Рейд в ад - Анатолий Гончар

— Местность осматривал, — я отвернулся, чтобы он не увидел выступившую на моем лице краску, повел рукой в сторону.

— Ты, кстати, Аллу не видел?

— Нет, — поспешно ответил я, не зная, догадывается ли он, где я был на самом деле.

— Куда делась… Ладно, ты давай вверх по течению подходи, там заводь есть. Исмаил сказал. Искупаемся. Одежду простирнем. Все ушли. Я только тебя ждал.

— Ты иди, — я вздохнул, пытаясь изгнать из сознания никак не желающий исчезать образ, — я пока на охране побуду. А то больно мы расслабились…

— Постой на охране, постой, — в голосе послышалась насмешка, «мол, знаю, кого ты охранять собрался», — но только Исмаил сказал, здесь опасаться нечего. День жаркий, с вертолетов за кронами деревьев нас не разглядят, а на технике к кишлаку незаметно не подъехать. Если что, услышим сразу.

— Нет, я посижу, — прилюдно раздеваться мне сейчас никак не улыбалось.

— Как хочешь, — и Эд, перестав настаивать, отправился к заводи.

Я присоединился к купающимся минут через пятнадцать. На насмешливый вопрос Эда:

— А кто же на охране? — беспечно махнул рукой.

Разулся, осторожно ступил в реку. Вода показалась обжигающе холодной, ступни будто обдало осыпавшимся снегом, я сделал еще один осторожный шаг и, поскользнувшись на камне-голыше всем весом, подняв кучу брызг, плюхнулся в заводь. Сердце обмерло, дыхание перехватило, казалось, я никогда в жизни не смогу вздохнуть. Да мне почему-то больше этого и не хотелось, я начал опускаться на потянувшее меня к себе дно. А как же наши? На один ствол меньше… что один ствол? Один ствол ничего не решает. Ребята справятся… Они… они… С ними же Алла!!! А вдруг одного ствола, да что ствола, одной пули как раз и не хватит, чтобы дойти до своих? Я потянул в себя воду. Чувствуя, как нарастает кашель, гребанул руками, оттолкнулся ногой, взлетел вверх, с кашлем-хрипом выдохнул-втянул в себя воздух. Сердце вырвалось из сжимавших его тисков и начало стучать…

— Уф, блин, уф, — махнул ладонью по лицу, сгребая остатки воды, провел пятерней по волосам, откидывая их на сторону. Вновь, теперь уже медленно, опустился в реку. Речные струи обтекали меня, били в грудь, вода на этот раз приятно холодила, но не обжигала. Сердце стучало ровно и уверенно. Постояв пару минут в воде, я вышел на берег, разделся, несколько раз прополоскал одежду, избавляя от накопившейся соли, отжал и повесил на ветви ближайшего дерева.

— Хорошо, — Эд лежал на теплой траве и блаженно щурился.

— Хорошо, — согласился я, чувствуя, как тело постепенно наполняется внутренним жаром.

— Хобасти, — поддакнул лежавший неподалеку, но так и не снявший мокрой одежды Исмаил.

Постиравшие свои лохмотья летчики сидели на корточках. Раны на теле одного из них воспалились и имели нездоровый вид. Можно не сомневаться, что если в ближайшие дни не оказать надлежащей медицинской помощи, дело закончится весьма печально.

Мы никуда не торопились, но дождавшись, когда наша одежда слегка подсохнет, мы, облачившись в нее, возвратились к своему «дому». Все пошли в его тень, а я, сев на берегу речушки, погрузился в свои мысли.

Звуки ее шагов невозможно спутать с чьими-то иными. Едва заслышав их, я обернулся. Алла стояла совсем рядом. Маленькие босые ступни по щиколотку утопали в изумрудной траве. Она улыбалась.

— Мархур, какой он? Ты что-нибудь про них знаешь? — сев рядом со мной, спросила самая прекрасная на свете девушка. Я ощутил исходящее от нее тепло и, несмотря на то что мы находились в тени, мне сразу стало жарко. Я постарался вспомнить все, что когда-то читал об этих животных.

— Мархур, или, по-нашему, винторогий козел, обитает во многих странах, в том числе в Афганистане, Пакистане и Индии, но нигде не встречается в больших количествах. Внесен в «Международную Красную Книгу» как редкий, исчезающий вид. Крупное, красивое животное, самцы бывают весом до ста килограммов, самки значительно легче. Длина рогов у старых животных может достигать полутора метров. Живут в горах на высотах до четырех тысяч метров. Питаются… — я рассмеялся, — питаются растительностью.

Она рассмеялась вслед за мной.

— Михалыч, — Эд появился, как всегда, не вовремя. — А, Алла, и ты тут. Это хорошо. Пойдемте, Исмаил сказал, разговор есть.

Когда мы втроем зашли во дворик выбранного для ночевки дома, Исмаил сидел на корточках, и вид его был печален. Мы уселись в круг, и он, помолчав еще какое-то время, вздохнул и заговорил…

— Раньше я не хотел вам сообщать, но нас здесь никто не ждет, — немая сцена. Антракт. Бросаем тапки. Желающие сорваться с наших языков вопросы застряли в горле.

— Мы всегда встречаемся здесь, передаем товар и уходим, — начал пояснять Исмаил. — Иногда я или кто-то из моих братьев сопровождает товар до заграницы. Два раза я даже бывал в России. Чаще всего, приходя сюда, мы делаем телефонный звонок. Через день-два к нам приезжают партнеры. На случай, если что-то случается со связью, наши партнеры по бизнесу приезжают каждые десять дней. Вчера был день встречи, но никто не появился…

— Значит, мы опоздали, — Леха озвучил общую мысль.

— Возможно, я неправильно посчитал дни, — он понурил голову, будто принимая вину на себя, и тут же попытался оправдаться, — но мы не успевали, даже если бы шли ночью.

Тягостное молчание.

— День-два, говоришь? — Эд, похоже не унывал, — ерунда. Мы готовы подождать. Доставай телефон, звони.

— У меня нет телефона…

— Как нет телефона? — Эдик даже привстал.

— Он был у Маулави в разгрузке, — сообщил Исмаил, и я мысленно чертыхнулся. Что стало с разгрузкой этого афганского парня, я видел. — Что делать дальше — я не знаю. Ждать десять дней нельзя.

— Да, за десять дней нас тут десять раз найдут и двадцать раз выпотрошат. Не те, так другие. А скорее, и те и другие, — Эдик невольно начал пересчитывать оставшиеся в разгрузке магазины. — А самим до границы добраться никак? Я так понимаю, что здесь не так далеко.

Исмаил крепко задумался. Как перейти полупустыню в несколько десятков километров с раненым на руках без дополнительных запасов воды, он представлял с трудом. Поэтому ответил предельно честно.

— Пустыня. Мы не дойдем. Даже если нас не обнаружат.

— Понятно, — Эдуард наконец-то закончил пересчитывать свои боеприпасы. На этот раз мы молчали долго.

— А если… — Саид поднял голову, затем замолчал, опустил взгляд вниз. Видимо, собственное предложение показалось ему излишне фантастическим.

— Говори, Саид, говори, — подбодрил его я. Нам сейчас могла пригодиться самая фантастическая из всех фантастических идей.

— Я… мы слышали, как Хамид говорил, что в Ташкургане, в том месте, где стоял советский полк, сейчас размещен полевой аэродром американцев.

— А нам-то что? — перебил его молодой и от того не выдержанный Шпак.