Воролов - Виктория и Сергей Журавлевы

– Возвращался с прогулки…

– В такое время?

– Все ночь сон не шел, вот и решил с зарей прокатиться, места для охоты посмотреть подходящие.

Штабс-ротмистр неуверенно кивнул:

– Как бы то ни было, это вышло удачно. По пути кого-нибудь встречали?

– Никак нет!

– Что-либо подозрительное видели?

– Никак нет!..

Келлер вышел от штабс-ротмистра собранный, подтянутый; он неспешно выкурил на крыльце папиросу, потом бросил окурок, вскочил на коня и исчез в неизвестном направлении.

Азаревич появился из своего укрытия.

В кабинет заглядывало катившееся к полудню солнце. Пятаков складывал листы бумаги, на которых вместе с ответами Келлера были записаны вопросы, что околоточный надзиратель сам же по ходу беседы писал для подсказки штабс-ротмистру. Тот, в свою очередь, стоял у окна и барабанил пальцами по стеклу.

– Что скажете? – обратился воролов разом к обоим.

– Да китайцы это! Контрабандисты, как пить дать! Теперь, к бабке не ходи, начнутся погромы. Хоть сейчас всю роту в ружье ставь! – штабс-ротмистр заметно нервничал.

– Такое впечатление, что вы больше беспокоитесь о возможных беспорядках, чем о том, чтобы нашли стрелка, тяжело ранившего вашего же обер-офицера…

– Азаревич, вы как вчера родились! У нас всегда так: одна жизнь, другая, десяток – это мелочи! Главное, чтобы тихо все было, и начальству на глаза не попадаться. А то никто целым не уйдет, всем достанется на орехи, и больше всего – тем, кто честно служит и ниже чином.

– Хорошо, ну а про Келлера-то что скажете?

– Да что тут говорить! Сделал все по уставу: однополчанина перевязал, с поля боя, так сказать, вынес, доложил, отчитался. Вон, поскакал со спокойной душой, – штабс-ротмистр вздохнул.

– Да… Есть ли Келлеру нужда лгать о том, видел ли он убийцу? Вроде бы нет. А вот как речь зашла о прогулке в лесу, замялся. Что-то тут не сходится… Ну не свидание же он назначал в лесу! А вы, Евстратий Павлович, как думаете?

– Считаю, что это он Шипова подстрелил! – отозвался Пятаков. – Город военный, тут каждый третий – либо солдат, либо офицер, либо казак. Но раненого Шипова нашел именно Келлер – его сосед по комнате, с которым они в натянутых отношениях, и один другого, по вашим же, Петр Александрович, словам, однажды угрожал пристрелить. Случайно? А может, немец просто-таки сдержал свое обещание?

– Но зачем же он тогда его привез в лазарет?

– Для отвода глаз. Доктор говорит, что поручик – не жилец. Келлер и просчитал все.

– Нет, не то… А что со следами в лесу? Вы все осмотрели?

– Да, только натоптано там уже было порядочно: на месте успел побывать драгунский патруль. На снегу можно было различить только отпечатки сапог и кровь, да еще нашли шашку Шипова – в сугроб была брошена, шагах в десяти от того места, где он сам лежал. Драгуны уверены, что Шипов напоролся на контрабандистов. Такие тут водкой или золотом промышляют.

– А Шипов-то что в лесу делал, – усмехнулся Азаревич, – по мнению драгунского патруля?

Пятаков развел руками:

– Не понимаю! Но Келлер явно что-то недоговаривает…

– Это все, Евстратий Павлович, на дуэль похоже, – сказал Азаревич.

– А я же и говорю: жили бок о бок, друг друга не любили, потом оба – в лесу, и один застреленный. Так и есть – дуэль!

– Только застрелен-то он в спину! Но как бы то ни было, одним подозреваемым у нас как будто бы меньше.

– Только если он – не тот, кого мы ищем…

– Резонно! Но нам все равно нужно двигаться вперед, а Шипов уже наверняка надолго выведен из игры. Время работать с остальными!

Воролов подумал минуту-другую и повернулся к штабс-ротмистру:

– Ваше высокоблагородие, позвольте мне проверить вариант с контрабандистами! Вы завтра не устроите мне с поручиком Келлером совместный объезд постов?

Глава XIV

Азаревич объезжал с Келлером дорожные посты.

Крошечные деревянные строения, занесенные наполовину снегом, вздрагивали и поскрипывали от порывов холодного ветра, несшего со стороны Амура мелкий колючий снег. На каждом посту маленький конный разъезд ненадолго останавливался, чтобы обогреться и принять рапорт о случившихся за последнее время инцидентах. Сегодня, впрочем, их не было. Снегопад сделал трудновыполнимыми любые передвижения. Контрабандисты не показывались, золотодобытчики или бродяги – тоже. Постовые радушно с мороза предлагали пропустить стаканчик, и не водки, а китайского ханшина, и Азаревич предпочитал не замечать таких отступлений от устава, да и Келлер не спешил задавать лишних вопросов.

Каждый пост давался все тяжелее: погода еще пуще портилась, небо из бледно-голубого давно превратилось в серую хмарь, а нечастые изящные снежинки снова сменились тучей мелких морозных иголок, впивающихся в лицо, словно рой ледяных пчел. От стужи не спасали даже толстые верблюжьи полушубки.

Ни у Келлера, ни у Азаревича и ранее не было склонности к общению во время конных переходов; сейчас же они, казалось, ехали каждый сам по себе, пусть и на расстоянии полутора дюжин шагов друг от друга. Иногда только кто-нибудь из них, кутаясь в башлык, крепким словом отводил душу, но и слово это растворялось в мутной снежной белизне, не находя ни ответа, ни поддержки.

На последнем посту они задержались.

Это был рубленный из бревен домик с окнами на все четыре стороны, маленькой чугунной печуркой, в которой светилось багрово-золотистое пламя, и длинным широким столом, протянувшимся поперек комнаты от одной стены до другой. Стол был слишком велик для того, чтобы им пользовались только двое солдат, что несли тут караул; зато в случае визита нежданных гостей он мгновенно опрокидывался и превращался в укрытие. Приграничная обстановка – ничего лишнего…

– Ефрейтор, докладывайте, что у вас? – войдя внутрь, с ходу бросил Келлер.

– Здравия желаю, ваше благородие! Все тихо! – ответил тот, вытянувшись в струнку и, казалось, готовясь подпрыгнуть на месте.

– На нет и суда нет. Вольно! – Келлер, доставая портсигар, подошел к огню.

– Вот и добро! Обогреемся и в обратную дорогу, – Азаревич снял заиндевевший полушубок и тоже подсел к печи.

– Только мы с вами, Петр Александрович, разными дорогами поедем. У меня другой расчет.

– Вот как? В такую-то погоду?

– Да погода здесь всегда такая. Не июль чай! Просто мне визит нужно нанести одной персоне.

– Важная персона?

– Весьма. У меня приглашение к купцу Мануйлову.

– К Мануйлову?

– Да, у него здесь неподалеку имение.

– А вы успели тут наладить отношения…

Келлер выпустил клуб табачного дыма и прищурился:

– Поверьте, это несложно. Карты открывают многие двери.

– Будьте осторожны, Антон Карлович: у вас не самое большое жалование, а вы не очень похожи на удачливого игрока!

– И, тем не менее, вечер у Мануйлова сулит больше