей. Таким образом, Италию в любом случае скоро должно было захватить какое-нибудь крупное и мощное государство. В сущности, вопрос был лишь один – завоюет ее Франция или Испания.

Трудно не испытывать морального отвращения к этим «итальянским войнам». Они были начаты без всякого серьезного повода и велись почти исключительно ради «славы» мно гочисленных соперничавших монархов. Но этика в Европе 1500 г. была иной, чем в Америке XX в.

Карл VIII (1483–1498), легкомысленный и неблагоразумный сын Людовика XI, в 1493 г. явился в Италию во главе великолепно снаряженной армии. Его позвал на полуостров герцог Миланский, узурпировавший свою власть; кроме того, король имел не очень ясные права на то, чтобы унаследовать корону Неаполя. В начале похода Карл со своей блестящей армией легко захватил Неаполь, но вскоре он обнаружил, что государства Северной Италии вооружаются против него. Он вернулся назад, во Францию еще быстрее, чем шел вперед. Итальянские правители и король Испании Фердинанд, который был умным и ловким, а потому быстро вмешался в эту борьбу, быстро прогнали за Альпы последние французские гарнизоны. Карл умер в 1498 г. в результате несчастного случая[69]. Казалось, что от его удивительной войны не осталось ничего, кроме воспоминаний. Но на самом деле она имела большие косвенные последствия: подданные Карла принесли с собой домой достижения итальянского Ренессанса. Французы соприкоснулись с цивилизацией, которая была гораздо более передовой и искусственной, чем их собственная. Итальянские артисты, повара, портные, шуты, учителя греческого и латинского языков широким потоком направились в страну, лежавшую к северу от Альп. Их было гораздо больше, чем раньше, и они встречали радушный прием при дворе короля, в замках знатнейших аристократов, в Парижском университете и почти везде. Произошла глубинная модернизация французской культуры[70].