Люди как боги - Сергей Снегов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 196
Перейти на страницу:

Зато нам пришлось обрушить тяжкий кулак человеческой мощи на тех, кто строит свое маленькое счастьице на большом несчастье других. В сплетение кипящих во Вселенной страстей мы вторглись собственными нашими страстью и силой, величайшими из доселе существовавших, – страстью разума, силой справедливости. Быть злым по отношению к злому – тоже доброта. Мы были освобождением и возмездием. Да, конечно, полной победы мы не добились, я далек от такого высокомерного заблуждения, мы были разведчиками, а не армией человечества. Но теперь мы знаем, за кого мы и кто против нас, мы знаем, что тысячи обитаемых миров, проведав о нашем выходе во Вселенную, с мольбой и надеждой простирают к нам руки.

Вот она вьется тонкою нитью, пылевая стежка, след нашего полета. Я надеюсь, я уверен, что недалек тот час, когда проложенная нами в космосе тропка превратится в широкую дорогу, высочайшую трассу Вселенной – от человека к мирам, от миров к человеку!

2

Первым летел «Пожиратель пространства», за ним «Кормчий». Командиром «Пожирателя» была Ольга, помогали ей Леонид и Осима. Вторым звездолетом командовал Аллан. Вера избрала «Пожиратель пространства», с ней были я, Лусин, Андре, Ромеро.

Я каждый день подолгу работал с Верой над ее отчетом Земле, и она разрешила вызывать себя без предупреждения. Как-то, высветив ее комнату, я увидел Ромеро. Мне надо было тотчас погасить вызов. Растерянный, я забыл об этом. Вера прижималась к стене, Ромеро схватил ее за плечи. У него бело сверкали глаза, дыхание вырывалось со свистом.

– Нет! – не говорил, а шипел он. – Нет, Вера! Этого не будет!

– Уйди! – требовала она, вырываясь. – Я не хочу тебя видеть. Отпусти руки, мне больно!

Ромеро отошел на середину комнаты. Он запнулся, отходя, и бешено глянул на пол, я хорошо помню его взгляд, полный ярости, – он ненавидел даже вещи.

Вера поправила кружевной воротничок.

– Вот так лучше. И поставим на этом точку, Павел. Уходи!

Он взглянул не на нее, а на меня. Он не мог знать, что я незримо присутствую, но повернулся ко мне. Его сведенные брови словно ударились одна о другую, скулы дрожали. Если бы я был с ними, я бы загородил Веру. От человека с таким лицом нельзя ждать доброго.

– В древности существовал неплохой обычай, – заговорил он хрипло. – Дамы, бросая поклонников, объясняли, что перестало им нравиться у отвергаемых. Надеюсь, ты не откажешь мне в вежливости твоих легкомысленных предшественниц?

– Ты хочешь сказать, что я легкомысленна?

– Я хочу знать: что случилось? Только одно – что?

– Ты не знаешь? Странно для такого проницательного человека, каким ты себя считаешь, Павел.

– Вера, клянусь тебе! Крыша обрушится на голову – не так неожиданно!.. Всего я ожидал от поездки на Ору…

– Хорошо, слушай. Я не люблю тебя. Этого хватит?

– Это я знаю. Но почему? По-человечески объясни – почему?

– Я могла бы ответить твоим любимым присловьем: неизвестно, почему возникает любовь, неизвестно, почему она пропадает. Но вряд ли тебя удовлетворит объяснение в твоем стиле. Так вот: я не люблю тебя, ибо не уважаю. На этот раз достаточно?

Он помолчал, набираясь духу.

– Значит, все дело в звездных недочеловеках? В бегемотах с Альдебарана, пауках с Альтаира, змеях с Веги, тупых ангелочках с Гиад? Они тебе дороже, чем я? Я встал на защиту человека и в результате потерял единственное человеческое чувство, что нас связывало, – нашу любовь?

– Павел, наш разговор беспредметен. Неужели ты не понимаешь, что каждым словом усиливаешь отвращение к себе?

Гордость боролась в нем со страстью. На миг мне стало жаль его. Еще больше мне было страшно за Веру. В неистовстве он мог поднять на нее руку. От бессилия я сжимал кулаки. Мне надо встать между ними, а не подглядывать!

– Я бы ползал перед тобой на коленях, целовал твое платье, – сказал он горько. – Я гордился бы участью быть твоим слугой, рабом твоим, если бы тебе хоть немного это было надо.

– Рабов мне не нужно. А слуг у каждого хватает.

– Да, механических! Механических, будьте вы все!.. Восемнадцать миллиардов киловатт на человека, так ведь? Восемнадцать миллиардов киловатт, двести миллиардов египетских рабов! Какой фараон, какой президент мог похвастаться такой армией лакеев? И среди этой бездны киловатт ни единого горячего, преданного, человеческого сердца! Автоматы вы или люди, вы, апостолы всеобщей помощи? Как я ненавижу вас!

Вера подошла к нему вплотную. Теперь я боялся, что она первая ударит его.

– Я долго ждала этого признания. Вот он весь ты – ненависть, одна ненависть! Глупец, ты думаешь, ненависть рождает любовь?

Он опустился на колени и, обхватив Веру, прижался лицом к ее платью – она молча боролась с ним. Он в исступлении целовал ее ноги.

– Оставь! – закричала она гневно. – Зачем ты мучаешь себя и меня?

Он медленно поднялся. Он стоял пошатываясь.

– Верочка, Верочка! – прошептал он задыхаясь и неуверенно, как слепец, протянул к ней руки. У него были мутные глаза, мне показалось, что он и вправду не видит. Она отодвинулась. – Верочка, жить без тебя!.. Пойми, жить без тебя!.. Все, что потребуешь, ни единого слова против, восхвалять буду… Верочка!

Она руками заслонилась от него, отвернула лицо от его отчаянного взгляда. Он подошел ближе, она оттолкнула его:

– Отойди и успокойся! Это недостойно – действовать такими средствами… У нас с тобой спор о принципах. Будь честен, Павел, ты не переделаешь себя!

– Переделать себя! – пробормотал он глухо. – Переделать себя!

Вдруг он скверно выругался и пошел к двери. Вера устало села на диван и закрыла глаза. Она по-прежнему не догадывалась, что я наблюдаю за ней. Так, с закрытыми глазами, она сидела минуты две. Потом она стала плакать, сперва тихо, почти беззвучно. Рыдания, усиливаясь, трясли ее тело. Вера повалилась лицом на диван, вскрикивала, захлебывалась слезами. Я погасил вызов.

3

Лусин со своим новым любимцем Трубом пропадал в недрах корабля, и мы его почти не видели. Ангел учился говорить по-человечески без дешифратора. На столе у Андре стояла карточка Жанны.

Жанна так походит на Андре, что издали их путаешь. Многое тут от природы, но еще больше от старания – одинаковые, до плеч, локоны, тот же наклон головы, тот же покрой одежды. Не знаю, кто к кому приноравливается, – вероятно, оба стараются, но они больше смахивают на брата и сестру, чем на мужа с женой.

Однажды на столе у Андре появился и его будущий сынишка, три гороскопические фотографии – каким тот будет в год, в два и в десять лет.

– Иконостас родственников, – сказал я. – Затосковал, милок?

– Сегодня Олег родился, – торжественно ответил Андре. – В десять утра по местному земному времени. Толстенный парень, сероглазый и розовощекий, шестьдесят три сантиметра, пять с половиной килограммов улыбок и веселья – вот он каков!

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 196
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?