Опасная масть - Алексей Макеев

– Кто вы такие?! – кое-как отдышавшись, плаксиво возопил лейтенант.

– У тебя с головой все в порядке? Я же вам русским языком говорил, кто я и откуда. Мои коллеги оттуда же. – Гуров пристально посмотрел ему в глаза, но тот поспешил опустить лицо. – Что неясного-то было? Ты что, не слышал про Главное управление угро? И вообще, что за дурь вам в голову ударила? Выпили лишнего или этот мордастый пообещал вам хорошую «проставу»? Ну-ка, дай-ка сюда рацию…

Он связался с райотделом и, представившись, попросил выйти на связь начальника районного УВД. Тот, узнав о том, что два его сотрудника, будучи пьяными, вели себя крайне неподобающим образом, выдав несколько жестких «эпитетов», сообщил, что сейчас же к кафе выезжает патрульная группа, которая доставит обоих служивых для служебного разбирательства. Как оказалось, «ломовик» в недалеком прошлом сам служил в ППС, откуда был уволен за пьянку и хамство. Впрочем, стоял вопрос о привлечении этого типа к ответу еще и за поборы, а также вымогательство, но свидетели в последний момент почему-то изменили свои показания, и рэкетира при погонах всего лишь уволили из органов.

– Ну, вот теперь, я думаю, ты влип по-настоящему! – без мстительности, но с нескрываемой иронией отметил Станислав, глядя на приунывшего качка, который, судя по всему, уже не единожды успел пожалеть о том, какую кашу заварил.

И снова «Волга» летела по трассе, по обеим сторонам которой тянулись то леса, то поселки, то поля с уже поспевшей рожью. Лениво поглядывая по сторонам, Крячко жизнерадостно улыбался, словно ничего особенного с ними и не происходило, и при этом даже насвистывал что-то веселое. Лев, покосившись в его сторону, ничего не сказал, лишь чуть покрутил головой, как бы дивясь столь завидному оптимизму.

Через час они обогнули по объездной дороге Лесокамск – не очень большой, чисто промышленный город, без особых архитектурных изысков. Еще через час пути свернули с трассы влево и минут через двадцать въехали в пределы райцентра Романово, в километре от которого высилась опутанная поверху колючей проволокой колония общего режима. Проехав через весь райцентр без остановок, по основательно выщербленной дороге они добрались до КПП пенитенциарного учреждения.

Связавшись с проходной по телефону с начальником колонии, Лев и Станислав через пару минут уже входили в его кабинет, расположенный на втором этаже. Начальник колонии с погонами подполковника, чем-то очень похожий на знаменитого Антона Семеновича Макаренко, был предупрежден о визите оперативных сотрудников московского Главка. Как оказалось, в своей нынешней должности он работал лишь последние три года. А до него с две тысячи пятого года смениться успели двое начальников. Сразу после побега Сныпкина и Шпульника тогдашнего начальника сняли, не дав ему доработать последний год до пенсии.

– Мне так думается, без помощи кого-то из сотрудников колонии тот побег был невозможен, – приготовив гостям чаю, категорично рассудил подполковник. – Комиссия, проводившая расследование, просто-напросто не стала углубляться в детали. Ей нужно было сделать отчет, она его и сделала. Кстати, могу пригласить капитана Одаина. В ту пору сюда он только приехал служить, ну, а сегодня как бы уже старожил. Может, он что дельное расскажет?

Капитан – среднего роста, сухощавый и неулыбчивый, – выслушав вопросы гостей, утвердительно кивнул головой, подтвердив, что события той поры помнит неплохо. По его словам, в день побега Сныпкина и Шпульника у него был выходной. Часов около пяти дня была объявлена тревога, собрали всех, даже отпускников. Из областного центра прибыло дополнительное подразделение солдат внутренних войск, в подкрепление местной милиции прислали человек тридцать из областного УВД. В ходе поиска прочесали окрестности колонии, территорию города, и лишь когда в гаражном массиве был обнаружен старик с проломленным теменем (на следующий день он умер, не приходя в сознание), стало ясно, что беглецы скрылись на его автомобиле.

По всем дорогам области был объявлен план «Перехват», однако эти двое словно сквозь землю провалились. Лишь на следующее утро нашлась свидетельница, которая рассказала, что видела, как какие-то бежевого цвета старенькие «Жигули» сворачивали с трассы в лес. Машина показалась ей знакомой, однако в кабине сидели двое каких-то чужих мужиков, только тогда она догадалась, что это и были бежавшие из колонии.

Тут же был прочесан весь лес. Машину нашли на дне речушки – крыша ее кабины была почти у самой поверхности. А потом стало известно и о происшествии в деревне Зоряновке.

…Питбуль и Шпыль долго стояли у палисадника, озираясь и присматриваясь. Поняв, что в доме людей не слишком много, бандиты перелезли через забор и направились к крыльцу. Кинувшуюся к ним с лаем набольшую лохматую собачонку Питбуль убил ударом стоявшей у забора штыковой лопаты. Подсвечивая спичками, они поняли, что входная дверь сеней закрыта на простенький крючок, что называется, «для честных людей». Просунув в щель между дверью и притолокой кусок проволоки, они сняли крючок и вошли в сени. Дверь в дом оказалась вообще не заперта.

Они вошли в переднюю, которая одновременно служила и кухней. В доме пахло вкусной домашней едой, но для двух мерзавцев еда сейчас была не самым главным. Из горницы доносился звук работающего телевизора. Видимо, из-за этого в доме и не было слышно лая и предсмертного визга собаки. Услышав шум их шагов, в прихожую из горницы выглянула пригожая девушка лет девятнадцати. Это было то самое, что и мечтали найти подонки. Хозяйка дома только и успела испуганно вскрикнуть, после чего ее рот был зажат грязной, разящей нечистотами и махоркой ладонью.

Уголовники затащили ее, отчаянно сопротивляющуюся, обратно в горницу и, нанеся за нежелание сдаваться жестокие побои, уже потерявшую сознание, бросили на старинную кровать с решетчатыми спинками. Привязав ее руки к прутьям, ублюдки поспешили занавесить окна горницы скатертью и простынями.

– Кто первый? – алчно ощерившись, спросил Шпыль, косясь на недвижимое женское тело.

– Карта решит! – объявил Питбуль и достал из кармана завернутую в полиэтиленовый пакет самодельную колоду. – Чья «дама» виней, тот ее и имеет.

– Идет! – кивнул Шпыль, наблюдая за тем, как его подельник тасует карты.

Питбуль сноровисто раскидывал замусоленные картонные прямоугольнички на две стопки, бормоча про себя:

– Тебе, мне, тебе, мне, тебе, мне…

Кинув в свою стопу карт прямоугольник с грубо намалеванным женским силуэтом и знаком масти «пик», он торжествующе загоготал:

– Ага! Моя взяла! – и оглянулся.

Девушка в этот момент пришла в себя и попробовала встать. Поняв, что сделать этого ей не удастся, она с укором слабым, срывающимся голосом спросила:

– Зачем вы так? Что я вам плохого сделала? Если вам что-то нужно – деньги, еда, вещи, – все берите и уйдите, прошу вас, как людей. Ну, будьте же людьми!!!

– Ща, возьмем! Ща такое возьмем! – со звериным ликованием оскалился Питбуль, направляясь к ней и расстегиваясь на ходу.