Пси-ON. Книга III - Евгений Нетт

грустно то ни было, относилась к самой низкой прослойке аристократии, не имеющей ни кола, ни двора. У таких была только честь и нежелание тем или иным образом её пятнать, но на этом далеко не уедешь.

— Позволь прояснить, Георгий. Я уже знаю, что ты сделал. Я уже мог сделать с тобой что-то вроде того, что случилось с Воробьёвой. Ликвидировать твой клуб, например, или просто вышвырнуть из академии. Ты и сам понимаешь всю ширину моих возможностей, парень-то не глупый, голова на плечах есть…

— Тогда к чему этот разговор? — Всё напускное волнение точно морской волной смыло, и передо мной предстал столь же бледный, сколь и спокойный интриган, кукловод и лидер «Мысли». — Я наслышан о том, как ты предпочитаешь решать дела. И потому искренне не понимаю, к чему эта встреча. Хочешь убить меня? Или изнасиловать мозг? Последнее у тебя вряд ли получится: я скорее умру, чем пропущу тебя к своим воспоминаниям…

Я рассмеялся:

— О да, поначалу я рассматривал такой вариант. Ведь ты протоптался по тому немногому, что я по-настоящему ценю и люблю. Но беседы с кое-какими людьми, а так же время сделали своё дело. Я решил, что ты будешь куда ценнее в живом виде, даже если о какой-то там лояльности не будет идти и речи. — Я дождался, пока до собеседника дойдёт всё сказанное. — Но перед тем, как я озвучу своё предложение, честно ответь: зачем ты попытался подтолкнуть её ко мне в постель?

Георгий втянул носом воздух, на секунду опустил веки, и, шумно выдохнув, отрезал:

— Хотел на корню зарубить твою только начавшую складываться репутацию. Ты бы не смог долго скрывать свои «углубившиеся» отношения, а Алексеева — это своего рода чёрная метка для подавляющего большинства дворянских родов. Слепое желание защитить, как и покровительство, они ещё могли принять: ты только-только оказался в нашем «мире». Но не более. — Парень поправил очки. — Достаточно честно?

Он и правда выложил всё как на духу, не став ничего утаивать. Я отчётливо ощущал это, и даже, в каком-то смысле, понимал его мотивацию. Избавиться от потенциального конкурента в самом начале, или, как минимум, усложнить тому всю «игру». Если бы я был не таким «тяжеловесом» с точки зрения влияния на окружающий мир, то всё могло бы пройти ровно так, как и планировал Трубецкий.

К его несчастью, я оказался слишком крупным для подготовленного капкана.

— Вполне. Это как раз тот ответ, который я ожидал услышать. — Да, для себя я уже всё решил, но одно дело — спланировать, и другое — воплотить в реальности. Ощущение бессмысленности сих игрищ в песочнице не отпускало ни на миг, так что я решил даже слегка форсировать этот диалог. — Ты будешь присматривать за тем, чтобы в черте академии против Ксении Алексеевой никто ничего не замышлял. Если о чём-то узнаешь — сообщаешь мне, если нужно — помогаешь ей. Всё предельно просто и, если мои представления о здравомыслии аристократии верны, тебе до самого конца обучения не придётся ничего делать…

Но в мыслях ты будешь знать, что презираемую тобой лично девушку, случись что, придётся защищать. Более чем подходящее наказание для горделивого нарцисса, привыкшего развешивать на людей ярлыки и мимолётным движением выбрасывать надоевшие игрушки.

Молчал Геогрий недолго, а в его эмоциональном фоне я мог лицезреть самое настоящее извержение вулкана. Гнев переплетался с подавляемой ненавистью в отношении меня, и противовесом этому всему выступало искусственно пестуемое смирение. Он кипел и бурлил, напоминая этим стоящий на огне котёл с намертво зафиксированной крышкой, но что удивительно — внешне это никак не проявлялось. Он стоял, «спокойно» выдерживая мой взгляд…

Пока, наконец, не кивнул.

— Хорошо. Я согласен таким образом ответить за свою ошибку.

— Прекрасно. — Я хмыкнул, смерив парня взглядом. По эмоциям нельзя было сказать, что он не намеревался исполнять свою часть «сделки», но и энтузиазмом тут, конечно, не пахло. Смирение, принятие, осознание неизбежности — вот, что сейчас преобладало в его разуме. И меня это вполне устраивало. — Мои основной и запасной номера. Больше я тебя не отвлекаю. До встречи.

С этими словами я, передав ему в реальном времени созданную из прихваченного с улицы камешка «визитку», покинул клубную комнату. На всё про всё — двадцать минут, включая путь сюда от кабинета, в котором размещалось созданное для меня оборудование, позволяющее просматривать материалы в разы быстрее чем даже на специальном планшете. Что это, если не идеальное использование времени?

Наловчился же, за столько-то субъективных лет…

Глава 13

В одном шаге

На первый взгляд в Москве в целом и в академии в частности ничего не изменилось. Но только на первый, ведь этим вечером часть студентов и даже некоторые преподаватели из только принятых на работу получили приказы.

Приказы, ослушаться которых они не могли по тем или иным причинам…

* * *

Что происходит с грузовыми машинами, сталкивающимися лоб в лоб на полной скорости? Ничего хорошего, в общем-то. Они деформируются, сминаются, гасят друг об друга кинетическую энергию и осыпают окружающее пространство обломками. Но большая часть их энергии, конечно, уходит на «экстренную остановку» и взаимно причиняемые повреждения.

А что происходит со сгустками высокотемпературной плазмы, сталкивающимися друг с другом? Они почти гарантированно выходят из-под контроля псионов и, условно говоря, детонируют, распределяясь по всему доступному объёму. И в зависимости от того, сколь высокой температурой и внутренним, искусственно поддерживаемым давлением, — и плотностью соответственно, — обладал конкретный сгусток плазмы, получался различных масштабов и разрушительного потенциала взрыв.

Здесь и сейчас я, находясь на рытом-перерытом полигоне в полусотне километров от ближайшего населённого пункта, наблюдал за работой псионов пика четвёртого ранга. Совершенно тепличные условия: безопасность, много времени на подготовку, никаких волнений и угрозы получить по голове от противника. Но даже так, один псион-пирокинет за десять-пятнадцать минут мог подготовить удар, сжигающий всё живое в радиусе полукилометра, и значительно прореживающий любую живую силу в радиусе километра с небольшим. И это — один не самый сильный псион с одним направлением и действующий строго по методичке, поощряющей использование стандартных, отработанных до мелочей и проверенных поколениями, — насколько это было возможно в нашем случае, — приёмов.

Сам же я опасался пробовать подобные атаки даже в половину силы, так как предварительные расчёты такого бабаха показывали, что я-то, может, и выживу путём стабилизации состояния пространства вокруг себя, но от полигона и