Одиночное повествование - Федор Конюхов

О, всемогущий Иисус Христос, распрями святую десницу свою над мачтой моей яхты, соединись со мной, обитай во мне и не покидай Ты штурманскую рубку.

Мыс Горн я воспринимаю сейчас только как символ моего решения. Он утратил для меня материальность, стал идеей. Ничто сомнительное не должно проникать в сознание моряка. Красное солнце медленно, точно из последних сил, поднялось из океана и быстро осветило своими лучами паруса моей яхты, которая стремительно идет к мысу Горн, к той точке, ради которой и было затеяно это плавание.

Вчера была на небе радуга, она появилась так внезапно. Западное небо, на северном небосклоне немного туч, и там засияла радуга, она столбом шла из океана в небо, напоминая огненный меч Архангела Михаила. Она долго плыла в небесном пространстве как ужасное предзнаменование. Ни рыбы, ни птицы, ни животные не знают будущего, но человек уже знает его неминуемость. В этом и заключается разница между животными и человеком, и это огромная радость. Кто боится будущего, тот еще находится в животном состоянии.

Мне очень хотелось спать, и я заснул. Вскоре я проснулся снова. Время от времени я нуждаюсь в ласковом океане, без ветра и большой волны. Я не верю в отдых. Я – узел, связавший свои руки с моими веслами.

В одиночном плавании всегда не хватает времени для сна. Сон для моряка – большая роскошь. С юности я готовился к жизни путешественника, поэтому приучал себя спать понемногу. Я знал, что нужно тренироваться, если я хочу стать путешественником, тем более хорошим. Если ты ставишь цель в одиночку обойти на яхте вокруг света без захода в порты, то главная задача – научиться спать очень малое время. Я начал уделять внимание не только искусству управления яхтой и умению высчитывать координаты, но и мастерству практически не спать на протяжении 6–7 месяцев.

Мое первое кругосветное плавание против ветра заняло 508 дней. На яхте всегда много работы: постоянно надо следить за курсом и настройкой парусов. Ветер меняется, так что времени на сон нет. Я понял, что полчаса сна – это чересчур, что и 10 минут многовато, даже одна минута – это слишком. В шторм яхта будет спускаться от одной волны к другой. Сон должен длиться меньше минуты и даже меньше пятнадцати секунд, поскольку, как мы знаем, штормовое затишье между двумя гребнями волны равно 10–15 секундам. Яхтсмен должен успеть отдохнуть, затем проснуться, поставить яхту так, чтобы гребни волны не опрокинули ее. Значит, на сон надо отпустить 3–5 секунд. Я начал искать возможность решить проблему, как спать, не засыпая, как достичь вершин диалектического сна. Ведь такой отдых балансирует на тончайшей невидимой грани, отделяющей сон от бодрствования.

Сядьте на стул, желательно жесткий. Откиньте голову на спинку, расслабленные кисти рук должны свободно свисать вдоль стула. Запястья болтаются в воздухе. Сидя в таком положении, возьмите тяжелый ключ и держите его в подвешенном состоянии, едва придерживая кончиками указательного и большого пальцев левой руки. Непосредственно под ключом поставьте на пол перевернутую вверх дном тарелку. Когда все приготовлено, вам остается только оказаться во власти сна.

Вы начнете засыпать, кисти расслабятся, пальцы разожмутся, ключ выскользнет и ударится о тарелку, звук разбудит вас. Вы даже не поймете, заснули или нет, но заметите, что этой секунды вам хватило для физического и психологического восстановления на час и два работы. Это именно то, что вам необходимо в океане. Повторяя это упражнение раз за разом, вы сможете обходиться без глубокого сна.

Холодно, туман, сыро, много приходится работать с парусами. Тело и душа скованы страшной усталостью. Никаких мыслей и чувств не ощущаю. Почти безмолвно впитываю этот густой туман.

Прошел айсберг. Я отметил на карте точку, где увидел его. Снова вышел на палубу и обнаружил по правому борту, метрах в ста, два больших куска льдины размером примерно с двухэтажный дом. Очевидно, откололись от айсберга. Их было очень плохо видно из-за больших волн и барашков на волнах. От айсберга яхта уже прошла миль десять, но он еще заметен. Он в два раза выше мачты моей яхты, то есть высотой не менее 70 метров. Я нахожусь в великом смятении. Правильно ли я сделал, что ушел в это плавание? Какая причина толкнула меня в этот путь?

Паруса моей яхты стали лохматыми, их уже не сшить. Натянутые шкоты потерлись и могут лопнуть. Снасти веревочные истрепались. Расшатались крепления правого пера руля. Я на борту яхты в смятении и скорблю. Я теряю надежду, как поврежденная яхта теряет ход. Смогу ли я увидеть вновь ликующим моего сына Николая? Можно ли мне надеяться, что вновь окажусь дома? Смогу ли еще раз взглянуть на часовню Святителя Николая в нашем дворе? Увижу ли я приближение весенней поры? Увижу ли я капли дождя, от которых зазеленеет листва на деревьях? Я не ожидал, что нынешнее плавание окажется таким трудным.

Луна растет, а я ее еще не видел из-за туч. Может, сегодня Господь откроет хотя бы на минуточку небо, и я увижу, как светит луна. Как давно я не видел лунного света и лунной дорожки на океанской воде!

Люди не могут искоренить зло, оно в том, что те, кто обладает властью, не любят людей и не ходят в церковь, и как они будут иметь благословение от Бога? Я ненавижу нескончаемый произвол наших чиновников, которые унижают себя, но все равно берут взятки с тех граждан, которые приходят к ним. Ибо смысл их жизни в том, чтобы накопить богатство, не заработанное трудом.

Я понимаю, что чиновников не нужно учить честности и благородству, их не исправить. Зачем тратить на это время? Все равно мы клеймим то, что им присуще. Это мы их сделали такими, это наш закон такую дал им волю. Мы их сделали хозяевами. Я не буду им судьей и не буду пытаться изменить весь мир. Здесь я страдаю и пытаюсь избавить себя от страдания. Моя лодка затеряна в мирном океанском просторе, а я рассуждаю об искоренении чиновников и закладываю жизненную основу. Дух торит дорогу, но, конечно, есть Господь. Через Господа я узнал себя.

Я держусь за весла, и я очнулся. Картина все та же: та же лодка, та же мирная гладь океана, на небе дневная луна. Что я осуждаю человека в должности чиновника, если смирю перед ним свое сердце? Господь не простит меня. Мужество не в том, чтобы погибнуть за носителей чуждой тебе истины. Я не назову мужественными тех, кто начинает развязывать войны, скорее скажу, что они сумасшедшие или трусы. Я не за войну, я за мир. Поэтому из океана, из которого я смотрю и размышляю, я обращаюсь к Господу Богу с молитвой избавить тех, кто за насилие и войны, от сумасшествия и дать им разум исцеления. Помоги мне!

Я только начал молиться, молитва еще не дошла до Бога, еще не проросла корнем, а я уже узнал тяжесть бессонных ночей. Мне не нужен закон: навести порядок с помощью палачей и тюрем – я нуждаюсь в выборе, и выбор должен соединиться воедино, я должен выбрать – храм или яхта. Буду в дальнейшей моей жизни или священником, или моряком, но как мне хочется не жертвовать нуждами одних ради нужд других, величием Храма ради величия Океана. И я хочу соподчинить их всех друг другу, чтобы яхта и храм были едины. Я мечтаю и уже пытаюсь построить яхту в виде храма или храм в виде корабля, и уйти в Мировой океан, и совершить три оборота вокруг света без захода в порты.