Меч, подобный распятью - Владислав Зритнев

На пустыре собрались в основном крестьяне, но присутствовали также несколько рыцарей и священник. Крестьяне были одеты просто: в штаны из грубой ткани и мешковатые рубахи черных и коричневых тонов. День был не праздничный, и феодалов отличали лишь более дорогие ткани и яркие цвета. Собравшиеся образовали круг, в центре которого стояли три человека. Двое из них были крестоносцами, с мечами у пояса и в белых плащах с нашитыми крестами. А третий, судя по виду, принадлежал к духовному сословию и являлся монахом. Он стоял босой, в длинном рубище, с непокрытой головой. Взгляд ярко-голубых глаз святого отца обжигал жаром внутреннего огня, полыхавшего в его ищущей Бога душе. Высоко подняв над толпой руки, сжимающие распятье, монах заговорил глубоким и чистым голосом.

– Мы прибыли из Святой земли! – сказал он. – И прошли все страны, призывая их к борьбе за Спасителя. Мы идем по городам и весям Европы, проповедуя, где только можно, о защите христиан и Гроба Господня. Теперь Провидение привело нас в ваше селение. Послушайте, что мы скажем. Мы пришли звать вас на войну за Христа и Церковь. Как и Господь наш, не мир мы вам принесли, но меч. Ибо верим, что у вас достанет для этого мужества. Вы знаете, что славными героями давно был освобожден Священный Иерусалим, и думаете, что на Востоке больше нечего делать. Вы смутно слышали о королевствах крестоносцев в Святой земле, ставших щитами на подступах к этому городу. И что же, вы считаете, что в Палестине воцарился мир? Вы заблуждаетесь, люди. Война полыхает там, угасая лишь временами. Сарацины денно и нощно жаждут вернуть утраченные владения. Наши княжества окружены со всех сторон жестокими врагами, только и ждущими удобного мгновения, чтоб стереть их с лица земли. И Палестина просит о помощи! Каждый может внести свою лепту в угодное Богу дело. Вы знаете, как много может даже один человек? Давным-давно, когда Иерусалим еще принадлежал мусульманам появился проповедующий Петр на сером осле и перевернул всю эпоху. Пока такие, как вы, поглощенные мирскими заботами, дрожали над своим жалким имуществом, он, всего лишь один человек, поднял великое знамя Креста и словом выковал меч. Меч, поразивший могучего сарацинского дракона. И этот меч мы принесли вам. Есть ли среди вас те, кто отважится взять его?

Монах окончил проповедь. Его спутники молча стояли рядом, положив руки на эфесы клинков. Собравшиеся негромко переговаривались друг с другом, обсуждая услышанное.

– Правда ли, что у сарацин головы, как у псов, и что они питаются кровью крещеных? – спросил кто-то монаха.

– Нет, – ответил проповедник, – то не правда, они такие же люди, как мы, у них лишь иная вера и другой язык.

– А можно ли разбогатеть в Палестине? – поинтересовался другой.

– Увы, в наше время благочестивые стремления людей ослабли, – с грустью сказал монах, – их помыслы стали все чаще обращены к земному. Тем не менее, я скажу: кто тут обездоленный и бедный, там станет радостный и богатый! На Востоке сказочная роскошь и изобилие. И любой найдет там возможность приумножить свои состояния. Это касается и мирского, и небесного. Там кладезь того и другого.

Максимилиан скользил взглядом по слушателям. Слова монаха наполнили воображение рыцаря мечтами о воинских странствиях. Но Бэртон заметил, что люди выражали скорее одобрение и интерес, чем рвение. Энтузиазм Первого крестового похода прошел, а подъем, предшествующий Третьему, еще не наступил. Тем не менее двое из собравшихся неуверенно высказали желание отправиться в Палестину. Среди присутствующих Максимилиан заметил своего кузена. Арчибальд стоял с краю и задумчиво слушал монаха.

Когда проповедь закончилась, народ стал разбредаться, возвращаясь к повседневным делам. Пилигримы покинули селение, призывая людей защитить Гроб Господень, а Максимилиан подошел к Арчибальду.

– Наверно, и я пойду с крестоносцами в Святую землю, – грустно сказал тот, – ведь мне нечего терять.

– Всем есть, что терять, – возразил Максимилиан, – но, признаться, когда я слушал этого святого отца, то и у меня возникло такое желание. Он хорошо говорил. И ведь действительно, такая великая цель может придать жизни смысл.

– А, – отмахнулся Арчибальд, – все это ерунда!.. Дело в деньгах. Тебе никогда не понять меня, Максимилиан. У тебя есть земля и крестьяне. А я нищий потомок боковой ветви твоего рода. У меня нет ничего. Может, на Востоке я смог бы поправить свои дела…

– Не переживай, – весело сказал Максимилиан, – меня не станет, и ты наследуешь мои владения.

– Ты издеваешься? – раздраженно проговорил Арчибальд, – Я на полтора года старше тебя. Скорее уж ты получишь мое завалившееся жилище да драные башмаки.

– Не преувеличивай, – сказал Максимилиан, – твои дела не настолько плохи.

– Может быть, – произнес Арчибальд, – но это почти правда. Ладно, – махнул он рукой, – что говорить об этом. Пошли лучше ловить рыбу или давай затравим лису. Мне надо отвлечься от грустных мыслей.

Вечером того же дня Арчибальд специально поехал к имению Брэдберри, надеясь повстречать Марию. После полудня небо затянуло тучами, но дождь так и не пошел, возможно, его следовало ждать ближе к ночи. Арчибальд кружил в окрестностях усадьбы, надеясь как бы случайно увидеть девушку. И, действительно, вскоре встретил ее.

Мария возвращалась домой. Неизменная Тереза шла следом, сопровождая хозяйку. Арчибальд слегка заволновался и стал поправлять пояс и перевязь, но тут же взял себя в руки и подъехал к ним.

– Приветствую вас, Мария! – бодро сказал он. – Позвольте мне вас проводить.

– Рада вас видеть, Арчибальд! – ответила девушка. – Конечно, проводите. В вашем обществе дорога не покажется мне столь скучной. Вы такой занятный рассказчик.

– Вы льстите мне, но мне это приятно, – сказал рыцарь.

– Что вы, зачем мне вам льстить?

– Мало ли, может быть, за чем-нибудь нужно… Кстати, сегодня вы особенно хороши…

Мария не возражала против его общества. Может быть, оно ей даже немного нравилось. Девушка понимала, что заинтересовала обоих Бэртонов и каждый из них рассчитывал на ответный интерес. Но окончательный выбор Мария еще не сделала. И все же ей больше приглянулся Максимилиан. Арчибальд был все-таки слишком навязчив, прямолинеен и чересчур явно пытался за ней ухаживать. Хотя, пожалуй, был красивей кузена. И она вовсе не возражала, чтоб он ее проводил. Хотя, и не более того.

– Жаль, что небо скрыто за облаками, – сказала она, – сегодня не удастся увидеть, как садится солнце. А вы любите закаты, Арчибальд?

– Честно говоря, я никогда не обращаю на них внимания, – ответил рыцарь, – я более приземленный человек и люблю реальные вещи: породистых лошадей, инкрустированное драгоценными камнями оружие, золото…

– Это скучно, Арчибальд, – перебила она, – вы зря не любите солнце.

– Скучно? – переспросил он.