Открой глаза - Алекса Мун

решение, но с каждой секундой проведённой за этим столом, мое решение начинает «расшатываться» и рискует перевалить в противоположную сторону.

— Нам пора! — неожиданно даже для самой себя я подрываюсь с места.

— Нет, не пора! — отец награждает меня таким взглядом, что тот моментально пригвождает меня к месту, заставляя опуститься обратно на стул.

— Я приготовлю чай, — то ли вопрос то ли слабое утверждение, звучит тоненький мамин голосок.

— Приготовь, а ты Вета останешься здесь! — продолжает отец: — Я слушаю, Матвей. Ты остановился на том, что дико извиняешься перед Ветой за какой-то отвратительный, омерзительный поступок, который, скорее всего ты не собираешься озвучивать.

— При всем моем сложившемся к вам уважении Анатолий Олегович — нет. Мне кажется, как отцу, услышать подобное будет не особо приятно, да и я не хочу уйти отсюда со сломанной челюстью, но! Пока вы не начали себе в голове обрисовывать ужасные картинки, добавлю — честь вашей дочери не была затронута.

— Серьезно? — вспыхиваю. Во всем виноват мой вспыльчивый характер.

Матвей прав, на фото, кроме части моей обнаженной спины ничего не было видно, но обида страх и боль, последствие которых принесло мне это фото, укололи ядовитым уколом, заставляя забыть, как правильно сдерживаться эмоции. И что в присутствии отца, крайне глупо и опасно поднимать эту тему, тем более я практически простила Матвея.

Но ничего изменить уже нельзя было. Я вспыхнула и Матвея понесло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Серьезно, Вета! — рычит на меня парень, а отец в это время сложив руки на груди, довольно наблюдает за нами. — Я понятия не имел, что твой бывший избранник — такая гнилая тварь, — говорит приглушенно. — Я сразу тебе сказал, что не мальчик и играть в игры не собираюсь. Ты спросила про мои отрицательные качества — я ответил, что эгоист, но тебя готов впустить в свой мир. Я вижу, чувствую, знаю, что ты тоже хочешь быть со мной, но как блядь нам быть вместе, если тот мудак ослепил тебя своими никчемными принципами и посадил на короткий поводок вины? Простите, Анатолий Олегович, вырвалось!

— Кстати, парень говорит по делу, Вета! — подытоживает отец, соглашаясь с пламенной речью Матвея.

— Это что, значит я во всем виновата? — снова подлетаю со своего места, но в этот раз с твёрдым намерением уйти.

В глазах начинает печь, а допускать, чтобы эти двое видели мои слёзы я не собираюсь. Оставив вопрос риторическим я пулей вылетаю из комнаты чуть не сбивая мать в дверях.

Быстро одеваюсь и, прихватив сигареты отца, выбегаю в подъезд.

.

Я знала, что он пойдёт вслед за мной. Он это сделает по двум причинам: во-первых, несмотря на всю свою притягательность, Матвей будет чувствовать себя неловко в присутствии незнакомых ему людей, тем более после всего сказанного. Комфорт его собственного Эго превыше всего. Во-вторых, он всегда за мной ходит.

Поэтому, когда его темная макушка показалась в пролёте этажом ниже, в груди стало оттаивать. Все-таки я глупая девчонка, которой ещё учиться и учиться выстраивать взрослые здоровые отношения. А Матвею стоит отдать должное, он стойко выдерживает все мои капризы, ущемляя своё собственное Эго.

Можно ли это расценивать как знак, что он действительно хочет со мной отношений? Серьёзных отношений.

— Я хочу больше конкретики, Вета! Сколько мне ещё бегать за тобой? — в голосе чувствуются нотки гнева.

— А что? Есть вариант, что ты психанешь и прекратишь бегать за мной?

— Есть!

— Я очень зла сейчас. Тебе лучше уйти отсюда. Я доберусь домой на такси.

Язык мой враг. Точнее он враг моему сердцу. Ум упорно не подпускает ко мне Матвея, заставляя молоть всякую чушь.

— Да, сейчас. Разбежался.

Парень останавливается на моем пролёте и подходит катастрофически близко:

— Поехали я отвезу тебя домой и вытрахаю из тебя весь гнев. — Приглушенно хрипит он, опуская ладони на мои колени. Слегка сжимает их, по обыкновению продираясь под кожу.

От такой прямоты я давлюсь сигаретным дымом и начинаю кашлять. Сильно кашлять. Каждый новый глоток воздуха душит ещё сильнее.

Мне понадобилась минута, чтобы прийти себя, а Матвей все также продолжает смотреть: прямо, открыто и без иронии.

— Ну, или просто: пролежим оставшийся день в кровати, обнимаясь.

— Да, — качаю головой, жадно хватая воздух, — второй вариант однозначно мне нравится больше.

Опускаю глаза на его пальцы, сжимающие колени через ткань джинс и по телу бегут мурашки. От его близости бегут мурашки. От его слов бегут мурашки.

Мне сложно бороться с ним, когда он так близко. Когда его запах проникает в голову и дурманит, вместо того, чтобы раздражать.

Когда Матвея рядом нет — я ненавижу его. Так проще ненавидеть его. Я придумываю разные обвинительные ситуации, где он обязательно проигрывает. А когда он рядом, все рушится. Он разрушает все мысли, оставляя голые чувства-провода. Они искрятся и разносят по венам ток. Я взвинчена.

— Поехали домой, детка? Я так устал от всего этого. Честно. — Слова тёплым дыханием касаются моих губ и из моих пальцем выпадет сигарета. Ее нужно будет обязательно поднять и выбросить в ту жестяную банку, которая стоит чуть левее от меня, но это потом…

А сейчас, я обхватываю его шею и вжимаюсь в мягкие губы. Целую, нуждаясь в ответе на мой спонтанный порыв. Ответ получаю незамедлительно.

Что же я творю? И как научиться себя контролировать? Никак. Разве настоящие искренние чувства нуждаются в контроле? Разве молодость не время для глупых поступков о которых потом обязательно пожалеешь?

Я уже пожалела. Достаточно натерпелась за последнее время, а теперь я хочу просто раствориться в этом поцелуе. Ведь, если бы я хотела отделаться от Матвея, я бы давно это сделало. Он прав насчёт мои чувств к нему. Прошило время перестать бегать.

— Поехали!

Глава 25

— У кого сегодня день рождение? — неугомонно, в который раз пищит Лида: — У меня сегодня день рождение!

Устало выдыхаю, продолжая собирать букет.

На протяжении прошедшей недели она каждое утро отсчитывала дни до данного мероприятия и, честно говоря, я думала сегодня девушка наконец-то успокоиться, но нет. Сегодня моя коллега пищит пуще прежнего, раздражая меня своим отменным настроением.

Да, из меня выйдет такая себе подруга. Но я рада, что мы с Лидой не особо близки.

— А знаешь, что это значит? —