Сводная сестра бандита - Олли Серж

— Что ты делаешь? — Я шокировано верещу и пытаюсь выкрутиться из его крепких рук.

Но Иван только крепче скручивает меня одеялом.

— Иван! — умудряюсь извернуться и укусить его за лопатку.

— Зараза! — Рычит он и сваливает меня на диван в гостиной.

— Я тебе говорил, — его тон тяжелеет. Иван садится рядом со мной и дергает с моих плеч одеяло вниз. — Чтобы ты никогда не смела подслушивать мои разговоры!

Его лицо становится по-настоящему суровым, а я не понимаю, что такого я сделала. Но киваю ему в ответ, потому что да, я помню подобный разговор.

— Так вот. Повторяю ещё раз. Я могу разговаривать о таких вещах, что твоё представление о норме просто не сможет их переварить. А учитывая, что сегодняшнюю ночь ты провела со мной, бежать поздно, милая.

Я не замечаю, как это происходит, но Иван укладывает меня поперёк своих коленей, и его руки жестко сжимают мою попу.

— А чтобы ты впредь запоминала важные вещи, сказанные мной, с первого раза…

— Ай! — правую ягодицу обжигает неожиданным звонким шлепком. Я дергаюсь в сторону, пытаясь слезть с коленей Ивана, но понимаю, что он слишком хорошо меня зафиксировал. — Да что я такого сделала? — Повышаю от обиды голос и начинаю ерзать.

Мне ощутимо прилетает по второй половинке.

— А ты ничего не сделала? — Рявкает Грозный.

— Больно! — Начинаю хныкать. — Я проснулась, пошла тебя искать, только открыла дверь балкона и ты меня накинулся, как животное! Ай! Мммм… — Взвизгиваю вместе с новой парой ударов.

— А вот это уже за враньё. Я прекрасно слышал, когда ты открыла дверь. И не жди, что получишь ответы на вопросы о содержании диалога. — Иван прихватывает меня за шею и подбородок снизу и притягивает к себе, говоря прямо на ухо.

Его губы скользят от моего ушка по скуле к губам, и я замираю в ожидании поцелуя. Но его не случается.

— Поцелуй меня… — прошу, не выдерживая паузы.

Ухмыльнувшись, Грозный отстраняется.

— Ты не заслужила, — снова шепчет и скользит губами по мочке уха, а мне хочется тоже ударить его от обиды. Да побольнее.

Вот только мысли снова становятся, как кисель. От горячего дыхания, по телу моментально начинают расползаться предательские мурашки, а каждый шлепок по попе, заставляет сильнее тяжелеть низ живота. Что со мной происходит?

Я не понимаю, куда делись гордость, обида, праведный гнев?

— Так вот, — ещё один шлепок и легкие поглаживания по горящей коже заставляют меня застонать от смеси возбуждения и боли. — Оля, ещё раз. Мои дела, если я не посчитал нужным тебя в них посвятить, тебя не касаются. И уж тем более, упаси тебя Бог, подслушивать незнакомых тебе людей. Знаешь, чем бы закончилась та фееричная история из сауны, если бы я не вмешался?

— Чем? — Отзываюсь эхом, и прикусываю губу, потому что тяжёлые ладони Ивана с силой давят на горящие половинки попы.

— Насиловать физически тебя вряд ли бы кто-то стал. А вот убить, если бы ты услышала то, что не должна, вполне.

— Я все поняла, — мотаю головой и, взвизгивая, врезаюсь лбом в обивку дивана. Потому что на моей попе загораются два новых удара. — Как же без аккорда финального, да? — Обиженно хнычу.

Но тут же пальцы Ивана ныряют глубже между моих бёдер и скользят по самым чувствительным местечкам.

— Боже! — Выдыхаю, вцепляясь руками в край одеяла. — Что ты со мной делаешь?

Я и правда не понимаю, что? Почему мои мозг и тело находятся в полной власти Ивана, и даже не рассматривают сейчас тот вариант, что он поступает со мной, как сволочь! Наказывает, бьет по попе, а потом его пальцы…

— Ваня… Мммм… Да..

Его пальцы скользят по мне там, где я снова бесстыдно мокрая.

Я не могу сказать точно, что меня возбудило сильнее — сами шлепки по попе или властный голос Ивана. Но то, что он сейчас со мной творит, я не могла себе представить даже в самой пошлой фантазии. А ещё он меня там снова рассматривает, как свою собственность. Щиплет, входит, добавляя второй палец, растягивает, гладит…

— Боже… — выдыхаю, пропуская дрожь по плечам.

— Моя девочка… — его губы наконец-то впиваются в мои.

Этот поцелуй происходит так вовремя, именно с тем животным напором и страстью, которые сейчас нужны мне, что я ловлю своё удовольствие яркой вспышкой, и постанывая Ивану в губы, расслабляюсь.

Как безвольную куклу, Грозный сажает меня на диван и укрывает одеялом.

Мне хочется снова закрыть глаза и поспать. Тело вибрирует. И, наверно, я действительно засыпаю, потому что, когда я в следующий раз открываю глаза, передо мной появляется чашка с умопомрачительным запахом кофе.

— Я, кажется, в раю? — Тянусь руками к кружке.

— Нет, детка, — Иван хмыкает. — Я больше тяну на другого персонажа, но ты продолжай называть меня так, как называешь.

— Это как? — Чувствуя, что глоток кофе приводит мой мозг в режим работы, я тоже позволяю себе едкий тон.

— А вот это твоё: «Боже, Боже…», — он делает вид, что копирует мой голос, — Вполне подходит, — завершает мысль с ухмылкой.

Я обижено поджимаю губы и, молча, швыряюсь в него подушкой. Ставлю чашку с кофе на столик и, фыркнув, виляю попой до душевой кабины.

— Давай ускоряйся, Оль, — теперь взгляд Ивана становится привычно серьезным. — У меня встреча в десять, а ты ещё успеваешь ко второй паре. Я тебя отвезу.

Киваю, но прежде чем закрыться в душе, торможу и возвращаюсь к Грозному.

— А ты? — Стреляю глазами в его пах.

— Что я? — Его брови взлетают вверх.

— Ну… — чувствуя, что краснею, начинаю мямлить, — ну мне же утром было с тобой хорошо. А ты?

— А, ты об этом, — уголки его губ дёргаются вверх. — У меня были в этом свои кайфы. Остальное отложим пока.

— Ясно… — полыхая щеками, и пытаясь понять, что он имел в виду, закрываюсь в душе и включаю воду.

Оля

Сколько раз я смотрела на то, как мои одногруппницы целуются на парковке института со своими парнями, и хотела также. Мне казалось, что это так круто, прям по-взрослому, когда можно не скрывать чувств…

Но то, как сейчас целует меня Грозный, нельзя даже близко поставить со скромной девичьей фантазией. Его язык «имеет» мой рот, точно также, как Иван мое тело сегодняшней ночью. Бескомпромиссно, собственнически, до саднящих от жесткости его щетины щёк и губ.

— Ммм, все беги, детка, — Иван все-таки находит силы от меня оторваться. — Иначе, я забью на все важные дела и возьму тебя прямо сейчас ещё разок. Вот только джинсы твои все портят, — он ощутимо щипает меня за бедро.