Свет во тьме - Элен Фишер

— Что?

Теперь уже Грей с удивлением посмотрел на нее.

— Я спросил, не сердитесь ли вы на меня.

Дженнифер потупила взор.

— Нет, конечно, — невнятно ответила она.

Грей тотчас пришел в ярость. Он никогда не думал, что она способна на кокетство, но, выходит, был не прав.

— Вздор, вы сердиты. Нет, Дженнифер, не пытайтесь делать вид, что игнорируете меня. Мне не нужно ваше общество; черт побери! Не стоит себя обманывать.

Он выскочил из комнаты, уверяя себя, что ему все равно, поедет она с ним или нет. Напротив, прогулка по лесу в одиночестве будет приятной переменой. В конце концов, разве он не ездил один все эти долгие годы?

Полчаса спустя он вернулся домой, невероятно раздраженный, все еще убеждая себя, что ему понравилась сегодняшняя прогулка. Правда, вместе они гуляли дольше, но он не страдал от отсутствия Дженнифер. Вовсе нет.

В широком холле он заметил какую-то странную суету домашних. Кэтрин стояла на лестничной площадке у громадных часов и громовым голосом отдавала распоряжения. Грей злобно взглянул на сестру.

— Что это за суматоха, черт побери?

— Дженнифер заболела, — встревоженно ответила Кэтрин. — Она…

Не успела она продолжить, как Грей бросился наверх, перескакивая сразу через три ступеньки. Раздражение его вмиг сменилось тревогой. Как только Грей взялся за ручку двери Дженнифер, Кэтрин с ужасом воскликнула:

— Грей! Вы думаете, что делаете?

Грей повернул голову и посмотрел на нее как на умалишенную.

— Собираюсь позаботиться о ней, — отозвался он как ни в чем не бывало.

— Чепуха! У нее жар. Я сама займусь ею.

— Она — моя жена, — ответил Грей тоном, не допускающим возражений.

Он не мог понять, почему у него оборвалось сердце, когда Кэтрин сообщила ему о болезни Дженнифер. Главное, что ему не усидеть сейчас у себя в кабинете. Он должен что-то сделать, как-то помочь ей.

— А что вы понимаете в болезнях? — удивилась сестра.

— Я три раза выхаживал вас, когда вы еще маленькой болели малярией, — ответил Грей спокойно и коротко добавил: — Не спорьте со мной, Кэтрин. Мы оба присмотрим за ней.

— Вот и хорошо.

Грей задумчиво посмотрел на сестру.

— Сделайте горячий отвар из лепестков ноготков, чтобы унять жар. И принесите мокрые тряпки. И Бога ради, постарайтесь не шуметь.

И он скрылся в ее комнате.

Дженнифер и в самом деле тяжело заболела. Страдая от очень сильного жара, она целых три дня то теряла сознание, то приходила в себя. Однажды ей показалось, будто кто-то разговаривает с ней низким голосом, берет ее за руку, но, возможно, это всего лишь бред. Временами она чувствовала, как ее обтирают мокрой тканью, чтобы охладить ее пылающее тело, и чья-то заботливая рука вливает ей в горло жидкость отвратительного вкуса. Она страдала от бесконечных галлюцинаций, бормотала имена людей, которых, как ей казалось, она видела. И только на четвертый день она открыла глаза.

Сквозь высокие окна в ее комнату струился солнечный свет, освещая согбенную фигуру долговязого мужчины, спящего в кресле красного дерева. Искоса посмотрев на него, она с удивлением узнала Грея. Он невероятно зарос, одежда на нем была измята, будто он не переодевался несколько дней.

— Грей?

Голос ее еле прошелестел, но Грей немедленно очнулся.

— Дженнифер! — воскликнул он. — Вы пришли в себя.

Он кивнул рабыне, которая сидела в углу, и та поспешно вышла из комнаты.

Дженнифер попыталась что-то сказать, но у нее ничего не вышло.

— Пить, — еле слышно попросила она.

— Конечно, вот. — Грей налил стакан воды и приподнял ей голову, чтобы было удобнее, — У вас был сильный жар, но прошлой ночью все прошло. Мы так волновались за вас, Дженнифер.

— Очень волновались, — входя в комнату, подтвердила вызванная служанкой Кэтрин. Дженнифер заметила, что она выглядит не лучше Грея: волосы растрепаны, платье помято. — Я хотела пригласить лекаря, чтобы он посмотрел вас, но Грей воспротивился.

— Врач пустил бы ей кровь, — устало сказал Грей так, будто повторял это в сотый раз, — а она и так очень слаба.

— Как счастливо сложилось для Дженнифер, что вы знаете о медицине больше, чем врач, — заметила Кэтрин самым язвительным тоном.

Грей бросил на нее уничтожающий взгляд и, встав, с удовольствием потянулся.

— Ну, теперь, когда вы пришли в себя, — сказал он, обращаясь к Дженнифер, — передаю вас в заботливые руки Кэтрин. А мне нужно принять ванну. И побриться.

— И переодеться, — добавила Кэтрин, брезгливо фыркнув.

Грей усмехнулся гораздо приветливее, чем раньше.

— Я вернусь примерно через час, — сказал он Дженнифер.

Та была слишком слаба, чтобы ответить, и только проводила его до двери взглядом.

Кэтрин села на обшитое голубым атласом кресло.

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — еле слышно ответила Дженнифер.

— Лгать нехорошо, — отозвалась Кэтрин. — Но не беспокойтесь, скоро вы и в самом деле почувствуете себя лучше. Я думаю, худшее уже позади.

Глаза Дженнифер все еще были устремлены на дверь.

Кэтрин понимающе улыбнулась:

— Ему и, правда надо поесть и принять ванну. Он не покидал вас три дня.

— Неужели?

— Так оно и есть, — подтвердила Кэтрин. — Он был на верховой прогулке, когда я нашла вас в гостиной без чувств, но, вернувшись, уже не покидал вашей комнаты. — Увидев скептический взгляд Дженнифер, она добавила: — Я была несказанно удивлена. Он сам ухаживал за вами, обтирал вас губкой, чтобы охладить тело, заставлял вас пить воду и принимать лекарства. Если бы не его заботы, вы могли бы умереть. И кто знает, может быть, он был прав, не разрешив нам пригласить доктора.

Дженнифер была благодарна им обоим за хлопоты, но слишком устала от болезни, чтобы говорить. Кэтрин все поняла по выражению ее лица.

— Постарайтесь снова заснуть. Я зайду, когда вы снова проснетесь, и тогда покормлю нас бульоном.

Дженнифер уже спала.

Грей вернулся меньше чем через час, свежевыбритый и в чистой одежде. Взглянув на Дженнифер, он обратился к сестре:

— Она что-нибудь ела?

Кэтрин отрицательно покачала головой.

— Она слишком устала. Поест, когда проснется.

— Ей обязательно нужно поесть.

— Ей сейчас гораздо важнее поспать, — возразила Кэтрин.

Грей тем временем пересек комнату и остановился, наморщив лоб, у кровати Дженнифер. В его взоре сохранилась тревога этих трех дней, и Кэтрин почувствовала желание утешить его.