Золотой архипелаг - Фридрих Незнанский

— Из Сочи, как долетите, сразу же позвони, — на прощание потребовал Грибов.

Элеонора кивнула, мысленно пребывая уже на курорте. Лара восторженно смотрела на белые самолеты за стеклянной стеной: она еще ребенок, а всем детям нравится ездить, летать, видеть новые вокзалы, дома, облака, людей, растения. Она еще не успела пропитаться отцовской неприязнью к путешествиям. Может быть, этого и не произойдет…

И все-таки, вопреки грусти расставания с дочерью, Грибов был рад, что остается.

Проводив жену и дочь, он сел в свой белый «мерседес», в котором был один, без охраны, как привык: дело-то семейное! Вообще, Сергей Геннадьевич терпеть не мог общество амбалов, которые по обязанности сопровождали бы его даже в сортир: это представлялось ему недопустимым вмешательством в его личную жизнь. И пускай кому-то он казался слишком смелым или безрассудным, он продолжал жить, как привык. И ничего: покушений на него пока что не было…

«Мерседес» вырулил с территории аэропорта. Путь предстоял недалекий: сегодня в Москву Грибов уже не поедет, если только не возникнут форс-мажорные обстоятельства. А проведет он вечер и заночует в городе Домодедово, где у него, по счастью, есть своя квартира, прежняя трехкомнатная квартира, с которой он не захотел расстаться, обзаведясь и новенькой, восьмикомнатной в доме улучшенной планировки, и вполне приличным загородным коттеджем. Сюда, в трехкомнатную берлогу, Грибов удалялся время от времени, навлекая подозрения жены: памятуя стремительность начала их отношений, Элеонора переживала по поводу, не водит ли он сюда баб. Грибов баб не водил: его сексуальные аппетиты (в его возрасте довольно скромные) полностью удовлетворялись Элечкиным гибким, после родов полностью вернувшимся в прежние границы телом. Просто ему хотелось время от времени побыть одному. Он очень любил дочь, меньше — жену, но при всем при этом разве не имеет он права хотя бы раз в месяц оставаться наедине с самим собой? А для встреч с самим собой эта непритязательная, в небогатом, но и не трущобном районе квартира — самое подходящее пристанище. В предвкушении отдыха Сергей Геннадьевич представил себе задний двор, куда он ставит машину, куда выходят все окна его квартиры. Летом в этом дворе тенисто и зелено: топорщатся кусты, шелестят тополя, играют дети, и даже их буйные крики и всепроникающий тополиный пух не раздражают Грибова. Но и переходное зимне-весеннее время, такое, как сейчас, тоже неплохо выглядит в заветном дворе, особенно по вечерам, когда стеклянисто-фиолетовые сумерки, добираясь до крыш, стоят в нем, как в стакане, а крыши отсвечивают оранжевым закатным заревом. Из окна кухни, полузадернутого свежей белой кисейной занавеской (домработница наведывается раз в три дня), приятно смотреть на эти крыши, предвещающие полноценную зеленую весну… Да, кстати, домработницу-то Сергей Геннадьевич и не предупредил о своем приезде, значит, по всей видимости, холодильник будет пуст. Непорядок! Надо выйти по дороге и купить чего-нибудь к ужину.

В магазине Грибов без излишних при его худобе забот о фигуре приобрел пакет быстрозамороженного картофеля фри (с детства любил жареную картошку), «Биг Ланч» с курицей и шесть банок пива. Немолодая, отечная, небрежно накрашенная продавщица с провинциальным любопытством воззрилась сперва на состоятельного с виду покупателя (в такую погоду в легком костюме, значит, приехал на машине), затем — в окно — на его припаркованный возле магазина «мерседес». Кажется, в этих небогатых местах Сергей Геннадьевич выделялся, как муха на белой скатерти. В другое время это мало обеспокоило бы его, но сейчас он подумал, что муху запросто могут прихлопнуть, и почувствовал, как между кожей спины и рубашкой проскользнул не предусмотренный магазинной системой вентиляции холодок. Впервые он пожалел, что не взял охрану. После того, что он услышал в своем офисе от четырех людей с непробиваемо-квадратной внешностью, ему следовало быть поосмотрительнее и предпочесть безопасность прелестям безнадзорной частной жизни. Дурак, ох какой же легкомысленный дурак! Если его убьют, что станет с Ларой?

