Вся правда обо мне. Любопытство вместо тревоги на пути к истинному я - Эмбер Рэй

С каждым оправданием, которое я придумывала, чтобы оставить эту историю при себе, высвечивалась истина, которую нельзя было игнорировать: именно нежелание говорить о своей зависимости заставляет многих из нас топтаться на месте.

Пагубные пристрастия знакомы многим – и вам, и вашим близким. Сохранение этих историй в тайне говорит о чувстве стыда. Когда нам совестно, заговорить на больную тему и признаться себе еще труднее.

Побывав в аду из-за своей зависимости, хочу сказать вам: стыдиться нечего. Мы склоняемся к вредным привычкам, когда напуганы или не знаем, куда еще идти. Молчание лишь усилит боль. Настоящее проявление смелости – прежде всего признаться в проблеме себе, а затем уже искать помощи.

Ваша зависимость необязательно убьет вас. Но это может сделать замалчивание.

Я встречала многих, которые столкнулись с пагубными пристрастиями того или иного рода, и вот что могу сказать: это одни из самых творчески одаренных, чувствительных и блестящих людей, каких я знаю. Не понимая, куда направить творческую энергию, они начали приглушать этот свет внутри себя.

Вы способны перестать гасить собственный свет – и можете сделать это прямо сейчас. Просто потому, что за вашим зависимым поведением таится кладезь творчества, таланта, потенциала, разрывающийся от изобилия. Что вам нужно – так это найти выход этой энергии.

Все начинается с того, чтобы дать имя вставшему на пути препятствию и признать его.

Признайте себя. Все начинается с вас. Сделайте это прямо сейчас.

Перфекционизм лишает жизнь и творчество радости. Это самовредительство чистой воды.

По сути, питанием перфекционизму служит подспудное убеждение, что ты недостаточно хороший (не очень стройный, умный, богатый, успешный…) и что нужно прилагать все больше усилий, лишь бы достичь того самого уровня.

Это ограничивающий и недостижимый идеал, взращенный на установке, что нас могут принимать и любить, если будут считать безупречными. Оглядываясь на других, мы стараемся не обнаруживать недостатков и не допускать ошибок. В противном случае ничего не будем стоить.

Ограничения, которые несет перфекционизм, знакомы мне даже слишком хорошо. Мое стремление к совершенству воспитали преподаватели, члены семьи и незнакомцы с благими намерениями, которые поощряли за привлекательность и хорошую учебу. Так я поверила, что быть хорошенькой и преуспевающей значит быть достойной любви.

В юности я была убеждена: если держать все под контролем, можно добиться спокойствия и стабильности посреди хаоса жизни. Журналы и прочие СМИ стали образцом того, кем я должна или не должна быть, – что еще более пагубно влияло на мое самоощущение.

Так у меня появился бесконечный список целей: средний академический балл – 4,0[15], фигурирование в списке лучших учеников, строгая диета, стройность (всегда), популярность в своем окружении, идеальные отношения, поступление в лучший вуз, способность всем угождать, всегда быть на позитиве. А еще – словно перечисленного недостаточно – мне полагалось быть все лучше, достигать большего, причем с изяществом и без передышек в пути. Эта непрестанная гонка позволила мне делать гигантские шаги в карьере, которыми я гордилась, точно знаком почета, считая это доказательством того, что достаточно хороша.

На самом же деле я жила в порочном кругу самоосуждения, а любая ошибка становилась очередным показателем моей бесполезности. Будто я каждую минуту вела счет своей ценности. Так, проверим: «недостойна любви» – отмечала я всякий раз, когда не добивалась недостижимой цели. Это вызывало такое оцепенение и чувство потери контроля, что я взамен отчаянно пыталась контролировать все вокруг. Жутко боялась, что кто-то увидит меня реальным человеком со своими достоинствами и недостатками. Я опасалась, что, если не буду идеальной, никто никогда меня не полюбит.

Брене Браун утверждает, что эта навязчивая система убеждений подпитывается фундаментальной мыслью: «Если я буду выглядеть, жить и делать все идеально, то смогу избежать или свести к минимуму болезненные чувства стыда, осуждения и вины». Этот замкнутый круг разрушителен потому, что, «неизбежно испытывая стыд, осуждение и вину, мы предпочитаем верить, будто во всем виновато наше несовершенство, вместо того чтобы усомниться в странной логике перфекционизма. И поэтому наше стремление жить, выглядеть и делать все идеально лишь усиливается».

Знакомо?

В процессе бесконечного «переполоха из-за самооценки», как называет это Брене, в мои двадцать с небольшим состоялся незабываемый разговор с тогдашним возлюбленным. Мы встречались всего несколько недель и находились на той стадии отношений, когда думаешь: я-хочу-проводить-рядом-с-тобой-каждую-секунду. В тот день он впервые пришел ко мне, и я, вместо того чтобы разделить с ним волнение по поводу нашей расцветающей связи, провела для него экскурсию по каждому достижению в своей жизни, даже достала «папку побед» с визуализациями. Когда я принялась раскладывать вырезки из журналов на кровати, он остановил меня.

«Мне действительно интересно знать о твоей жизни, – сказал он, кладя руку мне на плечо, – но не нужно перечислять свои успехи, чтобы я любил тебя, понимаешь? Не нужно быть идеальной. Твои внутренние противоречия не менее интересны».

Я помню этот момент очень живо – то, как откинулась на кровать, как держала в руке красную папку, как он смотрел мне в глаза, – потому что в ту минуту он выудил мой самый темный и потаенный страх и поставил перед ним зеркало. Будто достиг самого дна души, вытащил глубоко лежащую неуверенность и, держа в руках мою суть, показал ее. Я чувствовала себя подавленной. Даже не осознавала своей убежденности, что меня полюбят, если я буду совершенной. Его слова отозвались таким резонансом, высветили столь бесспорную истину, что мне захотелось убежать прочь или покончить с этими отношениями здесь и сейчас. На деле же я просто замерла. Годы игры и притворства ради любви пронеслись перед глазами подобно кадрам из фильма. Неустанные старания, никчемные страдания, кичливость достижениями на каждом шагу – все полетело прахом, когда передо мной оказался мужчина, заявивший, что хочет любить меня потому, что я – это я. Не образ, которому, как мне казалось, я должна соответствовать. А я.

Я была потрясена.

Ты не должна быть идеальной.