Сводный дракон - Светлана Ледовская

- Что дальше?

- Она провела в больнице какое-то время. Все данные закрыты, но я смог выяснить, что она потеряла много крови при побеге. Снимки ран из истории болезни у тебя на почте.

- Я видел шрамы...

- Они не дали тебе информации. Поверь, - друг выдохнул, видимо подбирая слова. - Думаю, у Тамилы запустился процесс трансформации.

- Она не вошла в этот период, - возразил я.

- После таких ранений люди не выживают. И в ее крови были вещества...

- Наркотики?

- Не те, которые производят люди, - подтвердил мои мрачные подозрения Крон.

- Ее травили нашими ядами, - это не было вопросом, но ответ прозвучал.

- Вероятно, так и есть. Доказательств не осталось. Кто-то из высших пытался ее убить или...

- Приручить, - я сделал простой вывод.

- Был какой-то детектив. Он общался с Тами, но в городе его нет. Мужик из числа частных и его данных найти не удалось.

Уж если у самого Крона не вышло найти человека, то вряд ли кто еще был бы способен на это.

- Он человек? - уточнил я.

- Не могу сказать, - недовольно проворчал друг.

Стало заметно, что его ужасно унижал факт бессилия.

- Ты продолжаешь поиски?

- Естественно! - со злостью выдал собеседник. - Не могу иначе.

Он был ищейкой - фанатиком, который не умел сдаваться. Я знал это, но должен был услышать ответ.

- Крон, я благодарен...

- Не начинай, - оборвал он мою речь. - Ты бы сделал для меня то, что умеешь.

- Верно, - согласился я. - Ты прав.

- Буду держать в курсе.

Крон медлил и не сбрасывал вызов. Для него это было несвойственно и оттого я не торопил его с продолжением.

- Вери, - произнес он наконец медленно, - мне все это не нравится. Странное случилось с твоей... сестрой. И все это не было случайным.

Он замолчал и я еще больше забеспокоился. Несвойственно для ищейки было тянуть время и сомневаться в речах.

- Не оставляй ее одну, Вери. Что-то мне подсказывает - история не завершена.

- Считаешь...

- Она может быть в опасности. Она все еще может быть целью.

Я сидела на диване, рассеянно перебирая ампулы с лекарством и пару шприцев в целлофановых упаковках. Можно было проигнорировать последние две инъекции, потому как ощущала я себя очень даже хорошо. И плевать на рекомендации доктора. Много он понимает.

Не хочу я больше этих уколов. Не стану больше трястись перед процедурой и ждать пока Вери коснется кожи теплыми пальцами, зашепчет что-то заботливое.

С этими мыслями положила все в бумажный пакет на столик. А потом, поднявшись, поплелась в свою комнату. Я уже была на середине лестницы, когда ступени за дверью скрипнули. Сердце замерло в груди. Ноги ослабли. Тени во всех углах комнаты сгустились и показались мрачнее.

На пороге кто-то стоял и не решался постучать или войти. Память услужливо подсказала, что за братом я так и не удосужилась закрыть замок.

"Беги. Прячься", - шептала трусливая часть моей сущности.

Стены зашептали

Но что-то заставило меня сойти вниз, вынуть из подставки кочергу и двинуться к двери. Та неожиданно распахнулась и в проеме показалась огромная сумеречная фигура.

- Горячая встреча, - вкрадчиво произнес мужчина, выходя на свет.

Оружие выпало из моих ослабевших пальцев, и я всхлипнула, обхватив себя за плечи.

- Ты чего это? - спросил Смол и осторожно прикрыл дверь. - Что случилось?

- Кажется, я все испортила, - произнесла я срывающимся голосом.

- Что именно? - мужчина неспешно обходил мебель, чтобы подойти ближе.

- Я испугалась и... обидела Вери.

- Страхом? - уточнил гость. - Разве можно этим напугать?

Что-то в его улыбке показалось мне неправильным. Может дело в том, как скривились его губы, как мелькнули тонкие зубы. Доктор бросил на стол беглый взгляд и вдруг спросил:

- Играешь в больничку?

- Кто ты? - я попятилась, неловко нащупывая стопой ступень.

В груди разгорался пожар. Сердце колотилось в сумасшедшем ритме. Ладони взмокли. Пространство мерно заколыхалось, словно воздух стал горячим.

- Тамила...

- Не подходи, - я выставила перед собой руку.

Лицо мужчины, до того выражающее озабоченность вдруг потеряло даже намек на прежнюю эмоцию. Она сползла с него как как пузырящаяся под огнем краска. Передо мной стоял ублюдок в змеиной шкуре. Он усмехнулся, уже не скрывая иглоподобные клыки.

- Ты не забыла меня, вкусная девочка?

***

Я вцепилась в перила, чтобы не упасть. Кочерга лежала под ногами, но наклоняться за ней было некогда. Проскочила мысль о том, что никто не поверит, что мерзавец нашел меня и принял образ доктора. Меня опять посчитают безумной, начнут сомневаться, вызовут психиатра.

- Сама пойдешь со мной или выберешь другой путь? - мерзавец облизнулся тонким языком с раздвоенным кончиком и зажмурился, словно испытывая удовольствие от лакомства.

Невовремя в памяти всплили воспоминания, что змеи таким образом ощущают запахи. А от меня наверно несло ужасом и отчаянием. От этой мысли стало тошно. Будто я кусок пиццы на картонке, а он...

Развернувшись, я метнулась наверх по ступеням. И как бывает в мутном сне, ноги стали ватными. Каждый шаг давался с превеликим трудом. Будто я увязла в текучем песке. Однако, мой преследователь не ощущал таких трудностей. Не успела я проскочить даже середину пролета, как жесткие руки ухватили меня за плечо, разворачивая к себе. Я зажмурилась, чтобы не видеть это мерзкое ухмыляющееся лицо с раскрытыми круглыми глазами, широченным ртом без губ и плоским носом. Я ненавидела себя за трусость, за то, что не могу...

- Тамила! - раздался голос брата, рассекающий реальность на две части.

Отчаяние захлестнуло меня новой волной. Ублюдок теперь копировал голос Вери! Хотел, чтобы я посмотрела на него, вновь попала в оцепенение под змеиным взглядом.

- Ненавижу, - прохрипела я.

Собственный голос показался мне ломким и неестественно громким.

- Тами, котенок, открой глазки, - прозвучало прямо над ухом и теплые широкие ладони подхватили меня под лопатки.

В нос проник запах лосьона для бритья. Это было слишком даже для ублюдка. Отчего-то боль полоснула кончики пальцев. Я не была к ней готова и оттого взвизгнула, пытаясь оттолкнуть от себя врага. Ладони вмиг стали горячими и влажными. От неожиданности я распахнула глаза и увидела лицо брата. Оно было искажено странной эмоцией. Будто он испытывал боль вместо меня или вместе со мной.