До самой неизвестности - Катрин Корр

Не знаю, что сказать.

Не знаю, что сказать…

«Ну, здорово!»

«Это очень серьезная и сложная тема. Об этом нужно говорить в другом месте и в другое время».

«И когда же? Когда мы с тобой вновь окажемся за одним столом?»

«Да».

«Мм. И когда же это случится? Когда сыну будет три, пять, десять, восемнадцать?»

«У тебя плохое настроение?»

«Отличное. Просто хотела узнать твое мнение. И я его узнала».

«Что ты хочешь от меня?»

«Ничего. Я сейчас на полном серьезе говорю, что ничего от тебя не хочу, кроме одного».

«Чего же?»

«Оставь МЕНЯ в покое, ладно? Ты – папа, а я – мама и это неизменно. Я никогда не стану препятствовать твоему общению с нашим сыном, но прошу, перестань меня тянуть в эту неизвестность, пожалуйста! Я с ума схожу уже, я не сплю ночами, я только и думаю, что ты с другой! Черт! Ты с другой женщиной живешь, у вас ребенок, вы – семья! И это нормально, так и должно быть, но с каждым днем во мне просыпаются ужасные чувства и мысли, а я не хочу, не хочу, НЕ ХОЧУ становиться плохой, понимаешь??? Не хочу я быть нервной мамашей, у которой личная жизнь не удалась! Я люблю своего ребенка и хочу, чтобы он был счастлив. Он должен видеть веселую и добрую маму, а не сумасшедшую истеричку, которая всё живет и живет глупыми мечтами о его папаше!»

«О какой неизвестности ты говоришь? Ты же понимаешь, что я не могу ПОКА предпринять никаких действий. Но ведь это пока, Катюш».

«Стоп! Пожалуйста, всё! Помнишь, мы говорили, что если такой момент настанет, что кто-то из нас захочет остановиться – мы спокойно позволим это сделать. Ты говорил, что тебе важно, чтобы я была счастливой, это ведь было искренне сказано?»

«Конечно, Катюш!»

«Так вот, Кирилл… Я уверена, что буду счастлива, если мы просто будем изредка говорить о нашем сыне и всё. Ни о чем другом, ни о чем личном, а только о совместном. Исключительно о сыне, ведь именно он и только он – наше с тобой совместное. Остального просто нет. Очень прошу тебя, пойми меня. Я не хочу становиться тварью, а именно в неё я изо дня в день превращаюсь. Нас с тобой нет и быть не может. Живи семьей, своим ребенком, а всё постороннее – отбрось немедленно. Давай будем просто мамой и папой…»

Закрываю глаза. Боже, я такой легкости не чувствовала уже очень давно. Я всего лишь выплеснула свои желания и эмоции в этом сообщении, а уже настолько невесомой стала, что хочется спать.

Мне хочется спать!

«Ты действительно хочешь этого?»

«Да, Кирилл. У тебя жизнь ключом бьет, ты обустраиваешь дом, воспитываешь ребенка, спишь со своей женой и всё у вас хорошо. Пусть так и останется, пожалуйста. Я хочу свободы от тебя и этих виртуальных отношений, которые только и делают, что сводят меня с ума. Они ведут меня к неизвестности, и я точно знаю, что очень скоро потеряюсь в ней. Я благодарна тебе… И всегда буду, ведь без тебя я не стала бы мамой самого красивого и прекрасного мальчишки на свете… Но не надо больше, пожалуйста».

«Я тебя понял. Если ты считаешь, что так тебе будет лучше и спокойнее – хорошо. Для меня очень важно твое эмоциональное состояние и спокойствие. Но я хочу, чтобы ты знала… Я живу не той жизнью, которой хочу. Помнится, ты говорила то же самое, рассказывая о своем браке. Мой сын – единственное, что заставляет меня радоваться и возвращаться домой. Он с каждым днем становится всё осознаннее и совсем скоро поймет, что его родители – несчастны друг с другом. Мы с Катей оба чувствуем это, но если я понимаю от и до, то она ещё не готова… Мы спим в разных комнатах уже больше полугода и никто из нас не стремится это изменить. Мы живем, как друзья, которые воспитывают общего ребенка. Если ты думаешь, что каждый мой день приносит мне счастье – ты ошибаешься. Находясь дома, я не чувствую себя дома. Я хочу, чтобы мы все были счастливы. Но на это требуется время, и я понимаю, что ты не готова ждать. А я не имею права просить тебя об этом. Ты права, впереди только неизвестность. Просто знай, что я очень люблю тебя. Всегда. И буду любить».

«Я знаю. Всё хорошо, Кирилл. Я очень благодарна тебе за понимание. Буду отправлять фотографии малыша. Ты можешь не комментировать их».

«Это всё?»

«Всё».

Что ещё сказать? Разве что…

«Люблю…» – опережает меня Кирилл.

«Очень».

Смотрю на экран ещё несколько секунд, а потом, вздохнув с облегчением, которого не испытывала уже слишком давно, отключаю телефон.

Да, возможно завтра мне будет очень тоскливо, но я уверена, что это пройдет. Я уверена, что скоро мне станет лучше. И я спокойна.

Теперь я абсолютно спокойна.

Полтора месяца нас с Кириллом связывают лишь фотографии нашего сына, что я стараюсь отправлять раза три в неделю. Иногда я чувствую непомерную тоску и жгучую потребность хотя бы в том, чтобы просто узнать, как у него дела? Но как бы сильно беспокойство о нем не бурлило во мне, а чувство невысказанной в полной мере любви болезненно не сжимало сердце – я продолжаю молчать, искренне веря, что так будет лучше для нас обоих.

Когда мы выходим на прогулку с ребенком, Ваня постоянно спрашивает, как у Кирилла дела? Мне остается постоянно врать, что мол всё хорошо, работает, играет, работает, играет… И всякий раз, говоря только самое хорошее о нем, я искренне надеюсь, что в действительности так и есть.

– А когда трансляции будут? Давно уже не смотрели его игры, да?

– Угу. Ну, на следующей неделе вроде…

Последний раз я тайком наблюдала за Кириллом недели две назад, когда была трансляция игры по телеку. Я с улыбкой и гордостью смотрела на него и тихонько болела, укладывая спать нашего сына. Который, к слову, теперь точная его копия! И дело не только во внешности, хотя там – девяносто пять процентов Кирилла. Точно так же, как и его папа, малыш может продолжительно моргать, словно мысленно взвешивает все «за» и «против». Когда он улыбается, то поджимает свои сладкие губки в точности, как Кирилл, и остренький подбородочек как будто подпрыгивает… За ним вообще очень интересно наблюдать и подмечать вот такие маленькие, но весомые доказательства того, что они с Кириллом – родные люди.

Не смотря на мои безграничные и порой противоречащие друг другу чувства, я несказанно счастлива, что именно Кирилл стал отцом моего ребенка. Я и раньше это понимала, но теперь, когда между нами продолжается тишина, я всё сильнее убеждаюсь в том, что любовь – безмерно многогранна. Можно любить человека уже за то, что он просто есть в этом мире. И даже, если он не рядом с тобой и живет совершенно другими людьми – это любовь. Это уважение и принятие его личной действительности, куда вход посторонним категорически запрещен. А ещё это безмерная благодарность за то, что он просто знает и помнит о тебе. Мне кажется, что ещё никогда в жизни я не была настолько гармонична там, внутри себя, как теперь. Да, мне больно и тоскливо осознавать, что он – не мой и рядом с ним не я. Но я принимаю это и испытываю настоящее чувство счастья зная, что люблю мужчину, который со всей ответственностью относится к своим родным и близким.