Группировка. Он, Она и Небо - Сергей Лесков

— Более того, сейчас я уже знаю совершенно весь расклад этого нападения, — продолжал удивлять собрата по профессии Осокин, — кроме одного, чего я не знаю. И это — истинный организатор нападения, который как раз и хочет списать слив информации из банка на Деркачеву.

— Ты можешь мне сейчас всё рассказать?

— Если ты дашь мне слово, о котором я тебя прошу. — Сергей с надеждой смотрел на Владимира.

Именно в этот момент решалась судьба Татьяны. Сергей это понял сразу, пока Сорокин несколько секунд прокачивал ситуацию.

— Хорошо, — наконец с уверенностью вымолвил опер. — Я даю тебе это слово, а слово моё ты знаешь.

— Знаю, — подтвердил Сергей и протянул Владимиру тетрадь, написанную Михайловым. — Читай с самого начала, поймёшь всё сам. Возникнут вопросы, задашь в конце, после прочтения.

Сорокин взял в руки тетрадь и начал читать признания Михайлова с самого начала, а также все данные о его шефе Озерове. Здесь же была и его явка с повинной, которую он писал для Татьяны во Всеволожске.

На всё про всё у него ушло около часа. В ходе прочтения он не задал ни одного вопроса. Только иногда удивленно качал головой. Несколько раз понятливо улыбался. Сергей с нетерпением ждал окончания этого процесса. Наконец этот момент наступил. Володя закрыл тетрадь:

— Мне ты её, конечно, не отдашь.

— Отдам, но не сейчас, — твердо сказал Сергей, — только после того, как мы совместно с тобой установим настоящего организатора этого преступления. Он как минимум — напарник Озерова, но могу предположить, что и руководитель.

— Понятно… — Сорокин не настаивал, хотя по нему было видно, что руки у него в буквальном смысле чесались заиметь такое доказательство в своем арсенале.

Он налил себе из чайника еще порцию чая, тогда как Сергей уже смотреть не мог на кружки, и сказал:

— А теперь ты послушай последние новости из нашей конторы. Сегодня днём при вскрытии квартиры известного тебе Воробьева Сергея обнаружен труп этого горе-предпринимателя, который обхаживал твою Татьяну. Всё вроде бы нормально, труп не криминальный, в соседней комнате труп отца, который скончался за несколько часов до того, как сын повесился, от перетоксикации алкоголем. Но… есть парочка моментов, позволяющих считать, что сына повесили. Во-первых, в крови у него было столько алкоголя, что он сам не смог бы даже встать с кровати или из-за стола. Во-вторых, на кухне, где выпивал Воробьев уже после смерти родителя, имеются множество протертостей — таким образом стирают отпечатки пальцев. И наконец, в-третьих, отсутствует ручка, которой написана предсмертная записка, если таковую можно так назвать. На старой газете шариковой ручкой накарябано с тремя грамматическими ошибками всего три слова: «жизнь — необыкновенная сука». Эксперты на 80 процентов уверены, что его повесили. Я теперь уверен в этом на сто процентов.

— А я даже могу сказать, кто это сделал, — сказал Сергей, — это сам Озеров или кто-то из его людей по его приказу.

— Теперь и я с тобой согласен, — продолжил Сорокин. — Но это ещё далеко не всё. Сегодня, недалеко от Эммауса, куда, похоже, везли Деркачеву, был убит выстрелом в сердце Савченко Владимир Иванович, вор в законе «Савчук», а вместе с ним подстрелен в область сердца Озеров Виталий, так называемый «Первый», который находится в реанимации в районной Валдайской больнице. Состояние его тяжелое, но стабильное, жить будет. Всё это со слов врачей.

— Это киллеров «Савчука» завалил Михайлов? — спросил Сергей.

— Именно их, — подтвердил опер. — А исполнителя убийства «Савчука» завалили тут же на месте выстрелом в затылок с расстояния менее метра. Понимаешь, куда я клоню?

— Понимаю, — подтвердил Сергей. — Я уверен, что такой талант составления комбинаций имеется в наличии только у Озерова. В рамках нашего дела, разумеется. Думаю, через парочку дней он уже здоровый, как бык, появится в Новгороде. А «Савчуку» он просто не хотел платить отступные за его шестерок, которых Михайлов грохнул.

— Похоже на то, — согласился Володя.

— Что будем делать, друг мой? — обратился к оперу Сергей.

— В идеале надо бы легализовать эту информацию и задерживать «Первого». Доказательств более чем достаточно. Но понимаю, что таким образом мы никогда не узнаем настоящего организатора нападения, а твоя клиентка попадёт под суд.

— Всё дело именно в этом. Нельзя её легализовывать, пока мы не установим этого организатора.

— А что предлагаешь ты? — спросил Сорокин.

— Работать своими силами. Ты с Умновым должен быть с нами. Совместными стараниями мы просто обязаны установить его, — уверенно говорил частный детектив.

— И как ты предлагаешь это делать?

— Мы с моими ребятами установим наблюдение за «Первым», как только он появится в городе. Будем стараться фиксировать все его связи. Должен же он иногда встречаться с организатором. Отрабатывать эти связи сможешь помогать нам ты. Не мешает установить прослушку его телефона, а еще лучше — квартиры. Наверняка у него есть отдельный телефонный аппарат, по которому он связывается с организатором. Если всё это сделать в комплексе, то последним ударом спровоцировать его на встречу с организатором. Это можно сделать при помощи Михайлова, который полностью идет на сотрудничество со следствием, и может в нужный момент сделать ему звонок. Примерно где-то так.

— Всё это было бы намного проще, если б на это пошло моё руководство. Но даже «Кулёк» не пойдет нам навстречу, если само преступление считай что раскрыто. Вот только денег, похищенных из машины, нет. Но мое руководство это уже будет мало интересовать. Да и Озеров придумает, как объяснить отсутствие денег. Большую часть будет списывать на Михайлова с Деркачевой, «Савчука», Воробьева, наконец. Да, это не наш вариант. А где взять технику на прослушивание?

— А вот это вопрос. По информации Михайлова, Озеров никогда не закрывает форточку на кухне. Здесь тоже есть над чем поработать. Может быть, на момент операции будет достаточно обыкновенного жучка и диктофона, как я неоднократно делал. Под сигнализацию квартиру он не ставит. Принципиально не общается с полицией. В любом случае, надо начинать с наружного наблюдения. Может быть, в процессе появится какая-нибудь информация. Да и Умнов продолжает копать банковское руководство. Вдруг что-то всплывёт? У меня огромная просьба: насколько возможно дольше не снимать наблюдения с Лешки Деркачева.

— Об этом вопроса пока не стоит. Но тогда надо как-то поддержать мнение «Кулька», что Татьяна жива и хочет связаться с сыном.

— А если сделать проще? Какая-то женщина, очень похожая на маму, встречает его у школы и усаживает к себе в машину. Наружка двигает за ней, но мы организуем отрыв. Леху хорошо проинструктируем. Да и кто серьезно будет допрашивать мальчика его возраста! Адвоката можно подключить.

— Это неплохой вариант, но давай его обсудим, если на горизонте возникнет опасность снятия с сына Татьяны наблюдения. Да, Серега, с тобой не соскучишься. Давай на сегодня заканчивать, а то я уже с ног валюсь, — проговорил Сорокин. — Переспим с этим делом. Как только Озеров засобирается в город, — а мне об этом сообщат врачи, которые обещали позвонить, когда с ним можно будет разговаривать, — я тебе позвоню. И вы сразу приступайте к работе. А там видно будет. Пока за основу давай примем твой план.