Унесенные Интернетом - Лена Филиппова

– Да уж, – вставил Андреас, – а то у Оленьки с этим проблемы. – Он ласково посмотрел на нее.

– Да помолчи ты. Все и так давно знают, что у меня все цветы сохнут, потому что дома темно. Да и поливать я их забываю, – засмеялась она.

Так мы сидели и болтали. Саша вел себя, как будто меня вообще не существует. Он был душой компании – веселился и сыпал остротами. Все его кислое настроение осталось позади, и меня это страшно бесило. Либо ему на меня наплевать, либо он делает это мне назло, либо он очень хороший актер, решила я.

Как раз когда нам принесли рульку – самое вкусное блюдо, начались танцы. Рок-н-ролл, естественно. Ну как можно сидеть и есть под песни Элвиса?! Мне ужасно хотелось танцевать. Но Саша откровенно игнорировал мое присутствие, и я чувствовала себя, как Скарлетт О’Хара на балу, когда она была в трауре и ей нельзя было танцевать... От злости я чуть не расплакалась. Однако тут положение, как всегда, спасла Линка. Она объявила всем, что «сидеть на попе» под такую заводную музыку просто неприлично, и затащила всех на танцпол. А когда Андреас попытался сопротивляться, мотивируя это тем, что не умеет танцевать, тем более рок-н-ролл, она обратила всеобщее внимание на пьяного мужика в гавайской рубашке, который выделывал под музыку весьма странные па, и сказала, что после такого нам явно стесняться нечего. Саша даже не пытался сопротивляться, потому что понимал, что хочешь не хочешь, а танцевать со мной ему придется, ведь все остальные были по парам. Мне, правда, тоже теперь не нравилась эта идея. Меньше всего мне хотелось, чтобы он танцевал со мной, втайне желая сбежать куда подальше. Но что было делать? Тут, как назло, веселая песенка «Let Me Be Your Teddy Bear» – «Позволь мне быть твоим плюшевым медвежонком» – сменилась на романтичную «Love Me Tender» – «Люби меня нежно».

– Боже, какое старье! – сказал Саша, обнимая меня за талию.

– Нет, классика! – возразила я, вспомнив одну из серий «Секса в большом городе». И добавила: – Знаешь, есть такой сериал «Секс в большом городе». Там была точно такая же ситуация. Любимый мужчина поставил главной героине песню времен шестидесятых или около того, а она возмутилась и сказала: «Как старомодно!» – а он ответил: «Нет, это классика». Так вот я обожаю старые песни из старых фильмов типа «Ромео и Джульетта», «Шербурские зонтики» или «История любви». Может, для кого-то это и старье, а для меня действительно классика. И Элвис тоже попадает в эту категорию.

Он улыбнулся:

– Ну, про сериал я, конечно, слышал. Даже пытался один раз его посмотреть, но, по-моему, чушь ужасная. А вот про...

– Все мужики так говорят, – перебила я. – Вы от этого сериала просто беситесь. Больше, чем от всех мексиканских, вместе взятых. Наверное, потому, что он слишком феминистский.

– Слишком глупый. Мусолят там самые очевидные вопросы... Бред полный, – настаивал он. – А вот против Элвиса я как раз ничего не имею. И против старых фильмов тоже. Только вот... – Он замялся.

– Что?

– Эта песня еще ничего. А что мы будем делать потом, когда настоящий рок-н-ролл начнется? Не буду врать, я не знаю, как его танцевать. Кто только придумал пойти на эту ретро-вечеринку? Твоя подруга? Так ведь ее жених тоже танцевать не умеет...

– Расслабься. Я умею. А ты просто будешь мне подыгрывать. И почему мужчины всегда так боятся, что будут выглядеть глупо на танцполе? – Я улыбнулась. – Научишься в процессе.

И Саша действительно научился. К концу вечера мне уже казалось, что мы когда-то вместе ходили в школу танцев. Он отлично двигался, и вся его скованность исчезла уже после первой быстрой песни.

– Знаешь, думаю, я тоже полюбил Элвиса, как и ты, – сказал он мне, когда мы танцевали под очередной медленный хит короля рок-н-ролла. – А откуда у тебя такая любовь ко всему «классическому»?

– Понятия не имею, – призналась я. – Но в глубине души мне всегда хотелось жить веке эдак в девятнадцатом, когда еще носили юбки с кринолинами и танцевали вальсы... А песни и фильмы времен молодости наших родителей?.. Они тоже мне нравятся, потому что тогда больше ценили настоящую любовь. Сейчас все это как-то упростилось, что ли. Вот и все... И потом, никто не поет так, как Элвис. Не знаю почему, но это факт. Как можно его не любить?

– Пожалуй, ты права, – согласился он.

Домой Саша привез меня очень поздно, но даже не захотел проводить меня до квартиры. Прощаясь со мной, он вдруг спросил:

– Так что, твой Эдик все-таки приезжает в Москву?

– Нет, это просто невыносимо! – возмутилась я. – Даже если тебе и приходят эти письма, было бы намного приличнее удалять их не читая.

– Прости, ничего не могу с собой поделать, – признался он. – Очень хочется знать, каковы мои шансы.

– У тебя очень хорошие шансы стать моим другом, если ты будешь уважать мое право на личную жизнь, до тех пор пока я не выясню, что происходит с моим ящиком.

– Заведи себе новый, – посоветовал он.

– Нет никакой гарантии, что это не повторится и с новым адресом, – заметила я. – Скажи честно, ты правда не взламывал мой ящик? Даже если взломал, я тебя прощаю, только скажи правду.

– Нет, Ань, я не делал этого. А теперь извини, мне пора, – сказал он и тут же уехал.

Лифт, как всегда, не работал, и мне пришлось подниматься по полутемной лестнице. В одном пролете спал бомж. Мне стало ужасно страшно и противно и захотелось, чтобы Саша был со мной.

Когда я открыла дверь в свою пустую квартиру, на меня нахлынуло чувство одиночества. Почему он меня не проводил? Он не любит меня, подумала я. Читает мои письма, претендует на особое место в моей жизни... А любовь должна быть бескорыстной. Любовь – это прежде всего желание сделать счастливым любимого человека. Нет, он меня не любит, окончательно решила я и отправилась в кровать.

Самое ненавистное – это засыпать одной, думала я, уже лежа в постели. Ужасно, когда ветка дерева, растущего у дома, стучит в окно, а тебе даже не к кому прижаться, чтобы избавиться от страха. Самое ненавистное – это кружить по квартире ночью, мучаясь от бессонницы и страшась пугающе мертвой тишины. Но еще хуже забивать самой гвозди или пытаться повесить новый карниз для штор. Я легла в постель, и, конечно, злополучная ветка решила напомнить о себе. «Только не сегодня», – мысленно взмолилась я, обращаясь к неведомой богине одиночества. Сегодня мне и так плохо и страшно. Минут десять назад я была счастлива, а теперь я одна, мне холодно и одиноко.

Той ночью я так и не смогла заснуть, хотя отчаянно пыталась это сделать.

Весь следующий день я проходила как сомнамбула. У меня дико болела голова и кошки скребли на душе. Может, так начинался предменструальный синдром? Дерьмо! Раньше такого не было. К жизни меня пробудил звонок Ольчика.