Ядовитое жало - Александр Тамоников

Бирюков присел на стул перед пленным. Королев устроился у столика, на котором была установлена записывающая аппаратура.

– Так что, пан Корник? – спросил Бирюков. – Готов?

Поляк вздохнул:

– Надеюсь, это поможет вам, значит, и мне.

– Верно мыслишь. Ты расслабься, напрягаться не стоит. Сейчас не надо пытаться что-то вспомнить. Думай… ну, скажем, о своей внешности.

– Что о ней думать, пан полковник? Если я и вернусь в Польшу, то, конечно, не скоро, Грася столько ждать не будет. Выйдет замуж, нарожает детей.

– В Польше, кроме пани Хилькевич, много красивых женщин. Найдешь себе другую и только в страшном сне будешь вспоминать свое прошлое.

– Да, это я никогда не забуду.

Вошел начальник медицинской службы бригады подполковник Лаврентьев и доложил, хотя не обязан был это делать:

– Товарищ полковник, я готов.

В руках, на которых были натянуты хирургические перчатки, он держал тонкий шприц с короткой иглой.

– А перчатки-то зачем, Петр Григорьевич? – с улыбкой осведомился Бирюков.

– Так положено, Александр Тимофеевич.

– Ну, если положено, то ладно. Приступайте!

Начмед подошел к поляку. Тот закрыл глаза. Подполковник протер тампоном открытое место на руке, вколол иглу, медленно ввел темно-коричневую жидкость. Потом он выдернул иглу, вновь протер место укола. Оно немного набухло.

– Все, Александр Тимофеевич. Я буду здесь, на кушетке. Если проявится реакция организма на препарат, выведу клиента из состояния подавленной воли.

– Хорошо.

Поляк открыл глаза. Он словно не понимал, где находится, но это его не тревожило.

– Вы Януш Корник? – спросил Бирюков.

– Да.

– Откуда вы родом?

– Город Лодзь, Польша.

Далее он отвечал на вопросы, которые полковник уже задавал. Бирюков расспросил его о том, как тот оказался в банде Дабирова, кто и где его завербовал, сколько было обещано денег и за какую именно работу.

На все эти вопросы Корник отвечал так же, как и раньше.

Бирюков приступил к главному, попросил вспомнить разговор главаря с советником. Ничего нового. Все то же. Мол, особенно весело будет в Тамлаке.

И тут Корник неожиданно добавил:

– Еще господин Дабиров сказал, что Магомедов ответит за все. Причем так, что весь регион содрогнется. Потом отход. Тех сил, которые останутся, будет вполне достаточно.

Время действия препарата, который принято называть сывороткой правды, закончилось. На несколько секунд поляк потерял сознание. Очнувшись, он уже смотрел на офицеров другим, вполне ясным взглядом.

– Вы уже все сделали?

– Да, Корник.

– Извините, – вмешался подполковник медицинской службы. – Мне надо проверить состояние пациента.

– Проверяйте. – Бирюков повернулся к Королеву и негромко спросил: – Аппаратура все записала?

– Да, но ничего интересного, кроме упоминания Магомедова.

– Это то, что я и хотел узнать.

– Значит, процедура с сывороткой оправдала себя?

– В полной мере. Большего от поляка ждать не приходилось. Вот теперь, когда он сказал все, что знал, можно отправлять его в Москву.

– Специальным рейсом?

– Нет, конечно. Надо посмотреть, какой борт пойдет в ближайшее время в столицу с военного аэродрома. С ним и отправим Корника в сопровождении бойцов бригады.

– Это должен сделать я?

– Это, Слава, сделаю я с помощью Белозерова.

– Понял.

Начмед закончил работу и сообщил:

– Пациент в порядке. – Он снял перчатки, бросил их в урну. – Разрешите идти?

– Вы не мой подчиненный. – Бирюков улыбнулся. – Можете делать, что хотите. Благодарю вас.

Подполковник ушел.

– Узнали что-нибудь новое? – спросил поляк.

– Да, Корник. Немного, но достаточно. То, что надо.

– Вы убедились, что я говорил вам правду?

– Да. Вскоре ты будешь переброшен в Москву.

– Судить меня будут там?

– Сначала следствие. Не думаю, что оно займет много времени. Тот факт, что ты сотрудничал с нами, обязательно сыграет свою роль. Я свяжусь со следователем, намекну ему, чтобы он не ставил тебе в обвинение наиболее серьезные статьи. Ты помог нам, мы поможем тебе.

– Спасибо. Я чувствую слабость.

– Отдыхай, больше никаких процедур и допросов.

Бирюков и Королев вышли из медицинского пункта.

Помощник начальника антитеррористического управления присел на скамейку у санитарной части. Рядом устроился Королев.

– А сегодня не так жарко, да?

– Мне как-то без разницы. Я жару переношу легко, – ответил командир группы.

– Надо бы нам, Слава, встретиться с Магомедовым.

– Обозначить угрозу?

– И угрозу обозначить, и обговорить, как будем действовать.

– Думаю, что Тамлак станет завершающим этапом террористического рейда Дабирова. А вот когда и где он нанесет другие удары, нам, к сожалению, неизвестно. Как и то, где укрылся этот субъект. Судя по тому, что он говорил советнику насчет достаточности тех сил, которые у него останутся после рейдов, Дабиров допускает собственные потери. А это значит, что акции будут кровавыми и шумными.

– Возможно, нам поможет разведка ущелья.

– Не исключено.

– Может, мне пойти с группой Волкова?

– Пока не стоит вмешиваться в его работу. Но надо обговорить с капитаном порядок собственной связи, чтобы он постоянно информировал тебя о ходе работы. Согласуй этот вопрос с комбригом, начальником разведки и командиром разведгруппы, дабы потом не возникло разногласий.

– Есть, товарищ полковник!

– Давай-ка мы с тобой вечером все же навестим господина Магомедова.

– Свалимся как снег на голову?

– Зачем же? Обговорим встречу. В этом нам поможет все тот же комбриг, которого Магомедов хорошо знает.

– Поедем без сопровождения?

– Ты предлагаешь задействовать всю группу?

– Я просто спросил.

– Поедем вдвоем, в штатском.

– На чем?

– Машину я найду. В общем, так. Отработай вопрос по связи с Волковым. Насчет Магомедова с комбригом переговорю я. На мне и машина. Время выезда в Тамлак доведу позже.

– Оружие?..

– Возьмем пистолеты и гранаты. Этого достаточно. У тебя с собой гражданка есть?