Родить наследника чужому мужу - Лора Лайонс

Понятно. Переселяемся, не спорю. Отдыхающие в ресторане то и дело выразительно смотрят на нас. На паре языков, которые понимаю, слышу комментарии про этих наглых русских, не дающих спать порядочным людям.

Эри равнодушна, замкнута. Не причесывалась. Замечаю, что на ней брюки и куртка от разных костюмов, как будто натянула первое попавшееся. На вопросы отвечает кратко. Но отвечает же! Пытаюсь до нее достучаться. Вспоминаю наше прошлое. Рисую прекрасное будущее, которое мы планировали.

Усмехается.

Ласкаю. Холодна.

— Скажи, чего ты хочешь?

Молчит.

— Ты понимаешь, что я тоже человек? У меня бывают и проблемы, и надобности. Иногда очень болят отдельные части тела. Бывает, голова раскалывается от недосыпа, — все пытаюсь решить наши проблемы так, чтобы всем было хорошо. У нас бывают гости. Ты плохо выглядишь.

Пожимает плечами.

Пугаю. Рассказываю в красках, какой она была, когда пришлось вызывать скорую. Похоже, не верит.

— Что, надо было тебя заснять на видео — в момент рвоты? Тогда бы поверила? Или надо было согласиться на наркодиспансер? Эри, ты меня вообще любишь?!

— Дай мне деньги.

Ощущение, что она меня не слышит.

— Зачем?

— Мне надо купить лекарство.

— Хорошо, едем в аптеку.

— Там не продадут.

— Тогда к врачу-специалисту. Все, что угодно, только не эти твои «лекарства». Ты все еще не понимаешь, что это наркотик?

Злится.

— Мне нужно сейчас! Любое средство, чтобы снять боль. Это мои деньги! И папины. Отдай сейчас же! Я с тобой разведусь. И уволю с работы. Останешься без своего драгоценного завода!

— Даже так? Сама будешь руководить? Хоть замом оставишь? Я совладелец.

— Деньги!

— После развода. Голый уйду, если суд решит, что тряпки твои... Так, пар сбросила? Поедем лучше купаться.

Начинает нечленораздельно кричать, глаза дикие. Хватаю ее в охапку и ставлю перед большим зеркалом:

— Посмотри на себя. Разве это — ты? Может, отвезти тебя в салон?

Вырывается, вдруг поднимает стул и бросает его мимо меня в зеркало с неженской силой. Сыпятся осколки. Я застываю от неожиданности, а Эри хватает телефон и выскакивает наружу. Если она, например, заявит об угрозе насилия, сидеть мне в местной тюрьме. Только этого сейчас не хватало. Или, может, папаше сейчас жалуется, что я ее притесняю.

Собираю осколки. Жду, что она вернется. Может быть, с извинениями. Или хотя бы позвонит. А пока открываю просмотр камер и ищу Ольгу. Нет, нет, нет, нигде ее нет. Проклятье. Дед тоже отсутствует. Хоть бы издали посмотреть на нормальную добрую женственную женщину-мать. Для которой я — хороший. Для которой важно то же, что и для меня. Хотя она и не моя. Вот я попал!

Жду полчаса, наверное, и звоню Эрике сам. После гудков отзывается какой-то мужик на местном языке. Что это может значить?! Выхожу и начинаю ее искать. Зову, спрашиваю всех встречных, иногда показывая ее фото. Но фотография на самом деле только мешает, так как леди на моем экране имеет мало общего с той странной женщиной, что выскочила из крайнего домика отеля сегодня.

Надо было бежать за ней, — ругаю себя, — где ее теперь искать? Выхожу за огороженную территорию, в глаза бросаются торговые ряды. Туда. Ее нигде не видно. Набираю ее снова. Слышу знакомый звук вызова под навесом справа. Подхожу. Какой-то местный возится с телефоном, сбрасывая звонок. С ее телефоном.

Слегка толкаю его, указывая на гаджет и показывая фото жены. Ругается, машет руками. Толкаю сильнее, настаивая. Другие местные парни подтягиваются. Здесь людно; убивать меня прямо тут они не станут. Наконец, до кого-то из них доходит, что я хочу, и мне показывают, где находится Денисова Эрика Карловна.

Игорь.

Она сидит, опираясь спиной о мусорный контейнер. Не верю своим глазам. Ищу пульс на шее. Жива, в отключке. Следов насилия не вижу. Приподнимаю веко — зрачок расширен. Фоткаю на память. Местный объясняет что-то, указывая на ее телефон. Понимаю, что был обмен, по ее желанию. Засучиваю ей рукава и вижу свежий след от укола. Совсем плохо.

— Что ты ей вколол? Что? Набери. Пиши! — сую ему свой телефон, указывая на раскрытую клавиатуру. Надеюсь, он умеет писать по-английски. Написал. Показывает мне жестами, чтобы я забрал Эри отсюда. Конечно, заберу. Стоило ее увозить так далеко?!

Закидываю ее на плечо и отношу в номер. Звоню врачу скорой, который дома ее приводил в себя, советуюсь. И делаю все, что могу. Потом меняю билеты. Улетаем. Прощай, курорт, не судьба.

Набираю Федора. Пусть ответит, даже если он сейчас на другой стороне земного шарика.

— Слушаю.

— Вот и хорошо, что слушаешь. Ты с Карлом говорил? Чем закончилось?

— А я разве не сказал? Он отдал все порошки, мы их заперли в оружейный сейф, который открывается двумя ключами одновременно. Пока тебя нет, оба ключа у моего сменщика. Есть проблемы?

— Да. Мы едем домой. Все, пока.

Подъезжаем и видим другое такси минивэн, из которого Ольга и водитель выгружают Карла на коляске. Подбегаю помочь. Оля нарядная, раскрасневшаяся, удивительно хороша — они ездили в театр. Я несколько раз почти случайно касаюсь ее руки. Милая, настоящая, пусть жизнь к тебе будет добра...

Довожу Эрику до холла. Опытным взглядом замечаю: у нее скоро опять начнется. Отправляю из дома всех прогуляться. Остаемся втроем — я, Эри и Карл. Безопасник наверху не в счет. Рассказываю ее отцу о последних событиях, показываю фото и записи врача скорой. Предупреждаю, что скоро опять будет ломка. Думал, отец спорить будет. А он плачет:

— Это я виноват.

— Нет, это случайность. На всех действует по-разному.

Пытаюсь успокоить обоих. Получается не очень. Карл тянется к дочери. Она молча с гримасой отодвигается.

— Если не согласишься на лечение, нам придется запереть тебя где-то в доме. Ты не виновата, Эри, это череда несчастных случаев, но ты больна и представляешь угрозу и для себя, и для других.

Говорю и с ужасом думаю, как оставить в одном доме Эри и беременную Ольгу, которую та недолюбливает. Мало ли что может прийти в больную голову? Сейчас Ольга не выглядит слабой, но позже, с огромным животом... Даже думать не хочу.

— Никто об этом не узнает. Все анонимно. Это не стыдно. От этого лечились многие знаменитости. Ну, например, говорят, что полностью вылечились Анджелина Джоли, Стас Пьеха, кто там еще...

— Но сейчас я чувствую себя хорошо. Там был другой климат, он мне не подходил.

Удивительно, но сейчас я слышу голос прежней Эри. Пусть она выглядит усталой, помятой, но ничего криминального прямо сейчас в ней не вижу. Ей удалось собраться? Отец тоже смотрит то на меня, то на нее, не понимая.