Рыцарь с буйной фантазией - Дарья Калинина

– Заходите и сами увидите, что его у нас нет! – говорили ей доброжелательные бородатые лица.

Впрочем, как бы Мариша его узнала, если бы даже и увидела? Ей только оставалось верить другим художникам на слово. А все они в один голос твердили, что Никиты среди них нет. И они его сегодня даже не видели.

– Я к нему заходил, звал к нам, – сказал один из бородачей. – У меня сегодня юбилей. Да еще выставка в следующем месяце намечается. Вот мы и хотели это отметить.

Мариша решила не высказывать свое мнение. Хотя ей казалось, что четыре часа дня – это для праздника еще рановато. Да и если выставка только в следующем месяце, то заранее ее обмывать вообще странно. Но тут царили свои порядки.

– И Никиту я звал, – продолжал рассказывать сосед Никиты. – Стучал. И в стенку стучал, и в дверь.

– А он?

– Сказал, что у него гости. И что попозже зайдет.

– И когда это было?

Художники стали шумно выяснять и быстро пришли к мнению, что это было около двух часов назад. В принципе они Марише понравились. Милые интеллигентные люди, несущие в жизнь красоту. Жаль только, что несли ее лишь единицы, а подавляющее большинство просто филонило, изображая гениев, которые вот-вот что-то та-акое создадут, что мир содрогнется и возликует. Но время шло, а они так ничего и не создавали. Ни гениального, ни просто удобоваримого.

От размышлений Маришу отвлек чей-то голос:

– А вам, девушка, Никита сам нужен или его работы посмотреть желаете?

Мариша вспомнила, что по легенде она богатая покупательница, и охотно закивала головой.

– Так я вам открою, – предложил тот же симпатяга – хозяин соседской с Никитиной квартиры. – Будем знакомы – Борода. А ключ от квартиры Потемкина у меня есть. Пойдемте!

И взяв с вбитого в стену гвоздика ключ на серой унылой веревочке, мужчина грузно затопал впереди. Мариша скользнула за ним следом. И через минуту они оказались в квартире Никиты.

– Что-то тут темновато, – заметила Мариша, споткнувшись прямо в крохотном отсеке, который заменял в здешних квартирках прихожую.

И в самом деле, шторы на окне были задернуты. Свет, как уже говорилось, не включался. И пока бородатый художник не прошел к окну, Мариша стояла на месте, не решаясь сделать ни шагу. Наконец тяжелые покрытые толстым слоем пыли шторы разъехались в разные стороны. И солнечный свет залил комнату.

– Дьявол! – выругался Борода. – Никитка! Что тут притаился? Спишь, что ли?

Мариша расширившимися от удивления глазами смотрела на кровать, на которой лежал мужчина. Он был укрыт рваненьким одеялом до подбородка. Лежал он на спине, глаза у него были закрыты, в лице не было ни кровинки. Под глазами залегли такие глубокие тени, что Мариша сразу поняла: нет, не спит этот человек.

Борода подобной наблюдательностью не отличался. Даром что был художником. Он решительно подошел к приятелю и потряс его.

– Хватит притворяться! – воскликнул он. – Посмотри, к тебе тут красивая девушка пришла. А ты шутки шутить вздумал.

С этими словами он откинул одеяло и шарахнулся в сторону, прорычав сдавленное проклятие. После этого в комнате надолго воцарилась тишина, прерываемая только тяжелым дыханием Бороды. Мариша тоже молчала и смотрела на грудь Потемкина, из которой торчала рукоятка ножа. Кровь стекла по густым черным волосам на его теле на матрас, в который и впиталась. На пол не упало ни капли.

– Его уб-били? – заикаясь, спросил Борода почему-то у Мариши.

– Похоже. Если только он сам не вздумал покончить с жизнью.

– Никита? Потемкин? Да вы что! Никогда!

Похоже, Потемкин был большим жизнелюбом. Даже сейчас, когда смерть уже запечатала навеки черты его лица, он производил впечатление человека веселого. В углах глаз залегли расходящимися лучиками тонкие морщинки. Видно, что при жизни Никита любил повеселиться и побалагурить. Черты лица у него были правильные. И даже возраст и смерть не смогли окончательно уничтожить его привлекательности.

– У него было много женщин? – почему-то шепотом спросила Мариша.

– Да, – тоже шепотом произнес Борода. – Он их любил. И они его тоже.

Мариша окинула взглядом постель. Потемкин, насколько она могла видеть, лежал в ней обнаженным. Даже если на нем и были плавки, это дела не меняло. Похоже, он ждал, когда к нему присоединится прекрасная гостья. Но вместо нее получил удар ножом в грудь.

– Какая гнусность! – неожиданно воскликнул Борода. – Кому могло понадобиться убивать Никиту?

Этого Мариша не знала. Но ей не давала покоя мысль, что смерть художника как-то связана со скелетом, найденным на пустыре. И не только с ним, но и со шпагой, которая когда-то попала в руки ее деда и которую он не смог удержать. Почему она так подумала? Да все потому, что стоило начать искать убийцу Варфоломея и выйти на свидетеля, как этот свидетель исчезал.

– Надо вызвать милицию, – наконец произнес Борода.

Мариша извлекла из сумочки телефон и позвонила. Разговор с милицией взял на себя Борода. А Мариша пока осторожно обошла квартиру. Да, она не ошиблась. Потемкин в самом деле перед смертью принимал у себя женщину. Наверное, ту самую музу. Если так, то его муза любила заложить за воротник.

На столе стояла недопитая бутылка кагора и какого-то испанского вина, судя по этикетке, довольно дорогого. В холодильнике сиротливо стояла одна-единственная бутылка с минеральной водой. В пепельнице лежали окурки, один из которых был весь в ярко-алой помаде. Но вот в мусорном ведре, куда Мариша также заглянула, она обнаружила пакетик из-под презервативов. Это было странно. Он лежал на самом верху. Выходило, что жрица любви, она же муза, сначала удовлетворила Потемкина. А потом уже убила его.

Где-то Мариша про такое слышала. Ах да! В древних культах практиковались подобные жертвоприношения. Мужчину убивали на высшем пике наслаждения, принося в жертву темной богине. Но это было давно. И происходило в храмах, а не в замызганном жилище холостяка, служившем ему, по всей видимости, одновременно еще и мастерской.

С ритуальным убийством также не вязалось и орудие, которое использовал преступник. Это был обычный кухонный нож. Мариша осторожно, чтобы не оставить своих собственных отпечатков пальцев, открыла ящик стола. Ну да! Вот и еще три ножа из того же набора. Хорошие массивные ножи с черной прорезиненной рукояткой и тяжелым острым лезвием. Самого большого не хватало. И Мариша почти не сомневалась, что это он и торчит в груди Потемкина.

– Ах, как это все ужасно, – пробормотала Мариша, убирая в сумочку платок, с помощью которого она только что открывала дверцы. – Что мне стоило прийти на полчаса пораньше?

И что тогда, дурочка? Внутренний голос отозвался с неожиданным здравомыслием. Пришла бы ты, и было бы сейчас тут на один труп больше. Убийца не захотел бы оставлять после себя свидетельницу, способную опознать его.