Теневая линия - Глен Кук

У Эмили пропало всякое желание покинуть его или выдать своим.

Они прибыли на место, и потянулись тягостные годы. Они попрошайничали. Перебивались случайными заработками. Их насильно запихивали в школы и приюты. В конце концов Эмили устроилась уборщицей в офис Префектласской Корпорации. И они выжили. А Диф почти забыл прощальное напутствие отца.

А когда им было шестнадцать, произошло нечто невероятное – Эмили забеременела.

Мир Дифа соскочил с привычной оси. Диф пробудился от летаргии и стал думать о том, о чем раньше не приходилось. Ему не под силу вырастить ребенка. Но он – сангариец. И у него есть обязанности по отношению к этому малышу, хочет он того или нет.

В это время работа Эмили свела ее с президентом корпорации. Тот увлекся девочкой и стал добиваться ее благосклонности мелкими подношениями.

После долгих, мучительных размышлений Диф решил самоустраниться. Да, за Эмили ухаживал человек, руководивший нападением на его семью. Именно по его приказу пехотинцы сеяли смерть на норбонской станции. Этот человек – его самый заклятый враг. Но этот же человек – единственная надежда для его будущего ребенка.

Сангарийцы всегда гордились своим прагматизмом.

– Ступай к нему, – сказал Диф Эмили. – Пусть он станет твоим мужчиной. Не спорь. У него есть то, что тебе нужно. Вчерашний день уже позади. А завтра мы оба начнем новую жизнь.

Она сопротивлялась. Она дралась с ним. Она плакала.

Диф вытолкал ее из лачуги и удерживал дверь до тех пор, пока она не ушла прочь. А потом привалился спиной к косяку и зарыдал.

Братья Дарксорд походили на штатных архивариусов. С лица их не сходило выражение оскорбленной невинности – словно столкновение с реальным миром неизменно заканчивалось для обоих увесистой оплеухой. Эти кудесники, правившие в банке информации, выглядели легкой добычей для ужасных монстров, рыскающих в человеческих джунглях.

Оба – худосочные, низенькие, с вытянутыми лицами и водянистыми глазами. Бледные, с волосами столь редкими, что их впору заносить в Красную книгу. Гельмут предпочитал носить пенсне. Вульф, более решительный, исправил зрение хирургическим путем.

Два суетливых человечка, которые просто не способны оставаться в неподвижности. Первое, что бросалось в глаза стороннему наблюдателю, – это их пристрастие к трагическому заламыванию рук: любой, даже самой мелкой неприятности коротышки ожидали с трепетом старой девы, приговоренной к участию в разнузданной оргии.

Они так долго играли на публику, что сами вжились в образ.

На самом же деле они состояли из стали и льда в такой же степени, как Кассий или Шторм. Прикажи им тогда Шторм, и они не задумываясь, без всяких угрызений совести прикончили бы эмиссара горнодобывающей компании. Ослушание было для них незнакомым понятием.

Это были старые, слаженно действующие, неотвязные убийцы.

Их жизни, их чувства, их пристрастия вот уже на протяжении двухсот лет имели один центр притяжения. Они неотступно шли за Борисом Штормом еще будучи мальчишками, в старом Палисарианском Директорате. Вместе с ним учились в военной школе и вступили во флот Конфедерации, вместе с ним основали Префектласскую Корпорацию. Когда Улант начал войну, вместе с ним вернулись на службу, а затем помогали формировать Железный Легион. После смерти Бориса оба стали верой и правдой служить его сыну.

Они родились на Старой Земле и хотя еще в юности ее покинули, но планета-мать дала им достаточно суровых уроков в худших трущобах Европы.

Лишь две вещи имели значение в этом мире. Примкнуть к банде, у которой самые большие пушки. И служить ей с абсолютной преданностью до тех пор, пока она отвечает тебе взаимностью.

Два столетия чуть подправили эту истину. Теперь им уже не уйти из Легиона, найдись даже у кого-то пушки побольше. Время от времени кто-то из них вспоминал, что, судя по некоторым признакам, пора выходить из игры. Но ни один, ни другой ничего для этого не предпринимали. Братья продолжали служить Шторму с непреклонностью законов природы.

Шторм оставил их командовать в Крепости. Как утверждал Вульф, сам факт его отсутствия создал столько проблем, что под их бременем и святому недолго спутаться с дьяволом.

Дарксорды были весьма занятными существами еще в одном смысле. Они были из редкой породы истинно верующих в эпоху неверных. Только они сами понимали, как их действия совмещаются с христианскими заповедями.

Майкл Ди был оживлен как кипящая ртуть. Поллианна, вынужденная в присутствии Люцифера соблюдать хоть какую-то осторожность, теперь, кажется, задалась целью дать работу всем действующим мужским членам в Крепости. Имя ее стало излюбленным предметом грубых шуток.

Не прошло и двух дней после отбытия Люцифера, как она снова затащила к себе в постель Бенджамена, да еще с такой беспечностью, что об этом узнала вся Крепость. И теперь Фрида напоминала вулкан перед извержением.

Традиционные нормы морали мало что значили для обитателей Железной Крепости, но здесь старались избегать ненужных трений между собой.

Поллианну же, казалось, это нисколько не волнует. Она пошла вразнос чуть ли не сознательно.

Заключались пари. Взбесится ли Люцифер после возвращения настолько, чтобы повторить недавнее кровопролитие? А может быть, жена Бенджамена решит, что с нее довольно, и отрежет ему яйца? Такая взрывоопасная обстановка как нельзя лучше подходила для планов Майкла Ди.

Приготовления к экспедиции в Черный Мир затянулись. У Легиона не было снаряжения для боевых действий в безвоздушной среде. Для действий в отравленной атмосфере – было, но не для безатмосферных планет.

Оставалось утешаться тем, что Ричард Хоксблад наверняка бьется над той же проблемой.

Увлечение Фриды оккультизмом к этому времени уже приняло форму легкого помешательства. Она проводила долгие часы, запершись с мадам Андор, окончательно уверовав в вещий характер ночных кошмаров Бенджамена. В своих попытках уберечь сына от беды Фрида стала просто невыносима. Она то и дело ощупывала Бенджамена, чтобы убедиться: защитный костюм на нем.

Шашни с Поллианной были для него единственным убежищем и единственной защитой от невыносимой материнской опеки.

В войсках началось брожение, которое можно было объяснить лишь одной причиной – присутствием Майкла Ди. Разного рода слухи буквально наводнили казармы. То и дело вспыхивали потасовки, доходило и до поножовщины. Вражда между различными ротами и батальонами уже не имела ничего общего со здоровым духом соперничества.

Вот уже десять дней, как Шторм оставил Крепость, и его уравновешивающего воздействия явно не хватало.

Отчаявшиеся Вульф и Гельмут предписали всем, кто свободен от вахты, являться в спортивный зал для изнурительных тренировок. Измученные бесконечной муштрой, легионеры уже не выказывали в стычках прежнего пыла.