Сердце техноцита - Артемис Мантикор

на что-то, что мы могли сделать при текущих возможностях убежища. И конечно, ключевым был вопрос лояльности.

С Феодором я в своё время сильно поспешил — чтобы вытащить его, нужна была чистая генетика той твари, в какую он превратился, в виде тела без души. Такого, чтобы можно было проводить ассимиляцию в нужную сторону.

Каков шанс, что мы где-то такое найдём? Пока что околонулевой. Бедняга получил фрагмент непонятного разумного существа,и узнал, что оно относится к кошачьей ветке генетики. Она вроде как изучена вдоль и поперёк и ни одной неадекватной страхолюдины там нет. Что могло пойти не так?

Вот так среди кошачьих рас и нашлась страхолюдина первая, в какую переходить точно не стоит на эволюции. Хороший пример для других не эволюционировать в непонятно что, основываясь только на характеристиках.

Если говорить об описанных в терминале свойствах, к слову, эти существа были форменной имбой, с полным контролем сразу над двумя запредельными стихиями и кучей возможностей по развитию во что угодно. Существа были реально мощными. Просто человеческий разум был совершенно не предназначен для таких тел.

Что же касается лично меня…

Меня ждала другая работа. Куда более серьёзная и менее приятная.

Но увы, если бы двадцатый можно было так легко пройти, просто устроив масштабный рейд с упором на мародёрство, король механизма бы так долго не смог править.

Нет, всего этого было мало.

Я помню орды из тысяч техноцитовых тварей.

Это уже не прохождение локаций. Это война. Нас ждёт полноценное сражение в лучших традициях средневековья — стенка на стенку. И не одно.

По этой причине, выйдя из обсерватории, я направился к Древу, у которого меня уже давно ожидал Тумор.

Старик лежал на ветвях дерева, нежась в лучах холодного солнца. Сам свет давал ему жизнь, возвращая ману и восстанавливая организм. То же самое чувствовал и я сам — падающие на кожу солнечные лучи пробуждали встроенный в наши тела фотосинтез, одна из ключевых особенностей организма дендроморфа.

— Старик! Что там с посланием?

— Не старик, а Тумор Чернодрев, неуч!

— Тумор, тебе там часом био-генетика Даермонтула в кровь не попала?

— Ой всё, как говорит твоя рыжая подружка! Красиво же меня назвала система, не? Слышали б сейчас мои… эх. И где их сейчас возродила Стенушка, кто бы знал…

— Не грусти, старик. Ты теперь часть нашей большой семьи великого леса.

— Вот только мне это не заливай, я ж не некродендроид, — рассмеялся Тумор. — Передал я твоё послание. Всё как они говорили. Я сообщу, как будет известен ответ.

— Главное только, чтобы они согласились. Эти ребята просто до одури осторожные, десять раз обдумывают каждое действие и боятся лишнее слово сказать о своём корректоре, будто я только и думаю, как бы его убить.

— У них есть на это причины, — развёл руками Тумор. — По-правде, их поведение мне ближе чем твои вспышки гениальных идей. Без обид, но в последний раз вы были очень близки к гибели. Не дай мне потерять и вторую группу, к которой я привязался.

— Посмотрим, что скажут семнадцатые.

Интерлюдия

Торговая суета

Рынок сегодня был взбудоражен до самого своего основания.

Новость о том, что земля обесценится, уже давно всплывала, но никогда прежде об этом не говорили с такой огромной уверенностью. Даже памятные события с нападением Своры на Гильдию не изменили этот факт, хотя многие тогда были уверены, что она упадёт в ценности.

Тогда земля сильно упала в цене, но затем медленно возвращалась в норму, когда стало понятно, что этот ресурс себе успели набрать разве что пара выживших своровцев.

Сейчас же это было уже очевидно. Многие не хотели принимать её в качестве обменной валюты. Это было самое худшее последствие действий Ордена — резко обесценивающаяся земля для многих грозила стать катастрофой и привести к банкротству.

Но к счастью, это было единственное негативное последствие. И обойтись без него было нельзя. Рано или поздно это всё равно бы случилось. Ситуация, в которой земля выступала обменной валютой, шла вразрез с нуждой в почве, как в материале для жизни.

Систему в которой земля выступала мерой обмена, нужно было менять, если в конечном итоге ставить целью общее улучшение положения дел в городе. Арктур что-то говорил о создании сети промышленных теплиц и превращении друидов из слабого рабочего класса в будущих серьёзных производителей пищи.

Сайна Синица была куда более пессимистичной. Обычно безумные идеи командира и правда срабатывают, но экономика сектора — всё же не совсем то место, где стоит ставить эксперименты.

Впрочем, сама она идей не имела. Её мысль была в том, чтобы просто успокоиться и заняться прокачкой, погулять по верхним этажам, посетить ряд терминалов… Спешку своего командира она тоже не понимала совсем.

Сейчас в центре рынка находились две больших телеги, где производился обмен земли на пищу. Запасы убежища медленно подходили к концу — команду готовить урожай Сильвану Арктур, конечно, отдал, но мана и так была на нуле, и выращивать пищу за пару суток получалось плохо. Да и старых возможностей убежища для этого уже не хватало. Накормить весь город Орден, увы, был не в состоянии. Очень скоро пища для обмена закончится. Людей слишком много.

Впрочем, у самой Сайны задачи были попроще.

И поприятней — покупки!

Ассортимент товаров с последнего посещения рынка сильно расширился. Синица видела увеличение разнообразия более чем в два раза. Причём в продаже появились образцы тамарской техники.

В отличии от авантюры с глобальным событием для сектора, общедоступность лифта и оплата фрагментами или процентом с лута стали большим плюсом для всех. Изобилие товаров на рынке говорило само за себя.

— Сайна? Сайна Синица? — послышался голос высокого мужчины чуть за пятьдесят.

— Да, а вы господин Лемур? — удивилась девушка.

— Да. Госпожа Белая сказала разыскать вас по поводу закупок. Вас ведь интересуют эфирные технологии и эми-эмитеры?

— Ещё скупаю технику ионитов, — оживилась девушка.

Обычно при этих словах собеседник расплывался в улыбке от радости сплавить неходовой товар, но на этот раз мужик помрачнел и поджал губы.

— Что-то не так?

— Да… так, — ответил торговец. —