Прощаться не будем! - Александр Каренин

глаза, ответил я.

— Вас срочно вызывают в штаб полка, к полковнику Зубову. Мне велено вас сопроводить.

— К полковнику Зубову? Это еще кто такой? — недоуменно спросил я.

— Это наш новый начальник особого отдела полка! — ответил рядовой.

— Понял. Сейчас только оденусь! — сказал я и закрыл дверь.

Подойдя к умывальнику, я догадывался, в чем дело. Умывшись, я привел себя в порядок, надел ватник, вышел из хаты и проследовал за красноармейцем.

Погода стояла чудесная. Пасмурная, безветренная, погода уходящего года, была изумительной. Прибыв в расположение, я увидел знакомое лицо. Офицер, с золотыми погонами в форме НКВД, с орденами на груди, поправляя свои круглые очки, осмотрел меня с ног до головы.

— Здравия желаю, товарищ полковник! Гвардии младший лейтенант Петровский по вашему распоряжению прибыл! — отдав воинское приветствие, рапортовал я.

— Петровский? Мы с вами, по-моему, где-то встречались?

— Так точно, товарищ полковник! Встречались! — ответил я.

— Ну, вот и свела нас дорожка снова. Берите стул, присаживаетесь. Сейчас очень долгий разговор будет! — сказал протяжно Зубов, доставая пачку «Герцеговины» и бросил на стол.

Сняв свой потрепанный ватник, я бросил его на лавку и присел за стол. В кабинете кроме нас двоих никого не было. Зубов листая моё личное дело, начинал допрос:

— Я смотрю, вы прям чуть ли не герой! Доросли до командира! Звания, награды не по годам. А за что, спрашивается? Вы ведь еще не ответили за тот свой проступок!

— Я за тот свой проступок, гражданин полковник, под Москвой немца бил. И все эти звания и награды я заслужил в бою! И по какому праву вообще, вы меня вызвали, гражданин полковник?

— Да по такому! Мне доложили, что вы вчера в погреб наведывались к власовцам? К кому спрашивается? Ни к Денисенко ли?

— Ну, а если и к нему, то в чем дело?

— А дело в том, что он сегодня утром был найден мертвым! А рядом с его телом, мы обнаружили пистолет ТТ, без обоймы. Вот он (показывая его мне, завернутое в тряпку оружие). И меня распирает спросить, зачем ты, сукин сын дал ему возможность избежать наказания, а? Ты знаешь, что за пособничество врагу, я имею право… ну, впрочем, ты в курсе! — перешел он вдруг на «ты», и интонации его резко погрубели.

— Знакомые фразы летят, прямо как в старые добрые времена, гражданин Зубов! — усмехнулся я, закуривая его папиросы.

— Ничего, на твой век хватит! Так с какой целью, ты помог своему дружку? Пожалел? Ты отдавал себе вообще отчет, что за такое тебя под трибунал отдадут?

Громко выдыхая дым изо рта, я ответил:

— Я вам, гражданин Зубов одно скажу! Ты каким был, таким и остался! А тот власовец, и не друг мне вовсе, просто учились вместе. И дорожки наши разошлись!

Полковник, глядя на меня с призрением, улыбался:

— Все, лейтенант! Оборвалась твоя дорожка! Сейчас приедет машина, и поедем мы в управление! Там будем беседовать по-другому с тобой!

— Я тебя не боюсь, полковник! Мы проходили эту «школу». Несмотря на свой возраст, я много раз ходил под смертью.

— Ну, вот и ладушки! — сказал Зубов, снимая трубку с телефонного аппарата:

— Машину к штабу, и конвоира!

Я докурил папиросу, расстегнул портупею, бросил ему на стол, сказал:

— Мне казалось, что мы больше не увидимся с тобой гражданин полковник? Когда тебя сменил Яковлев я подумал, что с тобой что-нибудь случилось! А то сидишь в тепле при штабе в тылу, пока мы там кровь проливали, ты ордена да медали себе вешал за шпионов. Я даже не удивлюсь, если ты из-за меня будешь сверлить очередную дырочку в кителе.

— Ты говори, говори! На срок ты уже наговорил! Давай снимай свои награды и клади рядом. Чувствую, они тебе больше не пригодятся! — продолжал ухмыляться Зубов.

— А вот награды не ты мне давал, не тебе и снимать их! Я за них кровь проливал, в отличие от некоторых! — сменив ухмылку на дерзость, сказал я.

— Ну, хорошо! Там снимут! О, а вот и машина подъехала! Очень кстати! Давай руки за спину и вперед навстречу с прекрасным! — доставая свой именной наган, пригрозил он мне.

— Есть гражданин полковник госбезопасности!

На улице мороз. Я вышел в одной гимнастерке, руки за спиной. До машины меня сопровождал конвоир с автоматом. Оглянувшись по сторонам, я мысленно попрощался со своим экипажем. Сев на заднее сиденье фронтовой «М-ки» меня увезли в Киев в управление НКВД. По заснеженной дороге мы мчались в город. Зубов сидел впереди и насвистывал себе под нос песню: «Эх, путь-дорожка, фронтовая!»

Перебивая его, я спросил:

— Сладко поете, гражданин полковник! Что меня ждет, если это конечно ни тайны следствия?

— А, это как вести себя будешь! Либо в лагерях сгниёшь, либо шлёпнем за милую душу! Выбора особо-то и нет!

— Ну, ясно! В принципе мне нравится такой расклад! Знали бы вы гражданин Зубов как сильно я вас ненавижу! — смотря пристально на него, сказал я.

— Что ж, бывает! Мне так многие говорят, потом очень жалеют! — посмеялся он.

— Сейчас это все цветочки, скоро ягодки пойдут! Там, я с тобой, улыбаться не буду! — добавил он.

— Да, я понял уже, гражданин полковник, чем дело пахнет! — ответил я.

***

К вечеру того же дня, меня привезли в Киевское управление НКВД.

— Давай, шевелись! — с дерзостью, сказал Зубов, открывая дверь служебной машины.

— Да иду, иду… — опустив глаза вниз, пробормотал я.

До управления меня сопровождал сержант НКВД, во главе с Зубовым.

Зайдя к нему в кабинет, я увидел, как в углу сидел старшина богатырского телосложения. Под ногами у него стояло ведро с водой, на столике, в белое полотенце было завернутое нечто странное. Меня посадили на стул напротив Зубова. Осматривая помещение, я увидел на стене портрет Феликса Дзержинского и его миниатюрный бюст на сейфе. Окна были заделаны плотной черной тканью. Из освещения была только настольная лампа, ярко бьющая лучами на обшарпанный, обитый зеленой материей стол. Зубов взял протокол допроса и начал вести следствие:

— Фамилия, Имя, Отчество!

— Петровский Алексей Александрович.

— Год рождения?

— 1921!

— Место рождения?

— Саратовская губерния, город Вольск!

— Место жительства?

— Саратов, Петропавловская 18.

— Национальность?

— Русский.

— Сколько классов образования?

— Десять классов.

— Партийность?

— Беспартийный.

— Семейное положение?

— Женат.

— Звание до момента ареста?

— Младший лейтенант…

— Место службы?

— Пятый танковый корпус, сорок пятый отдельный танковый батальон, вторая рота.

— На фронтах Отечественной войны, с какого времени?

— С июля 1941 —го.

— Ранения, контузии были?

— Были!

— Был ли награжден раньше? Если да, то какими регалиями?

— Ордена Красной звезды, Отечественной войны второй степени, боевого «Красного Знамени»,