Жизнь и судьба инженера-строителя - Анатолий Модылевский

г. я побывал на Манхеттене в Рокфеллер-центре, то увидел построенные на его деньги три огромных здания, расположенные буквой «П», а перед ними на площади постоянно проводятся уникальные выставки под открытым небом и каждый желающий посещает их бесплатно.

После прочтения брошюры я объехал все крупные книжные магазины города, в т.ч. городскую базу «Книготорга», расположенную в Гидростроителе; убедился в полном отсутствии экономической литературы, в которой очень нуждались предприниматели. Перестройка, как и все великие события, имело то свойство, что когда, наконец, она совершилась, всем показалось, что она налетела врасплох и застала всех, в том числе и меня, неприготовленными. Пришлось задуматься, но мешала ненужная скромность; цель была ясна, однако всё не решался начать действовать; только позже прочёл у Яккоки: «Когда вы откладываете на потом какое-то дело, вы знаете, что нужно делать, но просто медлите».

В Москве посетил издательство «Дело», расположенное на Юго-Западе; купил 20 экземпляров книги Филиппа Котляра «Основы маркетинга» по 90 рублей (новые деньги) за книгу и привёз их в Братск; первый раз, продавая партию книг по экономике бизнеса, привезённых из Москвы, я увеличивал их первоначальную стоимость в два раза и получил неплохой доход, который свидетельствовал о том, что я совершил хорошую сделку. В последующем – аппетит приходит во время еды – я уже не стеснялся, и продавал книги, значительно завышая цену, предприниматели покупали. Почему? Дело в том, что в то время они «делали» лёгкие деньги, особенно их не считали, не ценили, а знания им были нужны; люди всегда благодарили меня за покупку; каждый раз с вырученной довольно большой суммой денег, не заходя домой, приходил в банк и приобретал доллары по курсу один к пяти. Однажды положил в портфель пять книг и поехал в советско-канадскую компанию (одежда и обувь), менеджеры которой сразу купили все книги по 200 рублей за штуку, я заметил, что их совершенно не смущает цена; на другой день продавал уже по 300 рублей; дома рассказал Гале, что «новые русские» в самом начале перестройки заработали на спекуляциях очень большие деньги, и теперь покупают нужную им литературу по любой цене. Это было время, в котором я жил и надеялся на что-то лучшее; оно не располагало к идиллическому спокойствию; при этом, очень многие из предоставленных шансов не были использованы и потеряны; зато очень многие из качеств советского времени, такие как выживаемость при низкой зарплате, оптимизм, несокрушимый юмор и др., теперь пригодились, стали довольно прибыльными. Конечно, прежде, чем предложить книгу покупателю, я давал ему свою визитку, знакомил с аннотацией, которую напечатал крупными буквами на пишущей машинке (пришлось приобрести б/у и научиться печатать одним пальцем); объяснял, почему эта книга нужна именно ему; моя реклама была хорошо продумана и отлично осуществлена, отсюда и результат; а если кто брал сразу пять книг и более, тому, понятно, уступка.

Занимаясь в командировках работой по хоздоговорам в западных регионах, я всегда посещал Москву и возил в Братск так много новых книг, упакованных в картонные ящики, что пришлось приобрести тележку (в те временны у каждого, кто приезжал в Москву, была такая тележка и с ней в метро пускали), на ней можно размещать 3-4 ящика с книгами; отвозил их на Ярославский вокзал, перегружал ящики на третью полку плацкартного вагона, платил проводнику совсем немного денег (некоторые даже отказывались брать деньги); сам летел в Братск самолётом; через несколько дней на ст. «Падунские пороги», что на окраине Энергетика, встречал свои книги, т.е. поставил дело на поток; ездить на автобусе в центральный Братск и продавать книги приходилось ежедневно во второй половине дня, но время для этого у меня было. Почему? Дело в том, что в институте перестали платить зарплату (иногда задерживали на несколько месяцев и выдавали только часть), поэтому преподаватели, особенно молодые и бессовестные, стали формально относиться к работе; нет, я не халтурил, как они, но уже не тратил время, находясь в институте, как раньше – не возился с отстающими, сократил консультации, перестал заниматься методической и госбюджетной научной работой, поскольку начальство всё это перестало требовать; завкафедрой был в том же положении, что и мы все; поэтому вторая половина дня была всегда свободна, а если днём не было моих занятий по расписанию, то можно было вовсе не появляться в институте.

С перевозкой книг иногда были трудности; например, тележку с большим грузом тяжело тащить, поднимая её на ступеньки при выходе с платформы метро; один раз я попросил Кирилла помочь мне, мы доставили книги к вагону, сын очень удивился, как мне удаётся быстро договариваться с проводниками о доставке ящиков в Братск. Однажды имела место опасность, когда мне помогал племянник Боря, бывший в Москве несколько дней проездом; это было в октябре 1993 г. во время штурма Белого дома, когда перед вечером вооружённый ОМОН производил зачистку на Пресне; мы об этом не знали и везли гружённую книгами тележку к метро; ОМОН по Пресне гнал путчистов к ул. 1905 года, между ними происходила перестрелка; одна женщина нас предупредила, чтобы мы были осторожны и не попали под пули, свист которых раздавался постоянно; решили мы двигаться по улице, параллельной Пресне, здесь дома загораживали нас от неё; всё-таки, подходя к разрыву между домами, мы останавливались и прислушивались; если свист пуль стихал, мы быстро миновали опасный участок и, таким образом, благополучно добрались до метро, затем с вокзала отправили поездом книги в Братск; конечно, если бы Кирилл знал, он бы запретил так рисковать, но поскольку всё обошлось, я не стал ему рассказывать; в Краматорске родители Бори и его жена Наташа не узнали об этом случае.

В воскресенье, когда Бори уже не было в Москве, я и Кирилл пошли перед вечером прогуляться и посмотреть на обгоревший с выбитыми окнами Белый дом; вместе с публикой ходили по площади и с любопытством рассматривали на асфальте следы от танковых гусениц; я обратил внимание на сломанный от удара танкового снаряда импост окна на одном из верхних этажей Белого дома, что могло привести к обрушению конструкций здания, но как-то обошлось; ещё раньше, когда мы по телевизору смотрели обстрел, я подумал о Ельцыне: «как же этот инженер-строитель мог дать команду стрелять танковой пушкой по фасаду многоэтажного здания – дикость какая-то». Трагична наша история, что же делать, надо знать её, чтобы трагедии общества не повторились. На площади мы купили красивые маленькие значки с флагом России, которые продавали с рук предприимчивые эстонские ребята, разгуливающие среди публики; странно, что в