Ваше Сиятельство 2 - Эрли Моури

время оттеснив мысли об госпоже Синицыной. — Не терпится знать, чем вы собираетесь удивить.

— Так, сюда давай, сюда, — он провел через небольшой зал с тремя стендами — на них громоздились электро-механические устройства — затем запустил в кабинет с огромным письменным столом и удобными креслами. — Пока я не забыл, — Голицын полез во внутренний карман, извлек бумажник. — Это далеко не главное, но все же приятное, — он отсчитал восемь пятисоток и протянул мне. — Хочешь верь, хочешь нет, но два устройства уже проданы. Как ты их назвал? Эрминговый… преобразователь… Голицына-Елецкого! — граф делал длинные паузы между словами, придавая им больше веса. — Нет, Сань, я долго смеялся! Меня зачем было упоминать? Ведь я к твоей идее не имею отношения. Теперь в названии уже ничего не изменишь: я не доглядел — передал твои схемы Броневому вместе с пояснительной запиской. А Круглов их утвердил, подписал именно в таком виде. И потом еще удивлялся, даже возмущался, как это я провел такую чудесную разработку, а он даже ничего не знал о наших работах. Работах, которых не было.

— Вы меня чуть, запутали, Жорж Павлович. Я не слишком понимаю в хитросплетении дел в вашем департаменте. Уже продали два устройства — это хорошо. Только вам не кажется, что вы излишне щедры со мной? — я плюхнулся в кресло, небрежно указанное графом.

— Так вот же слушай, как было, — он тоже присел, — все три первых устройства мы поставили на мою «Ласточку», и на наши служебные «Эльбрус РТ» и «Хлою». И вышло так, что ко мне зашел князь Ковалевский. Был у меня с ним срочный разговор. Поэтому, чтобы зря не тратить ни его время, ни наше, взяли князя с собой на «Ласточку». Испытывали мою виману при нем. Кстати, испытывали вместе с Броневым — это наш главный инженер. И когда мы пролетели на безумной скорости над Москвой так, что за несколько минут под нами пронеслись Мытищи, князь сполна обомлел. Челюстью отвисла, глаза загорелись и прицепился ко мне, мол, продай виману! Извините, Борис Егорович, говорю, но «Ласточка» моя, а ускоряющее устройство на ней экспериментальное. Но сам понимаешь, у Ковалевского хватка еще та: крепко прицепился. Кончилось тем, что мы переставили один из твоих преобразователей с «Хлои» на его виману по-дружески за пять тысяч рублей. И вот еще, — Голицын прервал меня, жестом руки, не давая сказать даже слова, и продолжил: — вечером, к концу дня он притянул виконта Зауральского — они же, извините, большие друзья еще с Академии. Вдвоем потребовали, чтобы мы и Зауралькому установили такую штуку. Мы с Кругловым объясняли, мол, устройства экспериментальные: могут пожечь цодиевые кристаллы, могут погубить сам генератор вихревого поля, и вообще может всплыть множество непредвиденных проблем. Но что Ковалевский, что Зауральский — люди отчаянные и упрямые. В общем пришлось и второй преобразователь им отдать за те же пять тысяч. Но из этой сделки кое-какую пользу я извлек: теперь о твоей награде перед имперской канцелярией будет хлопотать сам Борис Егорович Ковалевский. Сам понимаешь, его связи там, — Голицын неопределенно махнул рукой, вероятно, в сторону Багряного Дворца, — обширны. Влияние велико даже при императорском дворе. И если я с Кругловым мог подать лишь представление на орден «Святого Озарения», то Ковалевский попутно похлопочет о серебряной «Звезде Имперского Мага», может даже второй степени. Конечно, нам сначала требуется представить в канцелярию надежные, подтвержденные результаты. Нам нужно больше испытаний, и полноценная статистика. Да, кстати, забыл сообщить, вчера под вечер получили курьером от тебя два последних преобразователя — ставят сейчас ребята на те же «Эльбрус РТ» и «Хлою». И мою «Ласточку» Броневой с утра гоняет за городом, снимают параметры с генератора и силовых схем. Пока все идет отлично. Можно даже чуть поднять порог воздействия.

— Это все хорошо, но к чему вы мне четыре тысячи вручили, если я вам должен десять? — спешный, несколько сумбурный рассказ Голицына, меня, конечно, радовал. Я и подумать не мог, что так все быстро завертится, даже зная неуемную энергию Жоржа Павловича.

