Товарищ Брежнев. Большой Сатурн - Дмитрий Абрамов

В 5 утра разведывательный взвод на лёгких танках Pz-2 16-й моторизованной дивизии Вермахта на юговосточной окраине Волгодонска был уничтожен огнём из 76-миллиметровых танковых пушек, не успев сообщить командованию дивизии о своей гибели.

«Тридцатьчетвёрки» 26-го гвардейского танкового корпуса РККА ещё накануне вечером ворвались в Волгодонск с севера и с ходу разогнали неготовый к обороне тыловой гарнизон немцев.

140 танков и САУ заняли оборону на 20-километровом участке от Дона до реки Сал. Танки и пехота заняли позиции по краям балок и опушке Панского леса и приготовились к бою. До начала первой немецкой атаки до позиций в балках успели добраться шесть противотанковых батарей буксируемой артиллерии.

Атака для немцев была затруднена большим количеством в окрестностях оврагов и балок. Некоторые из них были засыпаны снегом вровень с окружающей степью. Танк просто проваливался в балку без всякой надежды самостоятельно выбраться из снежной ловушки. Танкисты Гота с трудом выбирали путь среди преграждающих путь оврагов и промоин. Пехота вязла в метровых сугробах.

С обеих сторон никто не знал о силах противника. Танков у Гота было в два, почти в два с половиной раза больше, пехоты в 20 раз больше! Если бы Гот знал, то не остановил бы атаки после третьей неудачной. В трёх атаках от огня гвардейцев немцы потеряли 149 танков, ещё 23 провалились под снег, и вытащить их было возможно, только если поле боя останется за немцами. Итого в строю – 148 танков.

У гвардейцев осталось 65 танков и ни одного ПТ-орудия и САУ. Потери пехоты с обеих сторон были небольшими. Немецкие пехотинцы практически нигде не смогли пройти по снежной целине до позиций гвардейцев на дальность действительного огня стрелкового оружия.

К середине дня Готу доложили, что запасов топлива в баках осталось в среднем на 50 километров. И нервы у командующего не выдержали. Он дал приказ к отходу на юг к железнодорожной станции Зимовники.

Танки ушли вперёд, посадив на броню около тысячи пехотинцев. По пути пришлось бросить ещё 27 танков. Остальная пехота шла до станции пешком два дня, без дорог, по метровым сугробам. Ни жилья, ни деревьев по пути не встретили. Дошло лишь 15 тысяч из 65. Горючего и продовольствия Готу так никто и не доставил. И через неделю остатки 4-й танковой армии Вермахта в количестве 121-го обездвиженного танка и 11 тысяч оголодавших, обмороженных пехотинцев сдались вместе с командующим без боя проходящим мимо частям Сталинградского фронта.

Пикантность ситуации придавало то, что на снежных маршах Гот потерял все штабные радиостанции, а танковые рации не предназначены для дальней связи. И в немецких штабах ещё долго ждали подхода 4-й танковой к Ростову.

21 декабря, 1942 год, небо над Северным Кавказом.

Уже несколько дней командующий группой армий «А» генерал-полковник Эвальд фон Клейст не находил себе места. Чувствовалась приближающаяся катастрофа. А фюрер не спешил давать приказ об отступлении. Тылы группы армий были почти парализованы действиями диверсантов. Ужасная катастрофа с передовым батальоном 3-й танковой дивизии. Макензен до сих пор не смог перебросить 40-й танковый корпус к Тихорецку. А ему ещё надо как-то попасть к Ростову.

Клейст психанул и приказал готовить свой Ju-5 2 для перелёта под Тихорецк. Он решил лично дать ускоряющего пинка войскам и поторопить штурм города. Взяв с собой группу наиболее расторопных офицеров штаба, командующий выехал на аэродром. По какой причине с Клейстом полетел и начальник штаба группы армий, никто не понял. Операторы РЛС выбрали маршрут для самолёта командующего вдали от находящихся в воздухе советских самолётов. Восьмёрка Фокке-Вульф Fw.190 сопровождала самолёт Клейста. Погода стояла облачная. Огромные кучевые облака чередовались с небольшими просветами. От греха подальше самолёты спрятались в облачном слое, и только та или другая пара истребителей эскорта выскакивала снизу или сверху облаков с целью осмотреться. РЛС из Краснодара и Ворошиловска контролировали воздушную обстановку и корректировали полёт в обход советских самолётов, уже почти господствующих в небе над Северным Кавказом.

Поначалу никого не насторожила информация от операторов РЛС о том, что к эскорту летит одиночный истребитель. Излучения бортовой РЛС этого истребителя не фиксировалось. Но он почти в точности повторял маршрут самолёта командующего, летел на той же высоте и постепенно догонял. В какой-то момент операторы сообщили, что отметка русского истребителя слилась с отметками самолётов эскорта. Но обнаружить русского визуально пилоты Фокке-Вульфов никак не могли. Русский прятался в облаках.

Вася Дякив рос в небольшом районном центре на Украине в семье инструктора райкома партии. В конце 39-го года отца перевели в один из райцентров подо Львовом, устанавливать-укреплять советскую власть. Когда началась война, отец каким-то чудом смог эвакуироваться и вместе с семьёй оказался аж в Ташкенте. В сентябре Васе исполнялось восемнадцать, и он подлежал призыву. Но отец смог, договорившись с военкомом, получить для Васи направление в лётное училище. За год учёбы война скорее всего закончится и родное дитя будет спасено.

Вася отправился в Тбилисское лётное училище. Вася был самым плохим курсантом. Всегда ведь есть самый хороший. И всегда есть самый плохой. Медкомиссию Вася прошёл на самой грани. Все показатели его рыхлого тела самую малость недотягивали до негодности к лётной работе. Учился Вася хуже всех. Опять на самой грани, ещё чуть-чуть, и его бы выгнали за профнепригодность и идиотизм. К самостоятельным полётам Васю допустили позже всех за то, что, летая с инструктором, он как-то умудрился разбить самолёт. Потом были ещё три самостоятельные аварии. Начальник училища говорил, что опасность Васи для родных ВВС равняется, а может, и превышает опасность асов Люфтваффе. Четыре раза Вася попадал на гауптвахту. Каждый раз командирам не хватало последней капли для того, чтобы выпнуть курсанта Дякива простым пехотинцем на фронт.

Через год Вася с петлицами младшего сержанта всё же закончил училище, и перекрестившийся начальник училища отправил Дякива в запасной авиаполк, откуда путь лежал уже в боевые части. В ЗАПе Васе не понравилось, и ЗАП Васю невзлюбил. Ещё два покалеченных самолёта. От трибунала Васю спасла только срочная отправка на фронт.

Один из многих истребительных полков Закавказского фронта. Большая текучка. Потрёпанные самолёты. Первый боевой вылет. Отчаянно трусящий Вася вцепился в хвост ведущего, ничего не видел вокруг. Даже то, что начался воздушный бой, он понял далеко не сразу. От пролетевшей рядом очереди трассирующих снарядов Вася описался. Руки свело судорогой, и Вася не смог сделать ни одного выстрела. На аэродром вернулся с полным боекомплектом.

Эскадрилья из вылета вернулась без потерь и даже сбила три «мессера», один из которых сбил ведущий Васи. Ведущий же, разогнав ржущих над Васиными мокрыми штанами техников, похвалил Васю за то, что тот не потерялся в бою и не отстал от самолёта ведущего. А в штабе в лётную книжку младшего сержанта записали один сбитый в группе самолёт противника.