Ночные птицы - Кейт Армстронг

драконьего камня. Кожа под браслетом на несколько тонов светлее.

– Лорд-отец отдал мне браслет, когда мне исполнилось десять. «Носи его с гордостью, – сказал он. – Пусть он напоминает, кто ты. Один из Вестенов». Что бы ни говорили советники о том, что из-за меня о нашей семье идут слухи, я верил, что он любит меня. Это единственное, в чем я не сомневался, пока отец не оказался при смерти.

Матильда подается вперед. Это не простая история, а секрет. Секрет, который он решил доверить ей.

– Врачи выгнали меня из комнаты, – говорит Деннан. – Но я пробрался в соседнюю и пристроился у решетки, чтобы слышать, если он позовет. Меня не отпускал страх, что кто-то решит воспользоваться болезненным состоянием лорда-отца и настроит его против меня. – Он сглатывает, не сводя глаз с бледной полоски на коже. – Потом я услышал, как отец сказал: «Убей его, Эпинин. Пока он жив, будет сеять раздор в семье. Этим воспользуются, чтобы лишить нас власти». Сестра согласилась.

Проклятие. Они с Самсоном постоянно грозятся убить друг друга, но это только игра. Они – одна семья, а это многое значит. Матильда и представить не может, как Деннан себя чувствовал в тот момент.

– Наверное, было больно такое услышать, – говорит она.

Деннан поднимает глаза:

– Это все еще причиняет боль.

От его взгляда сердце Матильды трепещет. Честность ему идет. Пламя свечей, кажется, зачарованно тянется к нему.

– Я понял, что должен сбежать. И нет времени даже собрать вещи. Я как можно скорее покинул Высокий дворец. – Его губы изгибаются в улыбке. – Мне следует поблагодарить тебя за то, что все получилось.

Пульс учащается, когда Матильда вспоминает их поцелуй. Хотя она никогда его не забывала. Они играли в прятки во время званого вечера в Высоком дворце, когда Деннан нашел ее в нише под лестницей. «Я победил, – заявил он. – Какой мне положен приз?» Она помнит, как его глаза блестели озорством и в них читалось: «Ну же, рискни». А еще помнит, как поддалась порыву, приподнялась на носочки и прижалась губами к его губам. Это был ее первый поцелуй. И первый раз, когда она передала кому-то дар. Странно, что она передала магию, о существовании которой не подозревала.

Деннан опирается локтями о стол.

– Я не знал, что ты передала мне дар с поцелуем, но, видимо, магия почувствовала, что мне не справиться, и пробудилась. В тот вечер я надел форму стражи в надежде, что это поможет мне выбраться незамеченным. Но когда я случайно взглянул на себя в зеркало, увидел там не себя, а стражника Тиммо. Выбраться из дворца не составило труда. Добравшись до порта, я нашел команду, с которой уже плавал, и передал им поддельную записку от лорда-отца, в которой указал, что меня необходимо доставить в Дальнеземье. Мы быстро вышли в море.

Интересно, каково это – покидать дом, не зная, будет ли возможность вернуться? Матильда представить себе не может.

Деннан проводит ногтем большого пальца по шраму на губе.

– Все эти годы я провел в море, налаживая дипломатические связи и сражаясь с пиратами. Создавая себе имя. Представитель народа. Защитник Эвдеанской республики. Я знал, что, если создам такой образ, Эпинин не посмеет меня тронуть. Ей пришлось объявить, что это она отправила меня с миссией. А когда я наконец вернулся, встретить с распростертыми объятиями. По крайней мере, так это выглядело со стороны. Учитывая обстоятельства, она не может позволить, чтобы кто-то подумал, будто между нами разногласия. Поэтому я стараюсь вписаться в ее окружение и заслужить доверие. Но делаю это не из любви к сестре.

Его глаза блестят от ненависти, но в них читается что-то еще. Матильда предполагает, что это боль.

– Зачем ты вернулся, Деннан? – задает она давно напрашивающийся вопрос.

– Стать сюзереном, которого заслуживает эта республика, – уверенно заявляет он.

Матильде приходится приложить немало усилий, чтобы скрыть охватившие ее эмоции.

– Ты имеешь в виду, занять место Эпинин?

На несколько мгновений повисает молчание. Затем он кивает.

– У нее немало врагов среди лордов Великих Домов, – объясняет Деннан. – Им не нравятся решения сестры в торговой войне с Текой, а также ее намерение ввести налоги на ввоз некоторых товаров, за которые Вестенам платить не нужно. Но больше всего их волнует ее растущая близость с церковью. Они считают, что понтифик слишком влияет на принимаемые в Совете решения. Даже самым религиозным лордам не нравится, что их сюзерен, похоже, поворачивается спиной к Домам. Они с радостью проголосуют против него.

Матильда делает глоток из бокала, пытаясь осознать услышанное.

– Почему ты решил, что они захотят поддержать тебя?

Она не добавляет «принца-бастарда», но этого и не требуется. Они оба знают, как его называют за спиной.

– Возможно, не все лорды относятся ко мне как к равному, – признает Деннан, – но они руководствуются практическими соображениями в принятии решений. С момента основания республики сюзереном всегда становился представитель семьи Вестен. В этом заключен секрет стабильности. Если они проголосуют за кого-то другого, в Симте могут начаться беспорядки.

Матильда вспоминает, что Крастан и Алек говорили о напряженной обстановке в городе.

– А еще они понимают, что люди примут меня, – продолжает он. – Я нравлюсь им больше, чем сестра.

Бастард, капитан корабля, благородный разбойник. Конечно, они без ума от него.

– Но тебе понадобятся голоса всех лоров Великих Домов, которые заседают в Совете, – замечает она. – Чтобы противостоять понтифику. Полагаю, он не станет поддерживать тебя.

Деннан морщится.

– Не станет. Но уверен, что лорды Великих Домов отдадут свои голоса за меня. У меня в руках достаточно рычагов давления, чтобы быть уверенным, что так и будет.

Значит, он давно все спланировал. Возможно, вскоре после того, как покинул Симту. Он всегда побеждал в долгих партиях.

– Чем же ты лучше своей сестры? – спрашивает Матильда.

Деннан подается вперед:

– Если я чему-то и научился во время путешествий, так это тому, что, если ты в чем-то ограничиваешь людей, это не означает, что они от этого откажутся. Они будут скрываться и покупать это тайком, принося доходы подпольным торговцам, которые и станут устанавливать правила.

У Матильды перехватывает дыхание.

– Ты собираешься отменить запрет на магию?

Он кивает:

– Не сразу… Он уже сильно повлиял на жизнь людей и имеет достаточно сторонников. Но я собираюсь со временем полностью отменить его. Он дает церкви возможность контролировать людей, используя смотрителей. Магия стала элементом подпольной торговли, что увеличивает коррупцию. Закон о запрете магии ослабил нас… всех нас. Я собираюсь вновь вернуть ее людям.

– Любую магию? – уточняет Матильда.

В прошлую их встречу в комнате Щегла у нее сложилось впечатление, что он не одобряет закрытый клуб Ночных птиц. Считает ли Деннан, как и Алек, что ей следует делиться своим даром более свободно, или полагает, что нельзя продавать магические силы за деньги?

– Не стану врать, на мой взгляд,