Что слаще свободы? - Кэрол Мортимер

Затем ужас сковал душу Гейл. Она первая, сама призналась в любви Джонатану Хантеру. Да где такое видано! Впрочем, будь что будет, вдруг эти слова помогут облегчить ситуацию? Пальцы мужчины судорожно сжали руки девушки, хотя он сам даже не заметил этого жеста.

– Кто он? Скажи, и я… – Хантер прямо-таки рычал.

– Он? Чудесный, порядочный, добрый, умный человек. Очень красивый, заботливый, надежный, – с радостью перечислила достоинства любимого мисс Ройал.

– Возможно, все эти блестящие качества – одна видимость. Ведь Крейвен поначалу тоже казался тебе таким! – голос Джонатана был несчастным.

– Нет! Ричард всегда любил лишь одного себя, везде и во всех ситуациях. Мой избранник вовсе не таков, полная противоположность. Хотя иногда он подвержен приступам плохого настроения.

– А-а! Вот о чем я тебе и толкую! – торжествовал мужчина. – Да-да! Ха! Он тебе не пара! Ты прекрасная, умная, заботливая, нежная, ты достойна человека, способного оценить все эти качества и отплатить тебе тем же! – Хантер едва не плясал от радости.

– Лучшего мне уже не отыскать, Джонатан!

– А он тебя точно любит? – Джонатан как-то сразу поник.

– Полагаю, что да. Только никак не решается признаться мне в этом!

– Да что же это за мужчина, который не решается сказать тебе о своих чувствах?! – Теперь Хантер не на шутку рассердился.

– Просто мой любимый боится довериться своим чувствам. Его мама воспитала в нем уверенность, что мужчина не может доверять ни одной женщине, что вся прекрасная половина человечества крайне ненадежна и всегда готова обмануть!

И тут Хантер неожиданно притих. Сознание его стало медленно проясняться. Он хотел объяснить ей, признаться в своих заблуждениях, но почему-то не смог, и так и стоял, пытаясь вымолвить хоть словечко. То же самое совсем недавно пережила и Гейл.

Девушка развеселилась.

– По-моему, Джонатан Хантер впервые утратил дар речи, – констатировала мисс Ройал.

– Гейл, дорогая… я… я… – выдавил он наконец.

– Любимый мой. – Девушка обняла Джонатана, прижалась к нему, положила голову на грудь. – Я сейчас сама все скажу за нас обоих. Я очень, очень, очень люблю тебя, Джонатан Хантер! Люблю больше и сильнее всех на свете! – эмоционально добавила она.

Хантер с трудом проглотил ком в горле.

– И готова выйти за меня замуж? – хрипло спросил он.

– Да. – Счастье расцветало в душе и сердце Гейл, отражалось в зеленых глазах, которые наполнились слезами радости.

Джонатан сильнее прижал Гейл.

– Ох, прости меня, дорогая. До чего же я был глуп эти две недели, когда пытался вновь начать жить без тебя. И чего я добился? Все отвернулись от меня – родные, друзья; даже секретарша, проработавшая со мной десять лет, сообщила, что если я не изменюсь, то она уволится! – Хантер заглянул в лицо любимой. – Гейл, я обожаю тебя, хочу поскорее на тебе жениться и прожить с тобой всю жизнь!

– Это все, о чем я могла когда-либо мечтать, дорогой мой. – Девушка не смогла завершить фразу, так как Джонатан наклонился и поцеловал ее в губы.

Теперь у Гейл Ройал было все. Джонатан Хантер, его любовь, их общее будущее. Чего еще стоит желать в жизни?

– Не будь я твердо уверен, что Бен вскорости станет моим тестем, я бы потребовал объяснений, почему это он пялится на тебя столь влюбленным взглядом и столь торжествующе смотрит на меня! – притворно-сердито пробормотал Джонатан.

Гейл весело рассмеялась. После этих слов девушка с особой нежностью взглянула на мать и ее спутника, ставшего для Мерилин надежным защитником и крепкой опорой в жизни. Пожилая пара мило беседовала неподалеку от молодых и наслаждалась радостями торжественного свадебного приема.

Бракосочетание Гейл Ройал, дочери известных актеров Мерилин Палмер и ныне покойного Теренса Ройала, с одним из самых завидных женихов Лондона Джонатаном Хантером привлекло такое пристальное внимание прессы и телевидения, на которое не рассчитывали ни гости, ни хозяева. Церковь, где проходило венчание, осадили толпы репортеров задолго до начала церемонии. А уж какое столпотворение возникло, когда приехали молодые, вообще вряд ли возможно описать! Следует отметить, однако, что мистер Тревис бдительно охранял покой своей будущей невестки от нетактичных корреспондентов, а уж прием, последовавший за торжеством в церкви, был объявлен открытым лишь для специально приглашенных. Ну что ж, свадьба – дело чисто семейное!

Мерилин прекрасно справилась со своими обязанностями во время публичных мероприятий, бесед, поздравлений, и все близкие еще раз с радостью отметили, что выздоровление актрисы идет быстрыми темпами. Особенно счастлива была Гейл, ведь радостные перемены в ее жизни обещали стать еще более прекрасными, когда ее мать выйдет замуж за Бена.

Лукаво взглянув на мужа, вновь испеченная миссис Хантер заметила:

– Если требовать объяснений от мистера Тревиса, то справедливости ради их надо попросить и у Джарета! Посмотри, как он веселится, глядя на тебя, Джордана и всех остальных наших друзей и родных! Они же все так глядят на тебя, дорогой! Хотя, пожалуй, во взоре твоего младшего братишки читается также горечь, что вы с Хантером-старшим предали холостяцкое дружное братство! Затем Гейл посерьезнела:

– Знаешь, мне жаль юную подругу Джордана.

Джонатан внимательно посмотрел на рыжеволосую красотку, с достоинством восседавшую возле его брата.

– А мне кажется, что весь ее вид говорит о независимом и сильном характере. Такая сумеет постоять за себя! – ответил он.

Джонатан привлек к себе Гейл, нежно поднес к губам ее ручку и поцеловал гладкое блестящее золотое колечко.

– Я люблю вас, миссис Хантер, – с чувством сказал Джонатан.

– Я тоже очень люблю вас, дорогой мой мистер Хантер, – сразу же отозвалась жена, затем ласково погладила мужа по щеке. – Я буду обожать тебя всю жизнь, милый!

– Я тоже! – Он весело кивнул и добавил: – На меньшее я просто не согласен!

– И очень правильно, дорогой мой, – эхом откликнулась она…