— К тому, Сань. К тому, что те десять тысяч ты мне не должен. Это мое вложение в наше общее предприятие — ведь я уже это говорил. И дело не в деньгах. Ведь, и я, и ты, если брать наши семьи, люди не бедные. А дело в том, что мы можем основать значительный переворот в имперском виманостроении — вот это по-настоящему полезно и значимо. При чем переворот не только в области летающих машин. Этот эффект можно перенести на любые устройства, в силовой схеме которых задействованы кристаллы цодия. Но есть одно, но… — он выдвинул ящик и положил на стол коробку доминиканских сигар. — Три, пять преобразователей — это мало даже для скромных экспериментов. Надо бы их делать побольше. Я уже приготовил для отправки тебе тяжеленький ящик. Там тридцать устройств — еле дотянули вдвоем. Как я понимаю, твоя магическая работа — действие непростое. Занимаешься с каждым преобразователем отдельно?

— Да, увы, забирает некоторое время, примерно минут десять-пятнадцать на одну прошивку. Но когда времени катастрофически не хватает, то эти минуты тоже на счету, — признал я, в то же время понимая, что за 10 минут заработать две тысячи рублей — неплохо даже для графа.

— Я могу тебе дать в помощники хорошего мага, даже двух. Проверенные люди — твой секрет от них никуда не уйдет, — предложил Жорж Павлович. — Обучишь их, и потом можешь просто приглядывать за работой.

— Увы, ваше сиятельство. Увы, нет, — я отрицательно покачал головой. — То, что я делаю, нельзя передать другому магу. Мне это сложно объяснить, но это так же трудно, как передать свой почерк или голос. Даже сложнее названного. Именно поэтому я так уверен, что никакие шпионы, никакие наши противники, не смогут воспроизвести то, что я делаю. Так что только я сам. Но… — на миг я вернулся к мысли, которая и раньше вертелась в голове. — Есть кое-какие соображения на этот счет. Пока не уверен, что идея будет работать, но попробовать можно. В общем, позже пришлю еще одну схему, несколько более сложную, чтобы ее доработали и собрали ваши инженеры.

— Еще что-то новенькое? — Голицын возрадованно уставился на меня. — Давай, Сань, давай! Присылай схему. Хочешь, сейчас можешь моим терминалом воспользоваться в магическо-творческих целях?

— Нет, извините, но лучше дома. Мне так привычнее, — с самого начала разговора на языке вертелся вопрос о прослушке сообщений с рабочих терминалов и эйхоса Голицына, и я спросил: — Жорж Павлович, а как там со шпионажем за вашими посланиями? С этим разобрались?

— Об этом чуть позже, Саш. Давай сначала о твоей проблеме. Что там с твоей девушкой? Ты уверен, что тебе самому ничего не угрожает? — он откусил кончик сигары, поглядывая на меня. — А то ты по сообщению на эйхос такой бравый, бесстрашный за самого себя, вот только излишне храбриться не надо. Я очень советую не стесняться, нанять толковых телохранителей из «Цитадели». Если согласишься, могу даже из через наш департамент провести.

— Жорж Павлович, уверяю, с этим вопросом я уже все решил наилучшим образом. Пусть теперь враги меня боятся, — я усмехнулся, хотя со стороны вышло невесело. — Охранников в дом наняла мама. И еще я задействовал Федора Тимофеевича из сыскного агентства.

— Это правильно! — Голицын вытянул руку, указывая на меня концом незажженной сигары. — Скуратов — правильный человек. Он поможет.

— И я так думаю. Так что вопросы моей безопасности закроем. Вы за меня, Жорж Павлович не переживайте. О случившемся я сообщил не в качестве жалобы или опасений, а для того, чтобы вы понимали причины моего отсутствия и молчания в эйхосе, — я устроился удобнее в кресле.

— Хорошо. Тогда к другому важному вопросу. Быть может, самому важному. Ты готов задержаться здесь, — он посмотрел на часы, — еще примерно на час? Приедет князь Ковалевский, и он может, что-то прояснит по Урочееву. Очень надеюсь, что сегодня вести будут позитивные. Должны же после всего этого мерзавца сдвинуть из Ведомства Летающих Машин. Иначе загубит он наше виманостроение и все прогрессивные разработки.

— Да, конечно, могу и на часик, и на два, — видя, что Голицын все-таки раскурил сигару, я тоже достал коробочку «Никольских».

— Отлично, Сань. Тогда ждем его сиятельство Ковалевского, твоего возможного тестя, — произнеся последнее, он рассмеялся и шутливо пригрозил мне пальцем. — Наслышан о твоем вояже с его дочерью за платьями.

— Надеюсь, не от самого Бориса Егоровича? — во мне шевельнулось тревожное сомнение.

— От него