Узнай меня - Юлия Кир

Надо будет проверить с утра на наличие пробоев в защите.

— Всё, змеи больше нет, подходя к девушке показал он пустые руки. Я в окно его выпустил.

Иэнель не выдержала и окончательно разрыдалась, утыкаясь ему в грудь. Её трясло.

Урмэд гладил ее по спутанным волосам, пытался успокоить.

— Да он не ядовитый, даже не укусил бы. Желтошеи питаются мухами, мелкими насекомыми и мальками рыб. Они кстати хорошо плавают.

— Фу, не надо о змеях, — всхлипнула Иэнель и наконец осознала, что она уткнулась в грудь полуобнаженного дайна, а тот гладит ее по голове.

Она смущенно отстранилась и вытерла слезы. Урмэд тут же отдернул руки.

— Спасибо, — пробормотала она, — но я действительно… Это неконтролируемый страх, иррациональный, фобия и я это признаю. Но все равно боюсь!

Дайн оглядел себя и тоже смутился.

— Пойду. Можешь спать спокойно, опасности больше нет.

— А она тут была одна?

Урмэд создал поисковый шар и пустил по комнате. Иэнель таких не умела делать.

— Да, всё в порядке.

— Я все равно теперь не засну, — вздохнула девушка, — Вообще то собиралась на кухню попить того чудесного чоколатля.

Урмэд широко улыбнулся.

— Я только оденусь и меч отнесу, а ты иди вниз, потом спущусь и поставлю чайник.

— Можно с тобой? — кротко шепнула она.

Иэнель не хотела оставаться одна в комнате, а тем более идти по темным коридорам, «а вдруг и там тоже… наползли».

— Тебе было бы не плохо накинуть что-нибудь на себя, — отводя взгляд в сторону от вида полупрозрачной ночнушки, напомнил он.

Иэнель обхватила себя руками и покраснела.

— Мой второй халат в гардеробной, мог бы ты мне его принести? Этот, — она кивнула на тот, на котором спал змей, — я не хочу надевать.

Ещё, ей ужасно не хотелось идти в тёмную спальню, она словно застыла и приросла к полу. Вот ведь стыдоба!

Урмэд кивнул, раздобыл халат, и погасив свет, они вышли в коридор.

На кухне по углам горели магические лампы. Было светло, уютно и тепло; от огня в печи, запаха сдобы, специй и томящейся в большой кадке хлебной закваски. Она томно побулькивала, навевая мысли о детстве, доме и беззаботности. Когда все беды и несчастья не касались и были надежно спрятаны за спинами взрослых.

Урмэд по-хозяйски расставил кружки, засыпал в маленький чайничек порошка чоколатля, добавил мёда, немного корицы и залив кипятком пополам с молоком, чуть плеснул из бутылки коньяка. Поставил на маленький огонь.

Пока дайн возился, не зная, чем себя занять, Иэнель приметила оставленную кем-то на скамейке расческу, придирчиво осмотрев ее, начала неспешно распутывать волосы.

Через пару минут уже цедила через зубы ругательства.

Занятая делом, не заметила, что дайн закончил с готовкой и с усмешкой наблюдает за ней.

— Помочь?

Иэнель растерянно посмотрела на него. Каким образом он может ей помочь? Причесывать что ли будет?

— Не думаю, что ты справишься, — с сомнением буркнула она, — Их только отрезать осталось. Под корень. Может, Мира с утра распутает?

Урмэд как-то странно усмехнулся, разлил кипящий чоколатль по кружкам и направился к двери.

— Сейчас вернусь.

Вернулся он действительно быстро, держа в руках небольшую стеклянную баночку. Иэнель маленькими глоточками пила из кружки, обжигаясь и шумно прихлебывая. Завидев его, отставила напиток.

— Что это?

— Это твоё спасение! — загадочно обронил он и поставив баночку на середину стола, отпил из её кружки.

Иэнель недоуменно уставилась на него. Как можно пить кипяток? И что в банке?

— Ой, прости! — повинился он, подставляя ей свой не начатый напиток, — А в банке дайнская мазь для волос. И скажу, она очень хороша в действии.

Иэнель потянулась к баночке. Открыла. Она была доверху наполнена ароматно пахнущей субстанцией. По виду напоминала вытопленное сало, но была более прозрачной. Окунув палец, подцепила немного, размазала по ладони. Скользкая, но не липкая, быстро впитывается. А зачерпнув побольше, хотела было нанести на волосы, но Урмэд остановил ее руку.

— Погоди, надо так…

Выложил себе на ладонь небольшое количество, распределил по пальцам и бережно начал втирать в концы её волос.

— Начинай снизу. Но не втирай близко к коже головы иначе волосы будут казаться жирными.

Иэнель кивнула, с удовольствием наслаждаясь его бережными прикосновениями, прикрыла глаза чуть запрокидывая голову назад.

— Когда полностью распределишь по всей длине, можно будет прочесывать. Вот увидишь, узелки будто сами распутываются.

Он аккуратно провел расчёской по волосам и Иэнель почувствовала, как узлы и колтуны, действительно, словно по волшебству, расходятся под её зубьями.

Урмэд распутал уже все волосы, но не мог остановиться — разбирая пряди, все продолжал распределять оставшуюся между пальцами мазь. Это было так чудесно — касаться ее! С каждым новым прикосновением, отчетливо понимал, что увязает в своих чувствах как муха в меду. Он настойчиво гнал от себя эмоции, но ничего поделать не мог. Знал, что она никогда не примет его, видел, что неприятен, понимал, что то, чем он занимается не предполагает никаких лишних связей. И отчетливо осознавая это, купался во мгновениях чистого блаженства.

— Могу добавить, — с трудом выпуская её волосы из рук и подавая баночку, — что эффект этой мази накопительный. С каждым разом волосы будут послушней. Но примерно через пару недэй можно будет сделать перерыв и продолжить только тогда, когда волосы вновь начнут путаться.

Иэнель рассеянно повертела баночку в руках и с затуманенным взглядом кивнула. То ли чоколатль подействовал успокаивающе, то ли прикосновения Урмэда. Она еще не решила — что именно.

Перекинула волосы вперед, подивилась их шёлковой мягкости.

— Ты волшебник, Урмэд. Спасибо.

— Пошли, провожу тебя до спальни, ты уже спишь, — улыбнулся дайн.

Иэнель допила напиток, ставший приятно-теплым, подхватила подарок и встала со стула. Но представив, что спать придется в комнате где ползала змея, замялась.

В итоге устроилась в его комнате. Урмэд уступил ей свою кровать, а сам улегся на кушетке в кабинете.

«Лучше соседство с дайном, чем со змеями» — расценила она. Уже засыпая, вспомнила, как он забежал в ее комнату — встревоженный, с оружием и готовым заклинанием; как успокаивал ее, тактично выставив всех за дверь; его руки, расплетающие узлы в волосах… И окончательно осознала, что чоколатль был не при чем.

***

Большой зал собраний был пуст. Косые лучи осеннего солнца скользили по белой полировке столешницы, зажигая в дорогой древесине золотые и серебряные нити волокон. Помнится, Иэнель в детстве так любила играть здесь. Как же давно это было.

Эндвид прогуливался вдоль рядов кресел задумчиво поглаживая мягкие подголовники. Он был хмур и ожидал удаленной связи с малыми лордами. Станут ли они под его