Феникс. Полет - Светлана Залата

и с моим на короткой ноге был. А как все случилось и как он узнал, что другие капитаны куда угодно уплывают, лишь бы в Хусате не оставаться, еще ближе подлез. Он не подлец — слабак просто. Я немногое знаю, но что точно скажу — на обычных людей властителям плевать с высокой колокольни. Так что я не удивлен, что за твои подвиги тебе голову с плеч власть имущие снести хотят. К тому же Гретта помогала беженцам, хотела как лучше, сердце у нее доброе было… Да и удивительно много людей готовы рассказать о жизни молодому капитану в недалеком, но и не близком плаванье.

Я оглядела Меринга. Сколько ему было — как Дианель? Чуть больше? И правда — мало кто капитаном становился в таком возрасте.

— Многие говорят, да, — с грустной улыбкой повторил северянин. — И будут говорить. Пока я жив — буду волю Дорана исполнять. Но какие бы у тебя дела не пошли — учти, следующий рейс мой только весной, в бурю не пойду, и не проси. Смотри в общем по сторонам, — кажется, северянин думал, сказал ли больше, чем следовало, или следовало продолжить речь. В итоге Меринг выбрал второе: — Не хочу никого к своей смерти вести, а в Хусате найти ее легче, чем кажется. Ну да ты явно за себя постоять можешь. В общем, замолвишь за меня слово перед своими друзьями? Я поговорю с магами сам, но они народ занятой, могут и не отвлечься от своих исследований…

— Отвлекутся. Тем более что для пользы дела.

И правда — отвлеклись. Даже особо просить не понадобилось ни мне, ни капитану. Волшебники явно жаждали повторить свой опыт с лодкой, найдя его занимательным, и потому за расчеты, формулы и рисунки взялись почти сразу.

Выглядело это… Любопытно. Прямо п центру трюма с трудом, но освободили небольшой пятачок, на котором Витор и Мерде принялись выводить какие-то сложные узоры, периодически споря друг с другом.

Мне делать было особо нечего, никто из команды и ничто груза не заинтересовал Огонь, и после короткой разминки без оружия, саблю лишний раз брать в руки не хотелось, я отправилась наблюдать за работой магиков. Больше следить на деле, чтобы Витор летописцу не рассказал какой-нибудь непроверенной ерунды, но все же.

Выглядело это занимательно. Оба мага понимали, что фокус с лодкой — одно дело, а вот целый корабль ускорить с помощью какой-то возможности «уменьшить сопротивление поверхности», словно море драться умело — было куда сложнее.

Меня перспектива в случае чего болтаться на обломках судна не очень прельщала, хотя вроде как на «Скате» был «Стержень», камень-посвящение Владыке Морей, который, если верить жрецам, должен был помогать справиться с неудачами и злокозненной магией. Правда, от капитанов я ничего по поводу эффективности этой штуки не слышала, но и общалась я с ними мало. Да и сложно понять, будет ли помощь от Владыки Морей, если магия будет не злокозненной, а просто неправильно примененной…

В итоге я сидела на каких-то тюках, покачиваясь на волнах, и смотрела на то, как ругаются маги. Была надежда, что если они все же ошибутся, то я сумею выжечь магию до того как она корабль на куски разорвет.

Неподалеку переминалась с ноги на ногу Ингрид. Убирать за лошадьми в плаванье — то еще развлечение. Но куда деваться…

А маги ругались:

— Нам нужен третий квадрат. Третий! — Мерде тыкал пальцами в незавершенную фигуру. — Ты Стань-Окоского формулы учил или нет? Зачем тут пятый?

— Затем, — насупился Витор, — что масса тут будет побольше предела закона Грампа.

— И что? Дело ведь не в массе, а в необходимом сопротивлении поверхности и…

— Недоучки, вы тут нас всех утопить хотите⁈ — в трюм спустился негодующий старик-маг.

Новидер, кажется, его звали.

Я постаралась не шевелиться, чтобы не выдавать себя, в надежде, что старый маг не будет смотреть в темную часть трюма. Находиться рядом с ним было физически неприятно, и к тому же Новидер взялся каждый раз, как меня видел, читать лекции о том, что в его представлении преступникам не место среди честных граждан, и никакие демонстрации Знака или рассказы о том, что было на самом деле не помогали его заткнуть. И сейчас ведь не отцепится, словно чувствует, что мне его магия не по душе.

Благо, или старик и правда был подслеповат, или узор на полу его занимал больше всего, но на меня он внимания не обратил.

— Какие квадраты? Вы что, хотите дерево в труху превратить, что ли? Да, труха будет легкая конечно, но, знаете ли, пассажиры, команда и груз без корабля сами вперед не поплывут, только вниз. Что вы тут понарисовали, недоучки⁈

Витор прищурился.

— Мы оба закончили полный курс обучения в Башне. И…

— И это — не рекомендация, — отрезал старик, — знаю я кто и как там у вас преподает. Теория одна, никакой связи с практикой.

— Магистр Тара-Витте… — начал было Мерде, но старый волшебник его перебил:

— Книжный червь, и все его изыскания гроша ломаного не стоят.

— Он вообще-то архимаг, — заступился за неведомого магистра Витор.

О, кажется, хоть сейчас Мерде и Витор общий язык нашли. Впрочем, Башня-то одна, а они, кажется, оба оттуда, и не то чтобы прям ну очень сильно по возрасту друг от друга отличаются. Многих волшебников готовили на дому другие маги или небольшие группы магов, но Башня — есть Башня. Через нее проходят сотни волшебников…

Особенно весело было там колдуна ловить однажды. Чуть библиотеку их полностью не спалила. Выяснилось, что все их защитные чары на Огонь не слишком-то и работают…

— Из него архимаг как из меня сапожник, — проворчал старик, — за что он звание получил — за написание фолианта, в котором все уже известное другими словами переписано?

— За формулу Ловелля, — парировал Мерде.

— Которую вы сюда вписали, а зря. Книжки — ничто, господа. Кто угодно вам может говорить что угодно, но верить надо только своим глазам, ушам и чутью. Эй, девка, — а вот это явно ко мне, — коль ты тут достаточно сильна чтобы доспехи носить, веслами грести и вне закона быть, значит силы хватит и вот те бочки с сундуками передвинуть. А то тут у вас и сесть негде.

Что ж, все же зрение у него для его лет весьма неплохое.

— А вы, даром что «волшебники», стирайте свои художества. Я-то доплыву без корабля, в отличии от вас, убогих, но у меня вообще-то тут инструментов и вещей на сумму большую, чем вы за всю свою жизнь заработаете. Стирайте, стирайте, если не хотите нас на дно отправить. Первый принцип