Будьте осторожней с комплиментами - Александр Макколл Смит

Изабелла не верила своим ушам. Это же абсолютная чушь! Но она решила, что у нее не хватит энергии вступать в спор с Кристофером Давом на эту тему, и подошла к картотечному шкафу, стоявшему за ее письменным столом.

— Когда я взяла на себя обязанности редактора журнала, — начала она, — то выбросила кучу старых папок. Мне досталось по наследству огромное количество коробок с бумагами, которые мой предшественник и не подумал разобрать. Там было множество вещей, ни для кого не представлявших интерес. Письма из типографии и тому подобное. Я выбросила все это. Обнаружилось даже древнее письмо от Бертрана Рассела с требованием возместить стоимость проезда на поезде, которым он прибыл на симпозиум, организованный «Прикладной этикой».

Дав, который слушал Изабеллу, глядя в окно, резко обернулся:

— Рассел? А как же насчет его биографов? Вдруг оно бы им понадобилось?

В тоне Дава явно проступало осуждение, и Изабелла ощетинилась:

— Неужели его биографов заинтересовало бы письмо с требованием возместить стоимость билета на поезд? Ну конечно нет, если только Рассел не задавался вопросом о реальности поездки на поезде или что-то в этом духе. «Я думаю, что сел на поезд в Паддингтоне, но могу ли я быть в этом уверен?» — Она засмеялась, но Дав не присоединился к ней. Его беспокоил вопрос о потомках, и он не мог смеяться над подобными вещами. Интересно, подумала Изабелла, какой вывод сделали бы биографы из такого письма: что Рассел был из тех, кто всегда требует возмещения расходов? Или что его финансовое положение было неважным и ему нужно было экономить даже в мелочах?

— Что еще? — осведомился Дав брюзгливым тоном. — Что вы еще выбросили?

— Могу вас заверить, что не выбросила ничего значительного, — ответила Изабелла. — Я избавилась только от того, что можно назвать эфемерным.

Раздражение Дава еще больше усилилось. Изабелла отметила, что он покраснел — при таком цвете лица это было заметно. А еще она подумала, что он очень красивый мужчина и в нем нет ни капли лишнего веса. Он мог бы быть хорошим теннисистом или игроком в крикет — он именно такого типа.

— Эфемерное может быть ценным, — возразил он. — Подписи известных людей даже на самых будничных письмах могут стоить очень значительных денег.

Изабелла осознала, что это так.

— Мне жаль, — сказала она. — Может быть, мне следовало быть внимательнее. Просто было так много бумаг, и я действительно думала, что…

Дав вдруг остыл.

— Неважно, — сказал он. — Я понимаю ваши чувства относительно гор бумаги. Она и в самом деле имеет свойство накапливаться, не так ли?

Они уселись за письменный стол, Изабелла на своем месте, Дав — напротив.

— Я думаю, нам следует просмотреть планы следующих трех номеров, — сказала Изабелла. — Я над ними уже поработала, и если текущий номер будет для меня последним, то вы просто продолжите начатое мной.

Дав кивнул с серьезным видом.

— Итак, начнем со следующего номера? — предложила Изабелла.

Дав ответил, что, по его мнению, это хорошая идея, и Изабелла извлекла толстую папку из кипы бумаг на столе. Она заметила, как посмотрел на эту кипу ее гость, и почувствовала, что он не одобряет беспорядок.

— Я на самом деле помню, где что лежит, — спокойно произнесла она. — Наверное, непохоже на то, но я правда помню.

— Конечно, — согласился Дав. — Творческий беспорядок.

Ей не понравился снисходительный тон этого замечания, но она спустила это Даву. Открыв папку, она вынула неряшливого вида бумагу, на которой набросала, в каком порядке расположить материалы номера. Здесь же была и ее редакционная статья, отпечатанная на кремовой бумаге, с собственноручными исправлениями, сделанными синими чернилами. Это ее последняя редакционная статья, подумалось ей. Темой была этика налогообложения. Дав никогда бы не стал писать о таком скучном предмете, подумала она. Он бы написал… о чем? Возможно, о когнитивной науке, о том, имеют ли компьютеры разум — отсюда, по мнению Изабеллы, мог вытекать другой вопрос: бывают ли хорошие и плохие компьютеры? С точки зрения морали, разумеется.

Они начали работать и проработали до половины пятого, когда Изабелла услышала, как отворяется калитка, и увидела, что по дорожке к парадному входу идет Кэт. Дав тоже взглянул в окно. Заметив Кэт, он вопросительно посмотрел на Изабеллу.

— Моя племянница, — сказала Изабелла, поднимаясь из-за письменного стола. — Я ее не ждала.

Дав потянулся и зевнул.

— В любом случае не мешает сделать перерыв.

Оставив его в кабинете, Изабелла направилась к входной двери. Кэт как раз собиралась нажать на звонок, когда Изабелла открыла дверь.

— Я тебя увидела, — с приветливой улыбкой сказала Изабелла. Визит Кэт мог стать началом новых отношений, и не следует допускать, чтобы воспоминания об этом ужасном вечере в квартире Кэт помешали примирению. Но если оттепель и готова была наступить, то еще не скоро, поскольку Кэт по-прежнему держалась отчужденно.

— Ты оставила у меня свой джемпер, — сказала Кэт. — Вот он.

Она вынула из сумки джемпер и передала Изабелле.

— Заходи, выпьем чашку чая по-быстрому, — предложила Изабелла. — Я как раз собиралась заварить чай. Здесь Кристофер Дав.

Кэт заинтересовалась:

— Кристофер Дав? Я его знаю?

— Нет. Он из редколлегии журнала. Вообще он… — Она не докончила фразу. Она чуть не сказала, что он принимает у нее дела, но в эту минуту, на пороге, не стоило об этом говорить. Все так сложно.

— Хорошо, — согласилась Кэт. — Но я не могу задерживаться. Я оставила магазин на попечение Эдди, а он хочет уйти сегодня пораньше. Он ходит на занятия по йоге, это где-то возле Холи-Корнер.

— Это хорошо, — одобрила Изабелла. — Бедный Эдди…

Кэт не стала развивать тему Эдди:

— Ну, Эдди есть Эдди.

— Это несомненно так, — сказала Изабелла. — И вероятно, можно сказать то же самое о большинстве людей, mutatis mutandis.[18]

Кэт взглянула на нее искоса.

— То есть, — продолжала Изабелла, — твое высказывание верно абсолютно для всех. Нужно только подставить соответствующее имя.

Кэт ничего не ответила. Они вошли в холл, и тут из кабинета появился Кристофер Дав. Изабелла познакомила их, и Кристофер шагнул к Кэт, чтобы пожать ей руку. Изабелла сразу же заметила, как изменилось поведение Кэт.

— Мы выпьем чашку чая на кухне, — сказала Изабелла.

Кэт бросила взгляд на лестницу:

— А где…

— Сегодня днем он с Грейс, — поспешно ответила Изабелла. Ей не хотелось говорить о Чарли при Даве. Грейс взяла Чарли в Ботанический сад, чтобы погулять там с ним и подышать свежим воздухом. Изабелла обрадовалась, что Чарли не будет дома во время визита Дава, поэтому не стала высказывать свое мнение, что воздух в Мерчистоне, где они жили, не менее свежий, нежели в Инверлите, где находился Ботанический сад. Вообще-то, в Мерчистоне и Морнингсайде воздух даже лучше, так как они на несколько сотен футов выше, чем Инверлит. К тому же в Инверлит порой проникает туман с побережья залива Фёрт-оф-Форт, полный миазмов, который она уж никак не охарактеризовала бы как свежий.