Тринадцатая редакция. Напиток богов - Ольга Лукас

— Спасибо за информацию. А всё-таки — как мне из этого двора выйти?

— Вон слева арка. Справа арка.

— Да нет. Мне надо выйти совсем.

— Чтобы выйти совсем — надо, чтобы сначала тебе выписали рецепт. Приходишь в районную поликлинику и говоришь, что спать не можешь. Только ври убедительно, а то пропишут фуфло, настойку валерьянки на пустырнике. Потом идёшь, значит, в аптеку, покупаешь снотворное…

— Тётенька… Девушка… Я заблудился, понимаете?

— Все мы заблудились. А может быть, нам только кажется, что мы заблудились? Каждый мечтал о прямом пути, а попал на боковую тропинку? Когда ты бежал солнечным морозным днём из школы домой, и там ждали тебя обед и книжка «Три мушкетёра» — ты был настоящим, верно? Ты действительно был настоящим, а весь мир казался нарисованным, как картинка в хорошей детской книжке. Толстые снегири размером с индюка приветливо чирикали на ветках. Снеговики, похожие на неваляшек, махали тебе рукой. А сейчас? Мир стал настоящим, зато ты сам — какой-то левый. Как будто тебя сфотографировали на мобильный телефон, а оригинал стёрли.

— А вы… здесь неподалёку живёте, да? — спросил Шурик и подошел к подножью лестницы.

— Это разве жизнь? — вздохнула нимфа и перегруппировалась. Из-под чёрного балахона мелькнул носок серебристой туфельки. На руке звякнули браслеты.

— А если бы в вашей жизни что-то можно было изменить, то что? — осторожно спросил Шурик, поднимаясь на несколько ступеней вверх.

Нимфа задумалась, приложила к высокому лбу длинные тонкие пальцы.

— Ничего существенного, — ответила она, подумав. — По мелочам что-нибудь стоило бы. Но я бы всё равно пропала. Менять надо меня, и менять по-крупному. Но тогда это уже буду не я. Значит — ничего не исправить.

— Если нечего исправлять — значит, в вашей жизни всё было правильно? — подкинул наводящий вопрос Шурик и поднялся ещё на пару ступеней.

— Умный очень? — вздохнула нимфа. — Наверное, всё удачно складывается, да? Я вас, таких удачливых, просто обожаю! Вы, наверное, думаете, что у вас всё так хорошо, потому что вы всё делаете правильно?

— Мы? — обернулся Шурик и спустился на одну ступеньку назад. — И много нас?

— А вот обломись! — не слушая его, продолжала нимфа. — Тебе просто повезло. Так фишка легла, понимаешь? И поэтому ты не имеешь права учить меня, как надо жить.

— Да я сам не знаю, как надо. Как же я кого-то научу? — удивился Шурик, решительно преодолел оставшиеся семь ступеней и присел на корточки рядом с нимфой.

— Вот то-то и оно, что все, кто лезут учительствовать — сами ничего не знают. А смысл жизни в том, что никакого смысла в жизни нет. Ты десять лет живёшь ради одного человека, отказываешься от карьеры, от своего призвания. Я ведь балетом занималась, танцевала почти профессионально. Вместо этого пошла на работу, в жилконтору, тут рядом. Ведь он же гений, его надо поддерживать.

— Помочь вам поддерживать гения?

— Помогли уже. Пока я концы с концами сводила, он, оказывается, с каким-то галерейщиком в Дюссельдорфе переписывался. Ему понадобилось обновление. Иначе — смерть и творческий кризис. Резко сменить всё: жанр, страну, меня. Он уехал и начал жизнь заново. А то я как камень у него на шее — его слова. Достала своей заботой. Я поменяла свою жизнь на заботу. Которая никому не была нужна. И теперь мне не надо ни о ком заботиться. И жизни нет.

— Но жизнь ваша осталась с вами, — напомнил Шурик, — она никуда не уезжала!

— Да что ты говоришь? Тебе когда-нибудь выпускали всю кровь из жил? Наполняли их взамен водою?

— Нет.

— Потому тебе не понять. Я бы прыгнула с моста. Но прыгать с моста так же бессмысленно, как и не прыгать с моста. Так зачем прилагать лишние усилия? Теперь я могу только сидеть. Дома, у окна. Или тут, под окном. Видишь, на третьем этаже окно открыто? Это моё. С работы ушла. Деньги кончились.

— Вот, — Шурик достал из кармана купюры, которые сунул ему бригадир из соседнего двора. — Вот, я нашел тут, рядом. Вам нужнее. Только выведите меня, пожалуйста, на какую-нибудь улицу.

Нимфа помусолила бумажки, поглядела каждую на просвет.

— Ладно. За такие деньги я, так и быть, подниму задницу и немного поработаю экскурсоводом.

Они спустились вниз. Два поворота в правильную сторону — и Шурик уже стоит на знакомой улице. Только пройти наискосок — и вот тебе, пожалуйста, просторный двор, Тринадцатая редакция, родные, милые лица.

— Улица, — сказала нимфа и удалилась, позвякивая браслетами. Шурик был рад, что случайные деньги достались тому, кому они и в самом деле нужны. А вместе с деньгами он подсунул и контакт.

Правильно заметил Денис — слишком сильные эмоции не дают услышать ни одно желание. Наверное, они и от человека его собственные желания заслоняют. Оттого печальной нимфе и кажется, что в жилах у неё течёт вода, а не кровь.

* * *

Сканер эмоций стал новой любимой игрушкой сотрудников Тринадцатой редакции. Не успел Виталик разобраться с текущими делами, как в его кабинет, подталкивая друг друга локотками, вплыли сёстры Гусевы.

— Сокол наш ясный, а мы к тебе с уловом! — пропела Галина.

Ясный сокол недоверчиво посмотрел на Бойцов, но ничего не сказал.

И даже когда старушки вывалили на стол груду контактов — тоже промолчал. И только после того, как выяснилось, что все двенадцать маленьких медных датчиков не содержат вообще никакой полезной информации — взорвался.

— Вы издеваетесь, да? Это всё-таки денег стоит, это не игрушки вообще. Извели кучу материала — ради чего? Ради чего, скажите?

— У-у-у, какой он скучный стал, — расстроилась Марина, — парень, расслабься. Тебя что, Цианид покусал?

— Надо, надо расслабляться — факт! — подтвердила Галина. — Заставлять себя надо! А не сумеешь сам — мы заставим! Вот мы вчера вечером знаешь как хорошо расслабились? Отвал башки вообще! Курнули — и пошли на метро кататься. А там такие люди! Такие странные все! Ну, ты не заметил, а мы, уходя, горсть контактов зацепили. Всем странным подкинули! Только контакты вдруг закончились, а нами заинтересовался охранник станции. Гонялся за нами, гонялся, пока мы не устали играть в прятки. Тогда мы поклялись друг другу всю неделю вести здоровый образ жизни. И охранник исчез. А мы домой пошли.

— Вы не делайте такого больше, пожалуйста, — сгребая истраченные контакты в ящик стола, попросил Виталик. — То есть, курите на здоровье, пейте, людей убивайте. Но оборудование портить завязывайте, ага?

— Копеечной медяшки пожалел для своих боевых товарищей! — попеняла Технику Марина. — Ужо мы припомним тебе!

— А может, прямо сейчас и припомним? — поигрывая ножичком, ухмыльнулась Галина.

Но счастливая звезда хранила Виталика, и кровожадным планам не суждено было исполниться. Постучав в дверь и, кажется, вытерев ноги о несуществующий половик, в кабинет вошел Денис.