Однако приступ страха рассосался быстро, и, когда Грибов укладывал пакет со съедобными трофеями на переднее сиденье рядом с собой, он уже был совершенно спокоен. В самом деле, с какой стати он так разволновался? Ну да, эти люди — бандиты, но многого ли стоят их угрозы? Да ровным счетом ничего. Пусть они отморозки, но ведь не сумасшедшие! А только сумасшедший может действовать так открыто, убирая с пути конкурентов. Они же не могут не понимать, что, если с исполнительным директором «Подмосковья-агро» что-то произойдет, подозрения немедленно падут на них и на их драгоценного начальника! И это теперь, когда об отношениях «Подмосковья-агро» с «Русским земельным фондом» осведомлена целая туча представителей областных бюрократов всех мастей плюс еще, должно быть, милиция с прокуратурой в придачу… Нет, убийство при таких условиях — самая невероятная вещь из всего, что может случиться.

Внимательно глядя на обледенелую дорогу, двигаясь с самой маленькой скоростью (он никуда не торопился, а особенно на тот свет), Грибов опять против воли представил уютную квартиру, куда стремился всей душой. Смешная Эля, как она могла подумать, что он будет водить туда баб? Во всей квартире не сыщешь следов женского присутствия: ни расчески-щетки с длинными волосами на подзеркальнике в прихожей, ни косметики в ванной, ни случайно завалившихся за диван кружевных трусиков. Не потому, что домработница постаралась уничтожить следы хозяйской распущенности, а потому, что Грибов сам ничего такого не потерпел бы. В этой квартире властвовал строгий, мужской, отчасти библиотечный дух. В ней обитали книги — во всех трех комнатах, а в придачу еще стопки перевязанных шпагатом журналов на антресолях. Под картошечку да под пивко — до чего хорошо и утешительно катят «Новый мир» и «Юность» перестроечных времен! Особенно статьи на социальные темы. Сравнивая то, чего тогда хотели, с тем, что получили, Сергей Геннадьевич испытывал истинное наслаждение. На этом фоне рождалась мысль об относительности всякого предвидения, о том, что человек предполагает одно, аполучается… всегда то, что получается. Отличный способ расставания с иллюзиями!

«Все предвидеть невозможно, — просквозила мысль, несущая спокойствие. — Амбалы из „Русского земельного фонда“ могут верить в то, что они контролируют ситуацию, в то время как ситуацию не контролирует никто. Ситуация находится под влиянием случайных обстоятельств, которые меняются постоянно и быстро, как температура и давление, и невозможно с точностью до миллионной доли рассчитать и предусмотреть их все. Взял бы я сегодня охрану, не взял бы — по большому счету, от этого ничего не изменится».

Мысль была беглой и какой-то чересчур отвлеченно-философской, однако от нее тревога, зародившаяся в магазине, окончательно улетучилась по мере приближения к вечернему Домодедову. Развернувшись, Сергей Геннадьевич Грибов въехал в заветный двор. Немного замешкался, вытаскивая через дверцу рвущийся хилый целлофановый пакет, выданный в магазине. Вынул ключи, запер машину, пискнув брелоком. Запрокинул голову, глядя на окна своей квартиры с ощущением блаженного узнавания, как путник, возвращающийся к порогу родного дома. Ну, точно, вот и кухонная занавеска, смутно белеющая в полумраке, вот на окне спальни кактус — неприхотливое, надежное, не требующее частого полива растение…