Варяжский сокол - Сергей Шведов

– Наслышан, уважаемый бек, – сочувственно вздохнул ган Карочей, – ведь именно тебе предназначено едва ли не последнее его послание.

Карочей протянул расстроенному Вениамину заветный пергамент. Хозяин с интересом пробежал расписку глазами, лицо его приняло озабоченное выражение.

– Четыре тысячи денариев, – задумчиво протянул Вениамин. – Сумма немалая.

– А вот подтверждение наследников рабби, что серебро было получено уважаемым Зиновием и пущено в оборот. – Карочей протянул купцу еще один пергамент. – Возможно, тебе, бек, интересно будет узнать, что известный нам боярин Драгутин посетил город Волынь одновременно со мною и именно ему молва приписывает участие в убийствах князя Трасика и рабби Зиновия. Увы, мы потеряли не только уважаемого рабби, мы потеряли еще и порт Микельбор на южном побережье Варяжского моря, который очень бы пригодился нашим купцам. К сожалению, я слишком поздно приехал в Волынь, мне просто не хватило времени, чтобы предотвратить этот ужас. А рабби Зиновий, вместо того чтобы довериться мне, сделал ставку на Гийома Сакса.

– Тем не менее ты не остался внакладе, уважаемый ган, – кивнул на расписки Вениамин.

– Увы, уважаемый бек, моя доля в этой сумме незначительна. Я просто выполняю поручение купца Никсини, которому нужно рассчитаться с долгами.

– И кому он задолжал?

– Персу Джелалу, ты, вероятно, его знаешь, уважаемый бек.

– Джелала я знаю, а вот о Никсине слышу в первый раз.

– И тем не менее он ворочает большими делами в Волыни. По моим сведениям, он ссужает деньгами викингов, которые потом расплачиваются с ним взятой в набегах добычей.

– Прибыльное дело, – с завистью покачал головой Вениамин.

– Никсиня подбивал одного моего знакомого ярла к налету на Севилью, где викинги еще не успели побывать. Но ярлу Витовту подвернулось более выгодное дело.

– Какое дело?

– Боюсь, что поход на Итиль. Викинга нанял боярин Драгутин.

– Твой викинг здорово просчитался, – криво усмехнулся Вениамин. – Севилья обошлась бы ему дешевле.

– Кто знает, уважаемый бек, – вздохнул ган Карочей. – Я слышал, что русаланы отказались присягать кагану Тургану, ибо тот поменял бога Рода на бога Яхве и отказался приносить жертвы Перуну-Световиду. Того и гляди, волхвы Велеса объявят Тургана Драконом, а всех ганов, присягнувших ему, – порождением Навьего мира, и тогда запылает вся Хазария.

– Так ты считаешь, уважаемый ган, что боярин Драгутин не зря навестил кагана Славомира?

– Он нашел у Славомира понимание и поддержку, в том числе золотом и людьми. Кроме того, я слышал от центенария императора Людовика Благочестивого одну очень забавную байку. Якобы каган Славомир видел сон, в котором сокол забил насмерть гепарда. Волхвы Световида объявили этот сон вещим.

– Кто такой гепард, я догадываюсь, – усмехнулся Вениамин, – а вот что касается сокола, то здесь у меня есть сомнения. Уж не сам ли это каган Славомир?

– На этот счет можешь быть совершенно спокоен, уважаемый бек. Это некий Воислав Рерик, сын князя Годлава. Очень воинственный молодой человек. К тому же он ведет свой род от легендарного кагана арьев Додона и находится в родстве с Меровингами. Теми самыми Меровингами, у которых Каролинги отняли власть.

– Я не понимаю, какое отношение потомки Додона имеют к нам? – нахмурился Вениамин.

– Так ведь именно из этого рода выбирались каганы арьев. И в свое время далекий предок Битюса Булан, выходец из Турана, взял в жены русаланскую княжну, которая была дочкой Кладовлада, родного брата Меровея Винделика. Кладовлад оспаривал власть у Меровея, и в этом его поддерживал Аттила, основатель славного града, в котором мы с тобой имеем честь проживать. К сожалению, гунны и Кладовлад проиграли войну за королевство франков и вынуждены были вернуться в причерноморские степи. Говорят, что это Аттила или один из его сыновей сосватал для своего родовича Булана праправнучку кагана Додона. Только на этих условиях Булан поручил поддержку верви русов, которые до арабского нашествия держали в руках все южные земли вплоть до Дарьяльского перевала. Их первенство признавали скифские, славянские, тюркские и кавказские ганы. Под их влиянием находилась и Русь, из которой они черпали военные силы. Хазарский каганат возник по воле русов, и они этого не забыли. Союз русов с туранцами и иудеями помог отразить нападки арабов, но, похоже, этому союзу ныне приходит конец.

– Время русов прошло, – пренебрежительно махнул рукой Вениамин, – их влияние, как и влияние волхвов, опиралось на веру в славянских богов. Каган Битюс, приняв иудаизм, одним махом оборвал все прежние родовые, племенные и межплеменные связи. Мы на пороге нового миропорядка, ган Карочей. И как ушли на северо-западе Меровинги, так здесь, на юго-востоке, уйдут в небытие и русы. Каролинги-христиане взяли верх в империи франков, а в Руси и Хазарии восторжествуем мы. Ибо за нами будущее, и соколу никогда не одолеть гепарда.

– Твоими устами да мед бы пить, уважаемый бек, – улыбнулся обворожительно ган Карочей. – Так как же быть с деньгами?

– Ты можешь получить их сегодня, уважаемый ган, – спокойно отозвался Вениамин. – Подписи рабби Зиновия и его наследников стоят дороже трех с половиной тысяч денариев.

– А почему же не четырех? – удивился Карочей.

– А прибыль? – напомнил рассеянному гану любезный бек Вениамин. – Кроме того, ходят слухи, что Каролинги чеканят порченую монету.

Карочею осталось утешиться только тем, что хазарский рабби взял с него за услугу почти в два раза меньше, чем рабби варяжский. Впрочем, уважаемый Зиновий за свою скупость уже поплатился жизнью, – кто знает, не придет ли срок расплаты и для уважаемого Вениамина? Тут ведь важно, чтобы подвернулся вовремя под руку какой-нибудь глуповатый граф.

Ган Карочей нисколько не сомневался, что рабби Вениамин обязательно проверит, как будут потрачены подозрительным клиентом полученные немалые деньги. А потому, погрузив денарии на телегу, поехал прямо к купцу Джелалу, с которым издавна поддерживал хорошие отношения. Старый перс визиту гана удивился, но еще более удивился груде серебряных монет, которую хитрый скифский ган насыпал у его порога. Такими клиентами не бросаются. Джелал любезно пригласил гостя на мужскую половину. Купец жил тем же порядком, что когда-то жили в родной стране его предки. И даже веры он придерживался старой, ничем не похожей на ислам, который ныне принесли в древний Иран кичливые кочевники арабы. По вере Джелала, миром правили два бога, добрый и злой, и ныне пришло время злого Аримана, но это, конечно, не повод, чтобы человек опускал руки и забывал о своем предназначении на этой земле. Надо признать, что Джелал совсем неплохо устроился в Хазарии и даже был обласкан прежним каганом Битюсом, который еще не делал особых различий между иудеями и язычниками. Но ныне, похоже, наступают совсем другие времена. Каган Турган еще колеблется, не желая окончательно рвать с язычниками, зато его сын Обадия, вокруг которого собрались все влиятельные в Хазарии рахдониты, настаивает на окончательном разрыве, неизбежно ведущем к войне.